Стивен Кинг - Мистер Вкусняшка [=Мистер Вкусненький]
- Название:Мистер Вкусняшка [=Мистер Вкусненький]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Стивен Кинг - Мистер Вкусняшка [=Мистер Вкусненький] краткое содержание
Жизнь Олли Франклина, в прошлом графического дизайнера, была долгой и насыщенной. Он не боится смерти — напротив, ждет ее. И неудивительно — ведь за ним смерть явилась в облике молодого, красивого блондина-гея, напомнившего ему о самом ярком, всепоглощающем, не знающем преград и здравого смысла человеческом чувстве — чувстве сексуального голода. Две старые, как мир, вечные темы — секс и смерть — причудливо переплетаются в рассказе, заставляя задуматься — а что на самом деле движет миром и людьми в нём?
Мистер Вкусняшка [=Мистер Вкусненький] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В саду между двумя половинами здания бушевало — почти оргазмически — раннее лето. Дорожки извивались, центральный фонтан бурно плескался. Бурная растительность была, тем не менее, аккуратно подстрижена и ухожена. Повсюду находились телефоны, по которым гуляющий, почувствовав перебои в дыхании или слабость в ногах, мог позвонить и попросить помощи. Чуть позже в саду народу прибавится, когда те, кто еще спит (или в общем зале получает свою дозу Fox News) выйдут, чтобы насладиться погодой, пока еще не стало жарко, но сейчас сад принадлежал Дэйву и Олли.
Когда они прошли сквозь двойные двери и по ступенькам добрались до внутреннего дворика, вымощенного плиткой (оба спускались с осторожностью), Олли остановился и начал рыться в глубоком кармане своей клетчатой спортивной куртки. Он вытащил оттуда серебряные карманные часы на толстой серебряной цепи и передал их Дэйву.
— Я хочу, чтобы ты взял их. Они принадлежали моему прадеду. Судя по гравировке под крышкой, он купил их, или ему их подарили в 1890 году.
Дэйв уставился на часы, раскачивающиеся в слегка подрагивавшей руке Олли Франклина, как на амулет гипнотизера, с удивлением и ужасом. «Я не могу их взять».
Терпеливо, как будто объясняя ребенку, Олли сказал: «Ты можешь, раз я тебе их даю. И я видел много раз, как ты восхищенно смотрел на них».
— Это фамильная ценность!
— Вот именно, и мой брат заберет их, если они будут в моих вещах, когда я умру. Что я и собираюсь сделать, причем довольно скоро. Возможно, сегодня ночью. Наверняка в течение ближайших дней.
Дэйв не знал, что сказать.
Тем же терпеливым тоном Олли продолжил:
— Мой брат Том гроша ломаного не стоит. Я никогда ему этого не говорил, это было бы жестоко, но я говорил это тебе много раз. Говорил же?
— Ну…да.
— Я поддерживал его в трех развалившихся бизнес-проектах и двух развалившихся браках. Уверен, об этом я тебе тоже многократно говорил. Так?
— Да, но…
— Я хорошо зарабатывал и хорошо вкладывал деньги, — сказал Олли, трогаясь с места и выстукивая тростью свой личный шифр «тап, тап-тап, тап, тап-тап-тап». — Я один из печально известного Одного Процента, который так поносят юные либералы. Не то, чтобы я сильно богат, не подумай, но мне хватает на комфортную жизнь здесь вот уже три года, при том, что я продолжаю оставаться для брата подушкой безопасности. Слава богу, для его дочери мне этого делать уже не нужно; Марта, похоже, действительно сама себя обеспечивает. Это уже облегчение. Я написал завещание, все четко и корректно, в этом я поступил правильно. По-семейному правильно. Поскольку у меня ни жены, ни детей, все достанется Тому. За исключением часов. Они твои. Ты был хорошим другом, так что, пожалуйста. Возьми их.
Дэйв подумал и решил, что он может вернуть их позже, когда у его друга пройдет предчувствие скорой смерти, и взял часы. Он открыл их с щелчком и восхищенно посмотрел на хрустальную поверхность. 6:22 — точное время, насколько он мог судить. Секундная стрелка быстро двигалась по своей окружности, пробегая над цифрой 6.
