Магнус Флорин - Братцы-сестрицы

— С днем Ангела тебя, София.

Когда я не занимаюсь делами, то люблю рассматривать странные картинки, развешанные по стенам в аптеке.

Братцы-сестрицы начали понемногу говорить. То одно слово скажут, то другое. Говорят они только со мной. Ни с кем больше говорить не хотят.

Отец опрашивал меня по «Положениям об аптекарских товарах». Я привел ему цитату из второго параграфа:

«Если замечено, что употребление какого-то товара представляет собой опасность для здоровья, то по ходатайству медицинского правления на продажу такого товара должен быть наложен запрет, или же данный товар следует считать аптекарским товаром».

Отец сказал:

— Меня радует, что ты совершенствуешься в аптекарском деле и проявляешь замечательное рвение.

Июнь. Июль. Август. Братцы-сестрицы спят в своих кроватках. Я подоткнул им одеяла, убедился, что им тепло и удобно.

Двое других аптекарей в городе тоже были владельцами аптек: «Олень» и «Лебедь». Отец мой никогда ни словом не упоминал ни их самих, ни их аптеки.

Учитель латыни сказал:

— Ex nihilo nihil fit. Что это значит?

Я перевел:

— Из ничего ничего не будет.

Сентябрь. Октябрь. Я играл с братцами-сестрицами и пел:

— Мы цепочку заплетем, а кого в нее вплетем?

Братцы-сестрицы четко и громко пропели свои имена. Нильс, Гертруда, София, Гунхильда, Сверкер, Рагнхильда, Ингвар, Свен и Рольф. Все они хором пели:

— Нас в цепочку заплетут.

Ноябрь. Отец занимался изготовлением цапонского лака. На одной из полок стояли бутылки со светло-желтой жидкостью. Когда откупоришь одну из них, то вначале чувствуется резкий запах ацетона и камфары, а потом долго держится слабый кислый запах.

Пятое декабря. У Свена именины. Я:

— С днем Ангела тебя, Свен.

Холодная зимняя ночь. Братцы-сестрицы проснулись, вылезли из постелей и говорят мне:

— Мы замерзли и спать не можем.

Я увидел, как они дрожат, завернувшись в простыни, и сказал:

— Ложитесь поближе друг к дружке, прижмитесь покрепче. Тогда вы лучше сохраните температуру тела во сне.

Отец сам производил Бьеркхольмский солодовый элексир с помощью особого аппарата с мешалкой и отопительной установкой, который загружался солодом и водой.

Братцы-сестрицы говорят мне все больше слов.

Я проснулся среди ночи. Встал, прошелся по комнате, осмотрелся и увидел, что все: мать, отец и братцы-сестрицы — спокойно спят в кроватях.

Я спросил отца:

— Что это за странные картинки висят на стенах в аптеке?

Отец ответил:

— Это китайские цифры. Видишь? Неужто не видишь?

Я заколебался. А отец продолжал:

— А теперь-то видишь? Видишь? Один. Два. И все остальные до десяти.

Братцы-сестрицы все чаще говорят со мной. Они даже начали говорить с матерью и отцом, с некоторыми родственниками и кое с кем из постоянных посетителей аптеки.

Тридцатое января. Именины Гунхильды. Я:

— С днем Ангела тебя, Гунхильда.

Отец:

— Какие ингредиенты входят в мой цапонский лак?

Я:

— В твой цапонский лак входит нитрат целлюлозы, разведенный ацетоном, а также камфара.

Отец показал мне как можно обычной игральной картой соскребать остатки порошка с аптечного прилавка. Но при этом добавил, что он все же следит за тем, чтобы это не делалось в присутствии посетителей:

— Подобное действие может создать впечатление, что в аптеке практикуется карточная игра.

