Ибрагим Аль-Куни - Бесы пустыни

Священная скарабеиха начала:

— Змея явилась ко мне после того, как ввела во грех прародителя вашего сына адамова, соблазнив и прельстив его запретным, аллах изгнал ее, за ней следовало проклятье. Она ведь была раньше человеком гигантского роста с ногами и руками. Но Господь Бог совершил над ней возмездие и лишил ее зрения. Эта презренная сказала мне: «О священная скарабеиха, давай-ка заключим сделку, я тебе дам две свои руки и две ноги и у тебя их станет шесть да две для ощупывания. А ты взамен этого отдашь мне зрение», Я сказала: «А что я делать буду без двух глаз?» Эта мерзкая тварь сказала: «Ты устремишься на целых шести ногах, и твоя скорость будет подобна ветру, у тебя появятся две руки ощупывать землю и находить себе правильный путь, а я буду ползать на животе своем и прятаться в норы и под камни от своих врагов. Я хочу, обладая зрением, строить засады на своих многочисленных врагов. Я проклята, и врагов у меня не счесть. А ты ведь — священная и благословенная, у тебя врагов нет, так зачем тебе зрение?» Подумала я об этом деле, и мне понравилось, Иметь шесть ног и две руки. Ни насекомое, ни животное какое не имеют такого числа ног. А я ведь еще и священная, нет у меня и вправду врагов, так на что нужны мне два глаза? Я согласилась. Взяла себе все ноги и две руки и отдала змее сильные свои глаза — для земли в пустыне. И знаешь ли ты, что произошло по заключении сделки? Змея стала первейшим моим врагом. Вздохнула мне в лицо и возжелали меня проглотить. Я утратила зрение и не знала, куда направляться мне, а проклятая тварь тем временем ползала себе этак изящно на брюхе, словно и не утратила ничего. Проиграла я сделку, а она за мной погналась. Я вынуждена была бежать прочь от ее пасти. И так вот и бегаю но сей день. А к тебе я направилась, потому что ты один можешь отомстить ей за меня.

— Как? Как? — вскричал изумленный назир.

— Надави мне на брюшко, — заговорила священная скарабеиха, — и накапай моей белой жидкости себе в глаза. Сразу же станешь зрячим, пойдешь и уничтожишь змею.

— Правда? — вскричал назир. — Эта твоя клейкая жидкость в состоянии излечить слепоту, которая продолжается вот уже сорок лет?

— Да, — сказала ему скарабеиха. — Ты тогда избавишь меня от моего единственного врага. И избавишь себя от своего злейшего врага тоже.

— Воистину правда, — забормотал назир как ненормальный, правду сказала священная скарабеиха, слава ей и благословение, змея есть враг человека единственный, и мудр тот, кто прибегает к помощи врага своего врага…

В детстве он тоже потерял зрение из-за змеи.

Он спустился на землю — и в голове его была змея. Ее тошнотворное шипение наполняло голову с тех пор, как появился на свет, а, может, еще раньше, до того как он сделал первый вдох.

Когда он начал обучаться двигаться по земле и ползал, опираясь на ладошки и коленки снаружи возле шатра, он вдруг взрывался в истерическом плаче, наполняя Сахару своими звонкими криками, если на его пути оказывались веревка или палка. Его мать кидалась за ним, потрясенная, хватала его на руки. Для него жгли благовония и полынь, думая, что он получил удар от прикосновения нечистой силы. Она не могла раскрыть причину его страха при виде объектов и тел, похожих на тело змеи, это наступило несколько лет спустя. Произошло все случайно, как обычно проявляют себя все тайные законы, управляющие жизнью. Ему исполнилось три года, и отец явился к нему с новым амулетом от факиха оазиса. Он привязал его ремешком, сделанным из кожи змеи, к колену ребенка. Тот издал крик, словно от укола скорпиона. Все части его тельца содрогнулись, черты личика исказились, он дрожал как одержимый, не владея собой, как человек в приступе эпилепсии. Кожа на тельце изменилась, пошла пятнами, меняла цвет. От синего и красного до белого и черного, будто по ней пошла радуга какая. Мать побледнела в лице, схватила и утащила его внутрь шатра, потом кинулась на соседний пустырь, читая свои народные заклинания на языке хауса, языке магов. Он задыхался от рыданий, она осыпала его лепестками испанскою дрока. По личику пробежала радуга — она вспомнила о скорпионах. Вспомнила, что не вспаивала скорпиона молоком своей груди и воспрепятствовала его породнению с этим преданным насекомым. Скорпион — не то, что змея: не совершит вероломства. Если породнится с младенцем через молоко кормящей матери, он будет предан молочному брату своему навеки. А вот она-то не выдавливала капелек из своей груди в рот скорпиону. Бедная женщина решила, что насекомое мстит ребенку в третий год его рождения. Она бросилась разворачивать пеленки, наверченные на его ножках. Обыскала все дрожащими руками, бормоча колдовские заклинания и давая слово богам о том, что принесет жертвы и исполнит обеты.

Она не нашла скорпиона.

Ребенок начал задыхаться. Он побледнел, принял предсмертный цвет. Он и в самом деле находился при смерти. Тогда она вспомнила об амулете. Она сорвала змеиную кожу с его колена и отбросила ее далеко прочь, Ребенок перестал плакать и уснул глубоким сном. Долго она плакала над его головкой, потом взяла его на руки и пошла советоваться с прорицателем племени, вернувшимся из Кано. Он долго глядел на нее пустыми глазами, потребовал, чтобы она явилась к нему с тремя союзниками в час испытаний: мужем, амулетом и ребенком. Она вернулась домой и пришла к нему попозже вечером в сопровождении мужа, принесшего амулет семьи. Ребенок продолжал спать у нее на руках, завернутый в пеленки. Прорицатель разглядывал его при свете костра, потом сделал пальцем знак, чтобы она не будила его.

— Факих спрашивал тебя, как зовут мать ребенка? — спросил он мужа.

Тот обменялся взглядом с супругой, прежде чем ответить:

— Да.

— Ты своим ответом обманул его?

Мужчина вновь обменялся взглядом с женой и отрицательно покачал головой.

— Он потребовал плату? — спросил прорицатель.

— Да.

— Что ты выделил ему от щедрот своих?

Муж помолчал, вспомнил как было дело, ответил уверенным тоном:

— Я дал ему шавваль [170]проса и два кулька зеленого чаю.

Прорицатель замолчал. Он взял в руки амулет, повертел его в руках и, указав на змеиную кожу, спросил:

— Что это?

— Мешочек из змеиной кожи.

— Змеиной кожи?

— Да.

— Это что — тоже подарок от факиха?

— Нет. Я отрезал кусок от старой шкуры, которую получил в подарок от одного из купцов.

Прорицатель с отвращением посмотрел на него и спросил:

— Как ты смеешь использовать кожу змей, не спросив совета у знахарей?

Несчастный муж глупо затряс головой и пробормотал в смущении:

— Не понимаю…

— Ты что, не знаешь, что она используется как колдовское средство?

— Я ни от кого по сей день не слышал об этом.