Ким Холден - Оптимистка

— А как погода?

— Mы в Остине. Приехали около часа назад. Температура, наверное, градусов восемьдесят.

— Жаль, что не могу сказать того же. — Вздыхаю я. — Только подумай: вчера шел снег. Я видела настоящие снежинки, черт возьми. — Пытаюсь, чтобы голос звучал недовольно, но ничего не получается, потому что я так счастлива, что разговариваю с Гасом. Я знаю, что у меня осталось немного времени, поэтому нужно попытаться взять от жизни все.

Он смеется.

— Правда?

— Да, в октябре. Разве снег не против правил, по крайней мере, до декабря?

— Ты задаешь вопрос не тому человеку, подруга. Холодно?

— Да, мне пришлось купить сегодня зимнее пальто. Хотя для местных погода, скорее всего, вполне ничего и для футболок. Клянусь, они рождаются с геном, который делает их невосприимчивыми к жаре и холоду. Это невероятно.

Гас смеется, но неожиданно его голос становится серьезным. — А что насчет сапог? Ты купила их? Тебе понадобятся сапоги. — Так смешно, когда он ведет себя как папочка.

— Стоп. Достаточно и пальто. Не хочу покупать еще и сапоги. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Может быть, в следующем месяце. — Но правда в том, что мне придется покупать новые сапоги, потому что я брезгливо отношусь к поношенной обуви. А для этого нужно поднакопить денег.

— Ты права, будешь быстрее бегать, — шутит Гас.

— Нужно ли мне напомнить тебе, что этой зимой у тебя турне по США, и оно охватывает холодные северные штаты? Знаешь, тебе тоже придется прикупить теплое пальто.

Он громко выдыхает через крепко сжатые зубы.

— Знаю. Я все еще на стадии отрицания.

— Отрицание, это конечно, хорошо, но нельзя жить так вечно, дружище. — Может, стоило бы прислушаться к собственному совету?

— Опти, ты цитируешь Конфуция или Джона Кеннеди? Звучит знакомо. — Даже не видя его, я знаю, что он нацепил на лицо глупое выражение, которое всегда веселило меня.

— Дружище, думаю, это слова Йода из Звёздных Войн. Эпизод V: Империя наносит ответный удар.

Мы оба разражаемся смехом. Гас и Грейс обожали Звездные Войны. Мы смотрели их столько раз, что я сбилась со счета.

Отсмеявшись, он говорит:

— Опти, меня уже зовут. Думаю, все готовы к саундчеку. Извини, но не могу больше говорить. Я просто хотел услышать твой голос.

— Не переживай. Звони.

— Ты тоже.

— Люблю тебя, Гас.

— И я тебя.

— До встречи.

— До встречи.

Кейт

Вернувшись домой после обеденной лекции, обнаруживаю на двери стикер:

«Посылка для Кейт Седжвик на стойке администратора». — Вроде бы, почерк Джона.

Странно.

Забираю посылку. Думаю, это какая-то ошибка. Отправитель — онлайн компания спортивных товаров, о которой я никогда не слышала.

Вернувшись в комнату, открываю коробку. Внутри, под двумя слоями белой упаковочной бумаги лежат высокие, легкие, теплые зимние сапоги.

Нахожу карточку.

«Носи на здоровье. Хорошо, что мы не на твоем месте. С любовью, Гас и Одри»

Быстро снимаю туфли, чтобы примерить обновку. Как раз. Сразу же появляется чувство, что ноги завернули в меховое пальто. Они такие теплые. Я счастлива, как будто выиграла в лотерею. Никогда бы не смогла купить их сама.

Звоню обоим, но натыкаюсь на автоответчики. Оставляю огромные «спасибо».

Я очень благодарна им, и не только за сапоги, а просто за то, что они есть в моей жизни.

Кейт

По дороге из столовой получаю смс от Клейтона:

«Пошли сегодня в Спектэкл? Очень тебя прошу»

Мы уже давно нигде не зависали вместе, поэтому соглашаюсь.

Как обычно, Спектэкл забит под завязку. Моррис работает, поэтому большую часть вечера Клейтон в моем личном пользовании. Я скучала по нему. Мы поем, танцуем и смеемся. Не успеваем оглянуться, как уже два часа утра: время закрытия.

Ждем, пока Моррис все закроет, чтобы вместе пойти к парковке.

Как только выходим на улицу через заднюю дверь, Моррис вспоминает, что забыл телефон в офисе.

— Я быстро. Ждите меня на дороге. Не хочу, чтобы вы стояли здесь.

Улицу освещает только одна тусклая лампочка над дверью. Темно. И страшно.

Хватаю Клейтона за руку, и он немного расслабляется. Мы даже не сделали и десяти шагов, как я увидела двух парней, медленно идущих по дороге, к которой мы направляемся. Увидев нас, они останавливаются. Я начинаю покрываться мурашками. А когда они поворачиваются и идут к нам, мое сердце уходит в пятки. Я испугана.

Когда один из них открывает рот, я понимаю почему.

— Посмотри-ка кто у нас тут. Молоденький пидорок.

Первым делом молюсь. Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы они не причинили нам вреда. А потом начинаю кричать и поворачиваюсь, чтобы бежать, одновременно толкая Клейтона впереди себя.

Буквально через пять футов оба мужчины берут Клея в тиски.

Я в панике, но не замираю на месте. Вместо этого начинаю орать как бешеная,

— Прекратите! Отстаньте от него, ублюдки! Прекратите. — Прыгаю одному из парней на спину, поднимаю правую руку и бью его в ухо, так как это, на мой взгляд, самое больное место до которого я могу дотянуться. От него сильно пахнет алкоголем и у меня скручивает желудок. Под моим весом он спотыкается.

Восстановив баланс, отдирает мои руки со своей головы и скидывает на землю.

— Сучка!

Падение на бок выбивает весь воздух из легких. С хрипом, пытаюсь сделать хоть один вдох. Перед глазами темнота, должно быть, я повредила голову. Кожа на щеке содрана. Резкие, короткие вспышки боли пронзают живот, бедра и прекращаются еще до того, как я понимаю, что он пинает меня. Потом ублюдок поворачивается к Клейтону. Я смутно вижу, что второй мужчина сидит на Клейтоне, зажимая его коленями. Просовываю руку в сумку, висящую у меня на груди и достаю перцовый баллончик. Крепко его сжимаю и брызгаю в лицо своему нападавшему, пока он не присоединился к дружку. Он начинает кричать и тереть руками обожженные глаза.

Кидаюсь к мужчине, держащему Клейтона, и пинаю его со всей силы в бок.

— Слезь с него, ты, сукин сын! — Пинаю его снова и снова. Не могу брызнуть в него из баллончика, потому что есть риск задеть Клейтона. Но он хотя бы перестал его бить. Вместо этого ублюдок хватает меня за ногу и сбивает с ног.

Вдруг раздается голос Морриса:

— Убери от него руки, козел. — Со своего места я вижу, как Моррис расстегивает пиджак и достает пистолет.

Парень поднимает руки и медленно встает. Мой нападавший начинает пятиться назад. Даже у пьяных идиотов есть чувство самосохранения.

Голос Морриса кажется сдержанным, но ярость так и сочиться из него.

— Убирайся отсюда, или клянусь Богом, я отстрелю вам бошки.

Они поворачиваются и, не оглядываясь, убегают.