Ибрагим Аль-Куни - Бесы пустыни

В известном сахарском городе Гадамес рынок расположен у южных ворот, выходящих на караванный путь в Томбукту. В Мурзуке он находится на севере — по дороге в Западный Триполи, что же касается Зувейлы, Томбукту и Тамангэста, несмотря на огромные расстояния, которые разделяют эти три города, все они отличаются тем, что в каждом из них больше одного рынка — по причине частоты следующих караванов и огромного скопления купцов и торговцев.

В новом Вау султан отвел огромное пространство, примыкающее к подножию гордого Идинана, в качестве рыночной площади города, и строители подняли стену, чтобы охватить этот простор, и поставили красивые ворота на юг, подобающие приему самых именитых купцов и наиболее богатых караванов. Султан также выразил желание открыть задние ворота в сторону становища на западе. Однако, не из почитания Тамбукту-матери или диалога со скрытым Вау, а во исполнение своего намерения завладеть колодцем и включить его в городскую черту.

Несмотря на короткий срок, в течение которого его негритянское войско трудилось на строительстве, они все-таки смогли протянуть свои границы до горизонта и достигли колодца, оттеснив исконных жителей Сахеля к западу. Выложили устремленные в небо купола и минареты, увенчав их полумесяцами с расходящимися концами и с концами, скрученными в кольца, так что они почти касались сверху друг друга и выглядели как круглые полные луны в бескрайних небесах. Городская стена не только протянулась вширь, но и выросла вверх, прикрыв строения и некоторые из куполов, так что для наружного зрителя остались на виду лишь утвердившиеся в небесах чужеземные символы этих скрученных в кольца полумесяцев…

Идкиран подтвердил вождю, что султан осквернил останки предков и протянул свою колдовскую руку мага к могилам, цеплявшимся за горные отроги, чтобы из священных камней гор возвести дворцу своего Вау.

Он пришел с визитом к вождю после того, как разошлись шейхи, и нашел его сидящим, скрестив ноги, у входа и перебирающим правой рукой зерна четок. Вождь внимал тишине, с благословением поминая того, кто урезонил ветер и даровал спокойствие. Пришелец некоторое время постоял снаружи. Вождь представлял величественно зрелище — взгляд его пронзал сумеречную даль, уводящую к одержимому бесами Идинану, созерцая «Ашит агаз» — дщерей ночи, по-туарегски, — расплывчатую гроздь свечения в сумерках будто свешивающихся с темных небес легендарных горных отрогов, скрывавших от жителей равнины родину джиннов…

Идкиран приблизился, скинул сандалии. Присел на корточки рядом с хозяином, не обратившись к нему ни с каким приветствием. Вождь долго не замечал его. Потом сгреб в кулак зерна четок и принялся потирать их в руках, словно хотел выдавить из деревянных любимиц тайну бытия, задавая им на языке звезд вопрос о местах уединения и загадках ветра.

Ночь повела счет к отступлению. Повеяло северным ветерком, принесшим воспоминание о влажном дыхании далекого моря. Он глубоко вздохнул. Сунул четки в карман. Повернулся к гостю:

— Мы уж позабыли, когда в последний раз Сахель наслаждался таким покоем и чистотой. Забыли, как север дышит. Проклятый ветер…

— Отсрочка! Все посланцы подневольные отсрочку дают. Сам Азраил больному отсрочку дает и излечивает его полностью, прежде чем за душу схватить и вернуть заклад на изначальное место. А наш гиблый — что Азраил, посланец Неведомого.

Посланник, подобного которому наши просторы еще не знали. Не было еще в истории Сахары случая, чтобы ветер годами дул. Непременно есть в этом какая-то тайна.

Вождь замолчал, потом вдруг спросил:

— Мы что, смертный грех совершили?

Ответом было молчание.

— Ну, посмотри, что он с равниной сделал. Превратил ее в чистый Идиган — песчаную пустыню — прямо у нас на глазах. За годы ему удалось совершить то, что не удавалось веками. Так что же мы такое сделали?

— У всякого пророка своя тайна.

— Верно. Однако, мы в наших легендах не слыхивали, и даже древнее, утраченное Анги нам никак не сообщало, чтобы совершалось когда в прошлом подобное явление.

— Совершалось. Поверь ты мне: совершалось! А не то вся Земля бы в одну Сахару превратилась безо всяких границ.

— Когда? Десять тысяч лет тому назад? Сто тысяч лет назад? Я о живом времени говорю, когда наши предки здесь жили.

— Наши предки жили здесь с тех пор, как существует Земля, как существует Сахара. И все-таки, шейх наш дорогой, сподобнее будет, если мы в наших собственных душах причину поищем. Тайну ветра.

Идкиран прислушался к воцарившейся вокруг тишине. Посмотрел на свет ярких звезд в темном небе. Произнес:

— Пришелец против мертвых восстал. Могилы разрыл и из их камней стены возвел.

Шейх повернулся к нему. При свете звезд видно было, как заблестели его глаза. После некоторого молчания он ответил:

— Неужто благоденствовать будет, кто крепость на костях и душах предков построил? Ты слыхал в Аире, что стены Вау покоятся на душах умерших?

— Не слыхал.

— И что же, останется Вау с впредь раем желанным для людей и мечтой, которую жители Сахары воспевают со младенчества до погребения своего, даже если он будет воздвигнут на руинах древних предков?

— Не останется…

— И этот тщеславный султан бахвалится, что ему одному по силам построить Вау руками негодного человека? Да. Весь секрет в скверне, прежде чем в овладении могильными камнями. Я с тобой согласен, что душа отлетает и вселяется в камень, однако, мы здесь в Азгере говорим, что она недолго в камне пребывает. Переходит, летит и поселяется в вершинах гор, прежде чем улететь на небеса или погрузиться в недра земли и поселиться в подземных водах. А оттуда она просачивается наверх, через источники, родники и колодцы, чтобы поселиться в растениях и деревьях, либо испариться в воздух, чтобы вернуться каплей дождя. Однако, секрет в том, что рука человека осквернена с тех пор, как предок наш давний восстал против султана Вау и обманул его в деле с садом райским.

Он помолчал, глядя в сторону, потом спросил, не поворачиваясь:

— Что, напомнить тебе легенду?

Ночной мрак прорезали две звезды. Одна из них направилась к востоку, словно падала в лоно четырехугольных скрижалей, открывшихся небу над Идинаном. Вторая покатилась на запад, таща за собой светящийся хвост, покуда совсем не скрылась в море песка. Знамение! Дар неба земле. Груди Сахары раскрылись одним колодцем на востоке, другим — на западе.

В недрах движется влага. Беспокойно бурлит вода райского источника Сальсабиля. Расщепляет падающие скалы и возвращает жизнь племенам кочевников-переселенцев, поставленных на колени жаждой на голом континенте.

Шейх поднял руки вверх и прочел заклинание. Гость последовал его примеру и пробормотал нечто схожее на языке хауса.