Ирина Семина - Счастье сейчас и всегда

РЕДАКТОР И АНГЕЛЫ

огда вечером Главный Редактор появился на пороге родного дома, вид у него был истерзанный, а выражение лица такое, как будто у него болели все зубы сразу. Жена и маленькая дочка, встречавшие его в коридоре, сразу поняли: день был тяжелый.

— Что, опять графоманы одолели? — участливо спросила жена, принимая из рук в руки его портфель.

— Одолели, понимаешь, — пожаловался Редактор. — За целый месяц — ничего стоящего. Сплошная чушь на постном масле. А язык! Вот если бы их языки так Создатель исковеркал!!! Посмотрел бы я, как бы они права качали…

— Ужинать будешь? — спросила жена. После таких нелегких деньков Редактор часто засыпал сразу, без ужина.

— Буду. И достань коньячку — надо бы увеличить радость жизни.

— Иди, мой руки, — вздохнула жена и пошла доставать коньячок и резать лимончик.

— Папа, папа! А кто такие графоманы? — подскочила дочка к Редактору, распластавшемуся в кресле.

— Это, ангел мой, такие страшные личности, от которых нет спасения Главным Редакторам, — объяснил отец. — Кино про зомби видела? Вот, очень похоже.

— А как они тебя одолели?

— Да вот, понимаешь, лезут и лезут! Ты их в дверь выгонишь — они в окно проникают. И ничего им объяснить нельзя, потому что ничего не слушают… Одно слово — зловещие мертвецы!

— Папочка, а ты бы их серебряной пулей!

— Не берут их никакие серебряные пули, ангелочек. Их вообще ничего не берет. Графоманы бессмертны!

За ужином, пропустив пару рюмочек коньячку, Главный Редактор слегка расслабился и смог наконец излить душу.

— Понимаешь, все не то! Я ведь сам все рукописи просматриваю — а вдруг блеснет жемчужина? Но вот давно не попадалось… И как-то тоскливо все: криминал, умствования-заумствования, ненормативная лексика… С претензией на оригинальность — но ведь старо как мир. А хочется чего-то такого — чистого, свежего, ясного! И чтобы позитивно. Для души. Чтобы дочке можно было вслух почитать. На нашу малявку посмотри — мордашка ангельская, в глазах чертенята пляшут, энергия бьет ключом. Вот какой должна быть хорошая проза! Устал я, мать…

— Может, работу сменить? — предположила жена. — Отдохнешь от своих графоманов…

— Как это сменить? — немедленно вскинулся Редактор. — С какой стати? Я люблю свою работу! Я хороший Редактор! А между прочим, знаешь сколько новых авторов миру явил??? А сколько хорошей литературы издал! Да я только за последний год три новые серии запустил! Ты мне, мать, это брось! Что за пораженческие настроения? Еще чего — работу сменить!

Жена слушала и улыбалась потаенной улыбкой Моны Лизы. Уж она-то знала, что сказать и как воодушевить собственного мужа на новые подвиги.

…Вечером, когда Редактор уже забылся тревожным сном, видимо, все еще отбиваясь от лезущих в окна графоманов, его жена стояла перед зеркалом, наносила на кожу ночной крем и тихонько молилась:

— Господи, ну пожалуйста, помоги ему! Ну что тебе стоит? Пошли ему Авторов! И пусть они напишут что-нибудь чистое, свежее, ясное! Для души! Ну продиктуй кому-нибудь, ты же можешь! Он же хороший Редактор! Он литературу любит! И язык чувствует, как бог! И стоящую прозу за тыщу верст чует! И с авторами носится, как курица со своими цыплятами! Пожалуйста, Господи! Не за себя прошу…

…В это же время в своей постельке дочка беседовала с Ангелом, присевшим на край пожелать ей спокойной ночи.

— Пожалуйста, когда домой полетишь, скажи там Боженьке, чтобы он графоманов прогнал, ладно? А то папочка от них устает и со мной мало играет. Пусть к папочке прилет много-много хороших авторов. Пусть они про тебя тоже напишут! И папочка это издаст. Он, когда хорошего автора найдет, радуется, маме дарит новые сережки, а со мной в зоопарк ходит. Не забудь только, ага?

Ангел улыбался, кивал и укрывал ее крылом, как одеялом.

Когда просят не за себя и с чистым намерением — такая молитва летит к Творцу напрямую, минуя все промежуточные инстанции.

И Вселенная немедленно начинает выполнять заказ; подтягивая ресурсы, меняя линии бытия, сплетая разные судьбы в причудливое кружево.

…Где-то там, на Земле, молодая женщина вдруг отложила недочитанную книгу, достала тетрадь и, удивляясь самой себе, вывела на первом листе: «Из жизни Ангелов. Роман».

…Психотерапевт, завершив очередную сессию с клиентом, вдруг подумал: «Эх, сколько материала пропадает! Сказки, что ли, начать писать? „Сказочная психотерапия“ — а что, это идея!»

…Мамочка «особенного ребенка», закончив дневные дела, вдруг решила: «Все, хватит вариться в собственном соку. Надо создать сайт. Нет, даже вот так: Портал Исполнения Желаний. И пусть туда слетаются Ангелы и Творцы. Завтра и начну. Нет, даже сегодня!» И решительно включила компьютер.

…Отец семейства Иванов, выключив телевизор, вдруг сказал: «Слушай, чего мы каждый вечер эту муть смотрим? „Убили-угнали-взорвали-столкнулись…“ Давай, что ли, лучше почитаем на ночь что-нибудь такое… для души! Как в молодости. Ты сходи завтра в книжный, спроси там чего-нибудь позитивное».

…Главный Редактор спал и счастливо улыбался во сне. Ему снились Авторы, выстроившиеся в длинную очередь, почему-то все в белом и с крыльями, и каждый нес в ладонях огромную, переливающуюся перламутром жемчужину.

— Ой, Эльфи, а ты думаешь, сказка подействует? — недоверчиво спросила я.

— Еще как подействует! Если мы действовать будем… «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» — знаешь такую песню? И перестань препятствовать своему Счастью! — посоветовала мне Эльфи, расправляя радужные крылышки (ого, вот это были крылья, даже лучше, чем я себе навоображала!). — Скажи лучше, чем хочешь поделиться с Миром в первую очередь?

— Счастьем, конечно! — не раздумывая, решила я. — Люблю, когда вокруг много счастливых людей!

— Отлично! — похвалила Эльфика, и в ее глазах вспыхнул огонь вдохновения. — Тогда открываем наш Магазин Счастья!

онедельник — день тяжелый, и слава богу, что он когда-нибудь заканчивается. Я тащилась с работы, на душе было примерно так же, как и на небе, — хмуро, пасмурно и слякотно. Моросил нудный мелкий дождик, который логично довершал безрадостный день.

В довершение всего, когда я свернула на улицу, ведущую к родному дому, оказалось, что пройти невозможно, — улица была перекрыта, там вовсю кипели ремонтные работы. Дорожники заботливо натянули цветную ленту и повесили табличку: «Выхода нет». Хотя, собственно, и входа тоже не наблюдалось. Это было жестоко: слева — длиннющая ограда школы, справа — забор поликлиники. Оставалось только выбрать — налево или направо. Я мысленно чертыхнулась и поплелась вокруг школы.