Малькольм Лаури - У подножия вулкана. Рассказы. Лесная тропа к роднику

Остановись! Взгляни! Прислушайся! Способен ли ты сообразить хоть теперь, до какой степени ты пьян, или полупьян, или полутрезв? Ты был у сеньоры Грегорио, но выпил там никак не больше двух стаканчиков. Ну а раньше? Ох, лучше и не вспоминать! Зато потом, в автобусе, лишь хлебнул рому из бутылки, которую прихватил Хью, но на арене допил почтя все, что оставалось. Тут-то он снова захмелел, но это был отвратительный хмель, еще хуже, чем на площади, хмель, от которого гаснет сознание и мутит, как во время морской болезни, ведь только для того, — только ли? — чтобы преодолеть этот хмель, он выпил тайком мескаля. Но теперь консул понял, что его расчеты на мескаль не оправдались. Странное дело, но опять наступило похмелье. Консул дошел до крайности, до катастрофы, но, право же, в этом было что-то прекрасное. Похмелье захлестывало его, как темные океанские волны захлестывают наконец обреченный корабль, гонимый бесчисленными ураганами, которые отшумели давным-давно. И теперь нет особой нужды трезветь, как нет нужды пробуждаться, да, пробуждаться, теперь ни в чем нет нужды…

— Помнишь, Ивонна, утром мы переправлялись через реку, и на другом берегу была pulqueria, она называлась, кажется, «La Sepultura», там, у стены, сидел индеец, лицо он прикрыл шляпой, а рядом стоял его конь, привязанный к дереву, и на ляжке было клеймо с номером семь…

— …и седельные сумки…

…Пещера Ветров, колыбель всех великих решений, маленькая Кифера, памятная с детства, неисчерпаемое книгохранилище, священный приют, обретаемый по дешевке или совсем безвозмездно, есть ли еще такое место на свете, где можно столь многое приять и в то же время отринуть? Консул очнулся вполне, но теперь он, очевидно, не сидел за столиком вместе с другими, хотя явственно слышал их голоса. Уборная была вся из серого камня и напоминала гробницу — даже сиденье было холодное, каменное. «Это мне по заслугам… Это моя судьба», — подумал консул.

— Сервантес, — позвал он, и Сервантес, как ни странно, высунулся откуда-то из-за угла — дверей в этой каменной гробнице не было, — держа под мышкой своего бойцового петуха, который притворно старался вырваться и вдруг закудахтал:

— …Тласкала!

— …нет, кажется, клеймо было на крестце…

Сервантес быстро сообразил, что происходит с консулом, и дал совет:

— Камень, hombro, я предлагаю камень.

— Сервантес!

… клеймо.

— …облегчитесь на камне, сеньор.

…Когда они принялись за еду, вспомнил он теперь, все было в порядке, несмотря ни на что, всего какую-нибудь минуту назад, и он сказал? «Опасные твари, живоглоты», когда они принялись за устриц. «Ах, теперь уже поздно строить куры!» — разве не сказал он это с сочувствием, когда появились духовые цыплята, напоминая ему про аппетитного крота? А разговор шел о человеке, который умирал на дороге, о воре, ехавшем с ними в автобусе, а потом: «Excusado» [203] Уборная (исп.). . И вот, вот серые камни, последнее его консульство, остров Франклин его души — «excusado». Строение расположено поодаль от купален, удобное местечко, и притом скрытое от взгляда, несомненный плод тласкальской фантазии, дело рук Сервантеса, домик, который призван напоминать ему о какой-нибудь горной деревушке, затерянной среди холодных туманов. Однако консул сидел, не расстегнув ни единой пуговицы, в мертвом оцепенении. Зачем он здесь? Зачем он так или иначе обречен пребывать здесь всегда? Хоть бы взглянуть в зеркало, задать этот вопрос самому себе. Но зеркала нет. Ничего нет, только камни. Наверное, в этом каменном склепе не существует и времени. Наверное, это и есть вечность, о которой он столько разглагольствовал, вот она, вечность в духе Свидригайлова, только вместо деревенской бани, где по всем углам пауки, она претворилась в монашескую келью, где сидит — как ни странно это! — он сам.

