Дэмиан Лэниган - Стретч - 29 баллов

— Вставай, соня. Уже полдвенадцатого. Пора надевать калоши.

— Забыл их дома.

— Можешь взять резиновые сапоги отца Тома, тебе должны подойти. Выходим через десять минут.

Люси вышла, позволив мне облачиться в наряд для пешей прогулки. Он состоял из обычного городского наряда плюс непромокаемой ветровки, которая сворачивалась до объема женских трусиков и засовывалась в собственный капюшон. Я выудил синий нейлоновый сверток-стручок из сумки и раскатал его на кровати. Чистя зубы, я осмотрел себя в зеркале. Вид, как и ожидалось, был позорный. Бесформенная груда силоса вместо прически, подушка лишнего мяса под подбородком, бойскаутский дождевик В туалете я заметил белую бумажную салфетку — на дне унитаза. Все напоминало о Мэри. Птичка Мэри, постоянно куда-то спешащая. Неугомонная Мэри, всегда в движении, всегда готовая сорваться к новой заманчивой цели. Глупый жирный лох, неудивительно, что тебя предпочли другому. Но, если по правде, она никого сначала не предпочла, просто ушла, и все. Я оказался хуже, чем никто. Если вычесть отрицательное число, получится плюс. Погруженный в эти расчеты, я спустился вниз по высокой, как стапель, лестнице — мимо картин, военных регалий, программок оперетт, фото лошадей и собак — и решил быть паинькой.

Дэвид и Мэри переминались в ожидании на дорожке перед домом. Мэри заколола волосы сзади и выглядела как заядлая туристка — немного коричневатой помады, куртка «Барбур» [50] Фирма, выпускающая дорогую одежду для активного отдыха. (когда она ее успела купить?), пара приличных «Тимберлэнде» [51] Марка туристических ботинок. . Терпеть не могу женщин, желающих «выглядеть естественно», так что Мэри меня не совсем разочаровала. Мне нравится, когда на них много косметики и вызывающие наряды. Дэвид, облаченный в видавший виды плащ «Дризабон» и обмотанный шарфом на манер диснеевского Винни-Пуха, картинно подставлял ветру мужественное лицо. Он вел себя, словно минувшей ночью заправил моей бывшей подруге так, как ей еще никто не заправлял. Я выудил из кармана на липучке сигарету и закурил, прикрывая ее ладонью с видом угрюмого работяги.

Том запер двери, и мы, хрустя гравием, тронулись в путь. Небо полнилось яркой голубизной, мир, слегка присыпанный снегом, застенчиво похорошел. Впятером гулять неудобно: по трое в ряд идти невозможно, и кто-то все время вынужден замыкать процессию в одиночку. Я твердо решил не отставать и шел рядом с Люси — за Дэвидом и Мэри. В этом положении мне выпало сомнительное удовольствие наблюдать ужимки влюбленных. В арьергарде шествовал всерьез проникшийся сельским духом Том — в плоском твидовом кепи отца, зеленых резиновых сапогах, с суковатой палкой в руках. Ветер дул нам в лицо, заглушая все звуки, кроме нашего дыхания и шуршания одежды. Разговоры на свежем воздухе получаются другими — честными, без оглядки на обстоятельства.

— Мне очень жаль, что я устроил у тебя такой раздрай, Люси. Надеюсь, я тебе не сильно досадил.

— Глупости. Ничего и не было, все нормально.

— Как этот ваш приятель, банкир, что ли?

Рука Дэвида паслась на правой ягодице Мэри.

— О-о, как он был жалок в этой истории. Когда ты ушел, он здорово погавкался с Софи. Накричал, что она позволяла себя лапать, а потом выскочил вон. Они разбежались через несколько дней. Он съехал с квартиры и теперь ночует на диване у какого-то друга.

Ага, получил!

— Они ведь, кажется, женаты?

Рука Дэвида тискала Мэри вовсю.

— Женаты. Не переживай, они снова сойдутся, просто Софи решила дать ему время осознать, что он вел себя как кретин.

— Они что, из-за меня расстались?

— Не совсем. Софи уже давно об этом говорила. Просто в тот вечер все выплеснулось.

И все-таки я был доволен. Возможно, Софи позволила мне тереться об нее потому, что была не прочь поиграть в любовь с Фрэнком, пока пижон Колин отдыхал на диване у друга. Одна досада — мое удовлетворение нарушала самозабвенная любовная игра впереди — обжимания, объятия, захваты, легкие шлепки, щекотания. «Так для тебя же будет лучше, Фрэнк».

Мы с Люси несколько минут молча шагали по деревянному настилу. Молчали, однако, только мы, дорога жила многозначительными звуками — камышовым шелестом моего дождевика, поскрипыванием новенького многослойного лыжного костюма Люси («Уистлер», любимая одежда канадцев!), моим пыхтением, сдавленными смешками Мэри. Звуки нашептывали: «Ты — нищий, твои друзья богаты, ты не в форме, от тебя ушла девушка». Люси принялась напевать, очень тихо, нестройно, как это любила делать Мэри. Либо ее раздражали откровенно животные попытки Дэвида утвердить свое право собственности, либо она пыталась мне что-то сказать. Она кашлянула.

— Фрэнк, ты как?

— Немного запыхался.

— Нет, ты знаешь, о чем я. Ты в целом как?

— Нормально.

Им обоим, видите ли, есть дело до того, как я.

— Мне непонятно, к чему ты клонишь.

Люси шумно выдохнула через нос.

— Мне самой непонятно. Просто ты какой-то унылый. И нам совсем не звонишь. Словно отделаться от нас хочешь. Том говорит, что не надо лезть тебе в душу, но я не согласна. Ты, случаем, не обиделся, что мы пытались свести тебя с Сэди?

— Нет, что ты.

Ей ли было не знать о моей моральной оппозиции к рыжим училкам. Теперь я их самый ярый сторонник, и все стало еще хуже. Действительно, зачем она лезет мне в душу?

— Я просто пытаюсь понять, может быть, мы сделали какую-то ошибку.

Я отнес ее увлечение сводничеством на счет гормонов. Бутончик в ее матке требовал, чтобы Люси всех по-матерински опекала.

— Нет, мамочка. Просто у меня в жизни наступило затишье, вот я и не высовываюсь.

Как преступник в розыске.

— Как дела в «О’Хара»?

Один из моих самых нелюбимых вопросов. Будь мужчиной, не избегай разговоров о своей работе. Если спросить Тома, как дела у него на работе, он прочтет четырехчасовую лекцию о правовой системе Британии и своей выдающейся в ней роли. Способность бесконечно трепаться о собственной карьере — признак старения. Слушая Тома, можно было заметить, что он все больше считает свою персону достойной детального обсуждения. Почти все мои знакомые мужского пола этим страдали.

— Как обычно. Все по-старому. Никак, если разобраться.

Вот и сказочке конец. Люси оставила расспросы.

— Ты правда не против, что Дэвид тоже приехал?

— Нет, я против того, что Мэри приехала с Дэвидом.

Люси не нашлась что ответить. Мы вышли к деревянному мосту через ручей. Дэвид и Мэри перегнулись через перила, что малые дети. Подошел Том в отцовском кепи, его мясистые бедра, туго обтянутые джинсами, напоминали сдавленную с боков букву «s». На вид ему было ближе к сорока, чем к восемнадцати, — пора, пора поддержать культ предков.