Сергей Корьев - Шаг сквозь туман. Дилогия

-Симочка!

Я бросилась к ней на встречу и внезапно для себя разрыдалась.

-Ну что ты, дурочка! Что ты. Всё в порядке. Все живы!- постаралась

успокоить меня новая подруга.

-Сима, я так боялась, что с тобой что-то случилось. Симочка!- сквозь слёзы

повторяла я.

Серафима стояла и гладила меня по голове, успокаивая как маленькую

девчонку.

-Сим, с Ольгой там плохо, видно, оглушило её. Помоги, пожалуйста.

-Что же ты молчала! Давай, пошли. У нас в доме старичок живёт. Так он

врачом работал. Да и сейчас ещё изредка в госпиталь ходит. Ему мы Оленьку

и покажем. Он-то знает, что делать, - уверенно ответила Серафима.

Ольга по-прежнему не реагировала на окружающую действительность. Мы

довели подругу до дома, уложили в кровать и стали ждать прихода Василия

Ивановича - так звали доктора, за которым ушла Серафима.

Ждать пришлось недолго, минут через десять появился приятный

интеллигентный мужчина, стариком его назвать было трудно, на вид я дала

бы ему не более 60 лет. Одет аккуратно, с седой бородой клинышком, с

ухоженными руками. Он напомнил мне доброго-доброго дядюшку из моего

прошлого. Тщательно вымыв руки, он подошёл к нам.

-Нус, здравствуйте, барышни! И где у нас больная?

Мы провели его к Ольге.

-Так, прошу вас доложить, что же произошло, - спокойно произнёс доктор.

Мне пришлось рассказать всё, что с нами случилось.

-Всё ясно.

-Посмотрим, посмотрим. Как я понял, пострадали вы от воздушной волны.

Я удивлённо посмотрела на Василия Ивановича, и он счёл нужным

пояснить:

-Вы рассказывали, что после взрыва вас отбросило в сторону, а вот Ольге

досталось сильнее. Видимо, она попала в эпицентр воздушной волны,

которую создал взрыв. При воздушной контузии, а у вашей подруги именно

воздушная контузия, могут возникать кровотечения из ушей и носа. Я вижу,

что у Ольги кровь шла носом. Она не говорит и не реагирует на

окружающую обстановку. Это не так уж и плохо. Было бы хуже, если бы она

потеряла сознание. Вам следует быть более сдержанными по отношению к

вашей подруге. Могут проявиться такие симптомы, как затяжные

психические расстройства, головокружение, головные боли,

раздражительность. Иногда на долгое время остаются повышенная

потливость, сердцебиение, сонливость. Однако, этого может и не быть. А вот

лечение самое простое: полный покой, Хорошо бы её доставить в госпиталь,

но в вашем случае, я думаю, этого не потребуется. Да и в больницу сейчас

попасть непросто, все медицинские учреждения перепрофилировали под

нужды военных. Простому человеку попасть туда затруднительно. Итак,

полный покой, а завтра я загляну навестить нашу больную.

-Всего доброго, Василий Иванович! До завтра,- начала прощаться я.

-Свет, не гони человека. Прошу вас отобедать с нами, чем бог послал.

-Благодарствую, Серафима Львовна.

Вот это да, а я и не знала, что наша Сима ещё и Львовна. Нужно выяснить,

какая у неё фамилия. Мы с Екатериной прошли на кухню, Ольга уснула, что

было очень даже хорошо.

Следующий день выдался свободным: никуда ехать не требовалось.

Серафима решила устроить генеральную уборку и отправила меня с

Екатериной отоварить продуктовые карточки, сообщив, что приберёт и у

меня в комнате, а заодно и за Ольгой присмотрит.

-Идите, девки, да смотрите, чтоб никто карточки не спёр: новых не дадут.

Тогда голодовать придётся. Вон авоську возьмите. Деньги, Свет, возьми. А

то ведь знаю я тебя, вечно что-то да забудешь.

-Не, Серафима Львовна, всё сделаем как надо,- весело откликнулась

Екатерина.

-Ты чего мне «выкать» вздумала? Сима я, и всё. Ну, идите, недосуг мне с

вами языком трепать.

Пришлось ретироваться. В шкафу нашлось два пальто, довольно приличных.

Хорошо, что мы с Екатериной были одного роста и комплекции, так что

экипировались мы довольно прилично в соответствии с модой этого времени.

Только авоська портила всё дело. Да ладно, магазин, куда нам следовало

идти, находился неподалёку, доберёмся как-нибудь. В городе стало гораздо

оживленнее. Мы встречали людей с чемоданами, саквояжами, баулами, все

они куда-то спешили. Казалось, движение было хаотичным, все двигались в

разные стороны, но улавливалась одна закономерность, каждый старался

быстрее покинуть пределы столицы. Слышались разговоры, что буквально к

вечеру немцы займут Москву и всем придётся худо, а посему бежать надо

подальше, так как оставаться здесь становится небезопасно. Изредка

проезжали легковые авто, нагруженные до самого верха чадами и

домочадцами чиновников и всё теми же чемоданами и баулами. Чем дальше

мы отходили от дома, тем оживлённее становилось на улицах. Появились и

грузовики, набитые какими-то ящиками, коробками и прочим конторским

оборудованием. В кузовах, где оставалось место, сидели женщины,

прижимая к себе детей разного возраста.

Что происходит? Неужели это, правда, и к вечеру Москва падёт? Не может

того быть, чтобы вот так, сразу!..

Магазин, куда мы направлялись, был закрыт; мы узнали, что работают

несколько торговых точек ближе к центру. Пришлось воспользоваться

общественным транспортом. Легко сказать- «воспользоваться». Трамваи (это

то же самое что и конка в моё время) только гораздо лучше и удобнее,

практически не ездили. Их просто нигде не было видно. И тут я заметила

двухэтажный автобус, у которого почему-то вверху были две длинные

стрелы, скользившие по проводам, протянутым вдоль улицы. Мне даже

показалось, что я очутилась дома. Помню, как будучи девчонкой, я бегала

смотреть на это чудо техники, правда, у наших автобусов не было никаких

стрел и проводов над улицей тоже не было. Томас Тиллинг пустил по одному

из своих самых старых маршрутов, из Пекема до Оксфорд-серкуса, три

купленных в Германии двухэтажных автобуса Милнес-Даймлер с двигателем

мощностью 20 лошадиных сил, с местами на 14 человек внутри и 18 человек

наверху.

Почему я помню эти подробности? Только потому, что в Лондоне в то время

только и было разговоров как об этом. Правда, первые два автобуса

(пущенные неким Старкером) начали ходить между вокзалом Виктория и

Кеннингтон-Гейт ещё в 1898 году, вскоре после отмены закона о

локомотивах, который ограничивал скорость «безлошадных экипажей» до

двух миль в час. Они продержались на улицах целых два года и оставили у

горожан недобрую о себе память. Что-то я отвлеклась! Вспомнила свою

прошлую жизнь. Виной всему явился синий двухэтажный странного вида

автобус (Катя сказала, что это был троллейбус), правда, он отличался от

автобусов моего времени и цветом, и тем, что верх второго этажа был