— …pulqueria…

— … и там был этот индеец…

ИСТОРИЧЕСКИЕ МЕСТА, СВЯЗАННЫЕ С ЗАВОЕВАНИЕМ МЕКСИКИ.

ПОСЕТИТЕ ТЛАСКАЛУ!—

прочитал консул. (И каким это образом очутилась подле него бутылка из-под лимонада, а в ней мескаль, целых полбутылки, когда же он успел ее раздобыть, или это Сервантес, который раскаялся, слава богу, после того, как предложил камень, принес ее вместе с туристским путеводителем, где напечатано также расписание поездов и автобусов, — или же он сам купил эту бутылку раньше, но в таком случае, когда он ее купил?)

jVISITE VD. TLAXCALA!

Sus lnonumentos, siti os historicos у de bellezas naturales. Lugar do descanso, el mejor clima. EI aire mas puro. EI cielo mas azul.

jTLAXCALA! SEDE DE LA HISTORIA DE LA CONQUISTA! [204] Посетите Тласкалу! Полюбуйтесь на ее памятники, исторические места и природные красоты. Край отдохновения, прекрасный климат. Воздух чист. Небо безоблачно. Тласкала! Исторические места, связанные с завоеванием (исп.).

— …сегодня утром, Ивонна, когда мы переправлялись через реку, эта pulqueria была на другом берегу…

— «La Sepultura»?

— …И у стены сидел индеец…

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Штат расположен между 19°06'10″ и 19°44'00″ северной широты и между 0°23'38″ и 1°30′34″ восточной долготы, считая от меридиана Мехико. Он граничит на юге со штатом Пуэбла, на западе — со штатом Мехико, на северо-западе — со штатом Идальго. Площадь его 4132 кв. км. Население — около 220 000 человек, плотность населения 53 человека на квадратный километр. Он находится в долине, окруженной горами, в числе которых Матлалкуэятль и Истаксиуатль.

— …Ты же помнишь, Ивонна, там эта pulqueria…

— …какое чудесное было утро!..

КЛИМАТ

Тропический, характерный для горной местности, ровный и здоровый. Малярийных заболеваний не обнаружено.

— …ну, Джефф ведь сказал, что он испанец…

— …да какая разница…

— Возможно, тот человек, на дороге, был индейцем, — внезапно подал голос консул из своего каменного убежища, но его, как это ни странно, даже не услышали. — А зачем ему быть индейцем? Затем, чтобы придать случившемуся некий общественный смысл, чтобы это стало сегодня следствием завоевания Мексики, а такое следствие, если угодно, в свою очередь становится следствием…

— …и мы переправлялись через реку, а там ветряная мельница…

— Сервантес!

— Камень… угодно вам камень, сеньор?

ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ

Река Сауапан, приток реки Атояк, служит важным энергическим источником для фабрик в городе Тласкала; наиболее примечательная из лагун, Акуитлапилько, расположена в двух километрах к югу от города… Ближайшая лагуна изобилует водоплавающей птицей.

— …Джефф сказал, что харчевня, откуда он вышел, — это фашистский притон. «El Amor de los Amores». Насколько я понял, раньше харчевня ему и принадлежала, но он, видимо, разорился и теперь там подрабатывает. Возьмем еще бутылочку пива?

— Отчего ж? Давай возьмем.

— А вдруг тот человек на дороге был фашист, испанец же, наоборот, из коммунистов? — Консул в своем каменном убежище хлебнул мескаля. — Но в любом случае, по-моему, этот вор фашист, только из самых гнусных, наверное, он шпионит за другими шпионами или…