Сергей Корьев - Шаг сквозь туман. Дилогия

лозунги, но прочитать их не удаётся. Женщина приближается, и тут я

понимаю, что она это я. Однако, одета она странно, даже более чем. Такое

платье могла бы носить моя прабабушка, но никак не известная московская

художница Светлана Гольц, к которой выстроилась очередь за картинами

длиной года в два-три. Вглядываюсь внимательнее, точно я. Пальто с

меховым воротником достаёт почти до самой земли. На голове шляпка,

перевязанная пуховым платком, на ногах валенки. Чувствуется, что

женщине, то есть мне, довольно холодно. Интересно, куда я направляюсь?

Пока я наблюдала за самой собой, в моём собственном сне произошли

изменения. На улице появились вооружённые люди, судя по форме, матросы.

Их было пятеро.

-Эй, гражданочка, стой.

Женщина не отреагировала на окрик и лишь ускорила шаг.

-Эй, стерва буржуйская, стой, кому говорят.

Я воспринимала ту женщину как саму себя и, казалось, мыслила так же, как и

она. Нет, останавливаться никак нельзя. Я это понимаю и бегу. Раздался

выстрел, но на моё счастье я поскользнулась и упала. Если бы не это падение,

скорее всего, меня не было бы в живых. Повезло. Поднимаюсь, ужасно болит

нога. Видимо ушибла при падении. Ладно, всё потом, а сейчас скорее уйти и

добраться до дома. Слегка прихрамывая, свернула за угол. Собственно, о

каком таком доме я подумала? Куда идти? Где я? Неужели опять перенеслась

в другое время? Узнать бы, в какое? Хотя, судя по одежде, наверняка где-то

год 1915, а возможно, и чуть попозже. Уже лучше. Теперь определиться с

местоположением. Говорят по-русски. Уже хорошо. И тут меня осенило.

Костры, горы мусора, остатки баррикад, солдаты. Вероятно, я попала в самые

неспокойные для России времена: в период Гражданской войны. Вспомнить

всё о том времени. А что вспоминать, если ничего раньше и не знала. Помню

только год 1918 или же 1917? А кто его знает, когда эта война была, а. может,

вовсе и не война, а просто-напросто революция. Так за размышлениями я не

заметила, как добралась до какого-то дома. Особняк утонул в неверном свете

луны. Ни в одном из окон не горел свет. Странно, но я открыла уверенно

дверь, поднялась на третий этаж, также уверенно вставила в замок ключ и

очутилась в тёмной прихожей, зажгла свечу, сняла пальто, валенки. Открыв

дверь в гостиную, обставленную мебелью красного дерева с бронзовыми

накладками, прошла к окну и задёрнула шторы, зажгла свечи. Холодно.

Накинула шаль, подошла к зеркалу. Интересная картина получается, я

должна быть в Нью-Йорке и вот, очутилась неизвестно где. Мои

размышления прервал тихий стук в дверь. Пошла узнать, кто бы это мог

быть. Открыла, называется. Сколько раз сама себе твердила, узнай, кто

стучит, а потом открывай.

-Гражданка Гольц?

С удивлением разглядываю незваных посетителей. Два вооружённых солдата

и какой-то человек в кожаной тужурке. Стоят, не проходят в квартиру, ждут

чего-то. Ах да. Мне задали вопрос. Отвечаю

-Съюзен Гольц.

-Разрешите пройти.

Посторонилась, пропускаю посетителей, предлагаю присесть.

-В чём дело?

-Извините за беспокойство. Я новый управдом,- представился мужчина в

тужурке, - мы проводим ревизию жилых помещений. Сколько у вас комнат?

-Пять.

-Кто с вами проживает?

-Я одна.

-Непорядок, гражданочка. Трудовой народ ютится в подвалах и

коммунальных клетушках, а вы барствуете в пяти комнатах совсем одна, –

возмутился управдом.

-Конечно, вы правы. Но я эту квартиру купила на честно заработанные

деньги. Причём здесь кто-то ещё?

-Вы проявляете гражданскую несознательность. Завтра к вам подселят семью

рабочего-путиловца. Так что ждите новых квартирантов.

Только этого мне и не хватало, но говорить что-либо совершенно бесполезно.

Мужчина прощается, и все уходят. Интересная картина вырисовывается, ко

мне в квартиру подселят ещё кого-то. Почему? Не понимаю. Я всю жизнь, не

скажу что слишком долгую, работала не покладая рук. Модная художница,

которая достигла всего сама. Стоп, о чём это я? При чём здесь эта квартира?

Да пускай в ней кто угодно живёт. Не моя это жилплощадь! Мои

апартаменты остались там, в Москве, а что здесь я делаю?

Раздалась трель телефонного звонка. Поднимаю трубку:

-Мадам, ванна готова. Всё как вы просили.

Ничего не понимаю, какая ванна? В квартире холод собачий. А тут про ванну

говорят.

-Мадам, просыпайтесь. Вода остынет.

Открываю глаза. Слава богу, это только лишь сон, но какой-то слишком

натуралистичный.

-Спасибо, Бетси. Я сейчас.

Повозившись, встаю с кровати, начинаю раздеваться снимаю брошку.

Чувствую, что-то падает на пол. Какая жалость, выпал маленький изумруд.

Надо будет отдать ювелиру. Вставят. Прохожу в ванную комнату.

Действительно всё готово. Забираюсь в мир ароматной пены и вновь

погружаюсь в дрёму.

Снова вижу ту же квартиру, что и в предыдущем сне. Кажется, наступает

утро. Серые тени пробегают по стёклам окон, чёрные ветки деревьев зловеще

качаются на ветру. Чувствуется, что на улице холодно. Подхожу к окну.

Пешеходов практически не видно. Проходит военный патруль. Слышатся

отдалённые выстрелы. Стук в дверь. Неужели новые жильцы? Не хочу.

Нарочно не реагирую на стук. Но тот повторяется вновь. Рано или поздно, а

придётся открывать. Иду. Открываю. На пороге мужчина в дорогом пальто,

но почему-то без головного убора.

-Ради бога, помогите!

Мужчина делает шаг вперёд и почти падает на меня. С трудом удерживаю

его.

-Что с вами?

-Кажется, я ранен. Можно пройти?

Провожу незнакомца в гостиную. Предлагаю сесть, но тот обессилено

валится на диван. Присматриваюсь. Правая рука мужчины прижата к груди.

Виднеется кровь.

-Вам нужен врач, – попыталась я выпроводить незнакомца, – а я ничего в

медицине не смыслю.

Никакой реакции. Мужчина сидит на диване и мутным взором оглядывает

окружающую его обстановку.

-Ради бога, не надо врача, - жалобно просит он. – Если можно, перевяжите

меня сами,– и теряет сознание.

С трудом удаётся освободить его от пальто и пиджака. Кровь течёт быстрее.

Мужчина стонет. Иду в спальню, рву простыню на полоски и стараюсь

перевязать моего незнакомца. Удаётся, но с трудом. А мужчина красив и тело

накачано. Руки холёные, видимо, с физическим трудом не знакомые. На

пальце дорогой перстень. Камень блестит даже в утренних сумерках. Кто

этот раненый, что с ним случилось?

-Мисс, к вам посетитель,- чёрт, опять задремала.

-Кто там, Бетси?

-Мистер Валлентайн просит вас принять его. Извиняется, что поздно, но

говорит, дело огромной важности.

-Хорошо, пусть подождёт, а ты помоги мне одеться.