Милан Фюшт - История моей жены

— Потому как сволочная она, жизнь наша, — перешел я на другой тон.

Тут уж и управляющий слегка покраснел.

— Как вам кажется, не унижение ли то, что приходится здесь выносить человеку? В особенности, что касается чувств, — хотел я еще сказать ему и тут умолк. Простая и ясная истина явилась мне.

Поль де Греви — любовник моей жены. Что здесь особенного? И почему ты поднимаешь такой шум из-за измены непорядочной женщины? — Мой пыл враз остыл, меня охватило меланхолическое настроение.

Зато управляющий начал входить в раж.

— Там черных презирают, а здесь специально ездят на Ривьеру загорать дочерна, — усмехнулся он. — Вы правы, вся жизнь — сплошной дом умалишенных, — и привел дополнительный пример.

Он, мол, как-то раз видел в кино, как полярных медведей отлавливают в море сетью, точно рыбу.

Но к тому времени мои мысли уже блуждали в других краях.

— Причем здесь медведи?

— Но ведь это одно и то же, — отвечал он. — Забирают живую тварь оттуда, где ей место, и увозят туда, где ей жизнь не в жизнь. Медведь любит лед, а его везут в Калифорнию. Он привык жить на воле, а его сажают в клетку. Такова жизнь, — усмехнулся он и, подведя итог, сделался гораздо спокойнее. Эта прописная истина явно помогла ему обрести уверенность в себе.

— Но у вас, однако, и темперамент! — язвительно заметил он. — Я и не подозревал. Может, температура подскочила? Или перепили лишнего?

И добавил какую-то загадочную фразу, которую я не сумел расшифровать до сих пор.

— Уж не вы ли теперь тильзитский царь лягушек? — Вопрос наводил на мысль, что собеседник мой и сам по какой-то причине вдруг утратил рассудок.

С тех пор я неоднократно пытался выяснить, существует ли в Тильзите какая-нибудь легенда о царе лягушек. Но никто об этом не слышал.

Находился ли я в лихорадочном состоянии? Не исключено. Особенно, если учесть, что три-четыре ночи почти не спал.

Не удивительно, что в голове у меня царил сумбур еще какое-то время. Несколько суток. Правда, я принимал снотворное, что, возможно, способствовало сбивчивости в мыслях, — порошки с морфием от зубной боли, средство очень сильное, я всегда брал их с собой в поездки.

С них я и проспал до полудня, крепко и без сновидений, а когда к половине второго очухался, узнал из газет об убийстве и ограблении шофера. Злоумышленнику, видимо, пришлось бежать, потому что он бросил на месте происшествия револьвер, в котором не хватало одной пули. Ведется поиск преступника. Вот и все сообщение.

Преступник же отсиживался на пятом этаже отеля «Брайтон» и сдирал с лица остатки клея, после чего аккуратно побрился и принял ванну. Я даже перекусил у себя в номере, затем извлек самую удобную из своих рубашек, облачился в легкий дорожный костюм и отправился на прогулку.

Моросил дождь. Пройдусь немного, подумал я, глядишь, и голове полегчает. Даже дождик пойдет на пользу. Впрочем, не настолько уж плохо я себя чувствовал, только какую-то слабость во всем теле. Словно испарились все силы.

Внезапно мне пришла мысль позвонить мисс Бортон. И как раз она подошла к телефону.

— Решил хоть разок заглянуть к вам. Надо бы поговорить, — коротко сказал я.

— Окажите честь, — отреагировала она, но потом поправилась: — Лучше все же мне спуститься к вам, так будет удобнее.

— За честь почту, — ответил я в том же вежливом тоне. — Прямо в «Брайтон»?

— Нет, только не туда.

— Опять в какой-нибудь парк?

— Лучше уж в парк. А на случай дождя прихвачу плащ. — И она назвала место встречи — вблизи довольно многолюдной базарной площади.

— Договорились, — сказал я. — Жду вас. — И положил трубку.

Дожидаясь ее прихода, я шатался под дождем.

«Сейчас ты у меня получишь по первое число», — думал я.

Никаких сомнений, что «сюрприз» мне подстроила она. Ведь ей было известно, что Дэден находится здесь, что жена моя никуда не уезжала, — от мадам Лагранж она получала точные сведения. А теперь преподнесла мне все в готовом виде, чтобы я знал, кого предпочел ей. Ах ты, змея подколодная! Оттого и письмо ее, в котором она заманивала меня на бал, было таким ласковым. Ну, ладно…

На сей раз я тебя проучу. Кое-какие слова она от меня услышит, и вряд ли они придутся ей по нраву.

Вот например. Не стыдно ей опускаться до таких низостей, поступать столь бесчеловечно? Чтобы воспитанная барышня из хорошей семьи не считала для себя зазорным вмешиваться в интимнейшие отношения чужих людей!.. И как бы она ни презирала мою жену — пусть даже были у нее на то свои причины, — я не стану доискиваться их, потому что мне они безразличны.

— Мисс Бортон права: моя жена — порочная женщина, даже распутная, она и поплатится за это, и все же она честнее, потому что никогда не поступила бы так, как вы, благородная барышня, — так и скажу ей, прямо слово в слово. — Лишь сейчас, после всего происшедшего, я понимаю, насколько непорядочная женщина порядочнее и лучше других.

Все это я повторил про себя чуть ли не десяток раз, но мне почему-то не пришло в голову, что в моем логическом построении концы с концами не сходятся. Если мисс Бортон так хорошо информирована, то почему она не знала, например, что я был болен, что уехал в другой город? А она не знала, иначе зачем стала бы приглашать меня на бал? Эти мысли были далеки от меня, зато другие — низменные и подлые — напрашивались сами: она следила за моей женой еще в Париже, а уж здесь, в Лондоне, — наверняка. Иначе с какой стати ей записываться на курсы мадам Лагранж? Откуда она могла бы узнать, что Дэден здесь и что мне наставляют рога?

Не оттого ли ее так злила моя наивность? «Убейте ее», — разве не она советовала мне, тем самым проявляя сочувствие? В таком случае это даже мило с ее стороны… Только чтобы юная девушка вынашивала столь коварные замыслы…

Но тут наконец появилась она сама, и все черные мысли как ветром сдуло.

— Давно же я вас не видала! — печально вздохнула она. Только и всего. Голос ее звучал спокойно, взгляд был чистым.

«Нет, эта девушка не способна на подлость!» — решил я сразу же.

— Почему же вы не пришли на бал?

— Ах да, бал!.. — она покраснела, словно ей до сих пор обидно, что она не могла прийти. А я, был ли там? Все-таки отправился туда?

— Как же я мог не пойти, если вы меня пригласили? Но вы-то хороши: сперва позвать, потом самой не явиться и даже не счесть нужным привести какие-то оправдания!

О, тому куча всяческих причин: семейные осложнения, простуда жениха и еще Бог знает что! Но поскольку я не ответил на письмо, а она впоследствии узнала, что меня нет в Лондоне, я уехал в Бельгию…

— Все верно. Ваша осведомленность поразительна. — И я рассказал ей все: что вернулся раньше срока и отправился прямиком на бал, поскольку у меня не было времени забежать домой… Да и зачем мне было туда идти, правда? Жены все равно дома нет, мы договорились, что она тоже вернется только днем позже, а до тех пор отправится к морю, сопроводить мадам Лагранж к больному сыну… Или вам не известно об этом?