Февраль. Март. Апрель. Учитель математики:

— Следи внимательно, чтобы все было правильно в начале счета, ибо если ты вначале допустишь маленькую ошибку, впоследствии в процессе расчетов она умножится и в конце приведет к крупному несоответствию, которое можно будет устранить только пересчитав все с начала.

Школьные товарищи сказали:

— Твои братцы-сестрицы такие маленькие.

Я ответил:

— Потому-то я и должен за ними присматривать.

Отец:

— Аптека «Лев» — дежурная аптека.

Он держал ночное окошечко открытым круглый год.

Я разыскивал братцев-сестриц и нашел их на окраине заднего двора. Стоят все вместе и глядят, как коршуны гнездо строят. Коршуны ныряли с вышины неба. Они приносили бумажные полосы, измазанные чем-то неопрятным. Наверное, подумал я, нашли у крестьян в навозохранилище.

Я могу не спать до рассвета. Звездными ночами я охотно рассматриваю небо. Как оно поворачивается, будто огромный кусок чего-то.

Братцы-сестрицы поют мне:

— Вот мы цепочку заплели, век ее не разорвать.

Май. Июнь. Учитель математики:

— К возможному приходишь лишь отбросив невозможное. Переходишь из одной комнаты в другую и говоришь: здесь этого нет, здесь тоже нет. Наконец входишь в последнюю комнату, и там ты говоришь: это здесь.

Братцы-сестрицы сказали мне:

— Ты ученик у отца в аптеке, твой путь обеспечен. А мы в растерянности. На что мы сгодимся, когда вырастем такими же большими, как ты?

Август. Сентябрь. Отец выплатил мне зарплату. Я купил фруктов и конфет на площади Мортена и угостил братцев-сестриц.

Восьмое октября. Мокрые листья на земле. У Нильса именины. Я:

— С днем Ангела тебя, Нильс.

Я слышал, как мой отец возмущенно рассказывал матери, что его рецепты кто-то подделывает.

Братцы-сестрицы:

— У тебя будет работа. Ты сможешь содержать себя аптекарским ремеслом. А нам-то что прикажешь делать, как себя прокормить? Мы тоже хотим иметь работу и профессию.

Мать спросила меня:

— Где же твои братцы-сестрицы?

Я стал их искать и нашел возле Риббингской больницы. Сидят там в парке и смотрят на неизлечимо больных.

Учитель латыни сказал:

— Si hi tacuerint, lapides clamabunt. Что это значит?

Я перевел:

— Если они молчат, то кричат камни.

Четвертое ноября. Дождь и ненастье. У Сверкера именины. Я:

— С днем Ангела тебя, Сверкер.

Отец, получив фармацевтическое образование, вступил во владение аптекой «Лев», так как предыдущий владелец умер. Его звали Мёллер. Таким образом, мой отец — преемник Мёллера.

Я чувствую запахи цветков аниса, ямайского дерева, ореховидных наростов, гуммигута, имбиря и сала.

Я показал братцам-сестрицам их лица на кончиках пальцев.

— Видите, как я пальцы сжимаю? Вот так я могу вас спрятать, чтобы вы не исчезли.

Из Италии прибыла тонна лакрицы баракко, доставленная по морю и по железной дороге. Густой лакричный экстракт экстрагировал в трех огромных бочках во дворе. Я чувствовал в ноздрях его резкий запах. Я заметил рвение отца.

Я сказал братцам-сестрицам:

— Это игра, и на проигравшего будет наложен штраф. Тот, кто проиграет, должен будет произносить слова наоборот или изобразить пять животных, или проскакать на одной ножке, крича: ку-ка-ре-ку.

Братцы-сестрицы:

— Мы очень хотим поиграть в эту веселую игру.

Декабрь. Мать сказала:

— Я хочу, чтобы ты знал, что мы благодарны тебе за то, что ты научил братцев-сестриц говорить. Они очень толково разговаривают с посетителями, а вчера я слышала, как они несколько минут рассказывали о том, как они рады, что настала зима и на холмах выпало много снега.