— Их чистили несколько раз, но чинили только однажды, — сказал Олли со сдержанной гордостью. — В 1923, по словам деда, после того, как мой отец уронил их в колодец на старой ферме в Хэмингфорд Хоум. Можешь себе представить? Больше ста двадцати лет, и только однажды чинили. Как много людей на Земле могут похвастаться тем же? Дюжина? Может, всего шестеро? У тебя сыновья и дочь, так ведь?
— Точно, — ответил Дэйв. Его друг сильно ослаб за прошедший год, его волосы были похожи на детский пух на обтянутом кожей черепе, но голова у него работает лучше, чем у Ольги. Или чем у меня, признался он себе.
— Их нет в моем завещании, но в твоем они должны быть. Я уверен, что ты обоих любишь одинаково, такой уж ты, но любовь бывает разной, так ведь? Оставь их тому, кого любишь сильнее.
Питеру, подумал Дэйв и улыбнулся.
Улыбнувшись в ответ, или догадываясь, какая мысль вызвала улыбку, Олли кивнул, его губы вновь сомкнулись над оставшимися зубами. «Присядем. Я устал. В последнее время для этого не так много надо».
Они сели на скамейку, и Дэйв попытался вернуть часы. Олли отодвинул его руку с преувеличенным негодованием, настолько комичным, что Дэйв рассмеялся, хотя понимал, что дело серьезное. Куда более серьезное, чем несколько потерявшихся фрагментов пазла.
Сильно пахло цветущими растениями. Когда Дэйв Кэлхун думал о смерти — не такой уж далекой сейчас — больше всего он сожалел об утрате чувственного мира и всех его обыкновенных сокровищ. Вид ложбинки в декольте женщины. Звук барабанов Кози Коула, игравшего какую-то фигню в «Топси, часть вторая». Вкус лимонного пирога с облачком меренги на нем. Какими цветами пахло, он сказать не могу, хотя его жена знала их все до единого.
— Олли, ты можешь умереть на этой неделе, видит Бог, все мы здесь одной ногой в могиле, а другой на банановой кожуре, но наверняка ты знать не можешь. Не знаю, плохой сон тебе приснился или черная кошка дорогу перебежала, или еще что, но предчувствия — это чушь.
— У меня не просто предчувствие. Я видел. Видел Мистера Вкусняшку. Я видел его несколько раз за последние две недели. Все ближе и ближе. Скоро он придет ко мне в комнату, тут-то это и случится. Я не возражаю. На самом деле, я к этому стремлюсь. Жизнь — отличная штука, но если живешь достаточно долго, она утомляет раньше, чем заканчивается.
— Мистер Вкусняшка, — сказал Кэлхун, — Кто этот чертов Мистер Вкусняшка?
— Это не совсем он, — сказал Олли, будто не расслышав. — Это представление его. Совокупность места и времени, если угодно. Хотя настоящий Мистер Вкусняшка когда-то существовал. Так мы с друзьями называли его в «Хайпокетс».
— Я не понимаю.
— Слушай, ты же знаешь, что я гей?
Дэйв улыбнулся.
— Ну, я думаю, что ты перестал бегать на свидания до того, как мы познакомились, но вообще-то знаю, конечно.
— Из-за эскотского галстука?
Из-за твоей походки, подумал Дэйв. Даже с тростью. Из-за того, как ты запускаешь пальцы в то, что осталось от твоих волос, а потом смотришь в зеркало. Из-за того, как ты отводишь глаза от женщин в шоу «Реальные домохозяйки». Даже рисунки в твоей комнате, они как график твоего угасания. Когда-то ты был хорош, но сейчас у тебя трясутся руки. Ты прав — утомляет раньше, чем заканчивается.
— В том числе, — сказал Дэйв.
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то говорил, что он слишком стар для одной из американских военных заварушек? Вьетнама? Ирака? Афганистана?
— Конечно. Правда, обычно говорят «слишком молод».
Шрифт:
Интервал:
Закладка: