Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

— Хорошо, начнем сначала. — Бен махнул газетой перед моим носом. — Ты была на поминальной службе Китти Кавано — ах, нет, прошу прощения. Ты произнесла речь на поминальной службе Китти Кавано.

— Это получилось не нарочно, — промямлила я.

Его черные брови сошлись на переносице.

— Что, кто-то приставил пистолет тебе к голове и сказал: «Будешь говорить, или я стреляю»?

— В некотором роде, да. Только без пистолета.

— Ты ходишь и задаешь вопросы?

У меня напряглись мышцы шеи, когда я яростно уставилась на него.

— Я была репортером, припоминаешь? Я этим зарабатывала себе на жизнь!

— Чем? Задавая вопросы рок-звездам — есть ли у них генитальные бородавки?

Я вздернула подбородок.

— Никогда не писала о генитальных бородавках, — ответила я со всем чувством собственного достоинства. — Иногда упоминала герпес! Но и это к делу не относится. Что бы ты ни думал о содержании моих публикаций, я все равно была репортером.

— Но ты больше не репортер! — крикнул Бен. — Во имя всего святого, Кейт, ты не журналист, не следователь, не частный детектив, ты просто домохозяйка!

Я швырнула бумаги на стол и гордой поступью направилась в кухню, где начала вытаскивать еду из холодильника: упаковку с яйцами, банку бобов, гроздь винограда. Бен двинулся за мной.

— Я не то хотел сказать.

Я проигнорировала его.

— Хочешь пообедать? — спросила я, вытаскивая горчицу, майонез, индейку и сыр. И только в этот момент вспомнила, что в доме нет хлеба, значит, мечтам о бутерброде не суждено сбыться.

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Поэтому мы сюда и переехали! Помнишь? Ты не можешь подвергать себя опасности.

Я круто повернулась к нему, пылая от негодования и умирая со стыда, понимая, что Бен прав и я не могу в этом признаться. Потому что как только я это сделаю, мое расследование закончится. Придет конец и ощущению полноты жизни — после семи лет и троих детей — как и тогда, когда я все еще надеялась, что Эван Маккейн когда-нибудь полюбит меня.

И я снова вернусь к своей жизни, скучной жизни, в которую никак не вписывалась, в которой у меня не было друзей, где время от дня сегодняшнего и до дня, когда дети пойду в школу, казалось бесконечным. Нет, я не могла с этим смириться.

— Как, по-твоему, я способна сделать что-нибудь такое, что могло бы повредить детям?

— Что ж, давай подумаем, — сказал Бен. — У тебя есть подружка, которая подбрасывает наркотики в напитки нашим гостям…

— Но это несправедливо! — взвилась я.

Бен загнул два пальца. Прямо прокурор, зачитывающий обвинительное заключение.

— Ты носишься по городу и задаешь людям вопросы по делу, которое их вовсе не касается.

— Мою подругу убили, — напомнила я, указывая на место перед своим холодильником. — Зарезали насмерть, в ее собственной кухне, в нашем городке. Разве это не мое дело?

— Она не была твоей подругой! — возразил Бен. — Вы были едва знакомы. Почему бы тебе не держаться от этого всего подальше? Заботиться о детях. О себе самой. Найди себе хобби, если нечем занять время.

В глазах у меня сгустился красный туман.

— Нечем занять время? — повторила я. — У тебя есть хоть малейшее представление о том, чем я занимаюсь весь день? У тебя есть хоть малейшее представление о том, чем занимаются дети весь день?

Бен свирепо уставился на меня. Я обогнула его, схватила сковороду с плиты, кинула на нее кусок масла и включила плиту на максимум.

— А пока ты обдумываешь то, что я сказала, вот тебе еще один вопрос, — произнесла я, разбивая два яйца и выливая их на сковороду. — Почему ты работаешь на насильника?

Лицо у Бена задергалось.

— О чем ты?

— Сам знаешь о чем. А если нет, то посмотри эти страницы, что я распечатала. — Я потянулась за лопаткой. — Они освежат твою память.

Бен отправился в гостиную, а я положила яичницу на тарелку и шлепнула ее на стол.

Он сел напротив меня, просмотрел бумаги, потом пристально уставился на меня, качая головой. Я не видела мужа в ярости с той самой четвертой ночи нашего медового месяца, когда выпила шесть порций водки с клюквенным соком, а потом согласилась на его предложение попробовать что-нибудь новенькое в постели. Я поняла предложение, как приглашение засунуть мизинчик ему в анус, он же, как выяснилось, думал о том, что я могла бы занять позицию сверху.

— Это конфиденциальная информация, — пробормотал Бен, теребя себя за переносицу большим и указательным пальцами.

— Я всегда верила в твою добропорядочность. Верила в тебя.

— Он сказал, что это было с согласия потерпевшего лица, — устало произнес Бен.

Когда он закрыл глаза, стали заметны синяки под глазами.

— Он душил ее! — возразила я. — О каком согласии может идти речь?

— Это она так говорила. Свидетельских показаний не было. Полицейского расследования не было. Медицинского освидетельствования не было.

— И ты считаешь, что эта женщина… эта Сандра Уиллис все придумала? Врала?

Бен задрал голову и посмотрел на потолок, словно лепной карниз вдруг обрел способность говорить.

— Я думаю, что бы ни случилось тогда, все это было давно. Существует такое понятие, как ошибки молодости.

Я удивленно уставилась на него.

— Ты шутишь? Ошибка молодости — это когда Сэм забудет убрать «Лего»! Ошибка молодости не означает, что, когда тебе двадцать лет, можно изнасиловать сокурсницу в Вассаре, [36] Привилегированный частный колледж в городе Покипси, штат Нью-Йорк. а потом твоему отцу придется всем заплатить, чтобы история не попала в газеты.

— Остановись! — загремел Бен. — Замолчи сейчас же, Кейт! Ты не все знаешь.

— Что же я не знаю? Что там еще может быть? Продолжение?

Его губы так побелели, что стали практически невидимы, а голос зазвучал сдержанно:

— Эдвард Фитч — герой войны. Его работа в качестве генерального прокурора безупречна, и когда его выберут сенатором, он будет служить населению Нью-Йорка с честью.

— Еще бы, — усмехнулась я, тыкая вилкой в яичницу. — Только держите его подальше от Покипси. А жена его об этом знает?

— Понятия не имею. Хочешь позвонить и просветить ее?

Бен поднял трубку переносного телефона и швырнул мне на колени.

— Почему бы и нет?

Он заговорил писклявым хамским сюсюкающим голосом, произнося фразы с вопросительной интонацией:

— Привет, вы меня не знаете? Меня зовут Кейт Кляйн, мой муж работает на вашего мужа. Неважно, я была в городе, ходила по магазинам. И случайно оказалась неподалеку от офиса моего мужа. — Он понизил голос. — Кстати, я удивлен, что ты смогла отыскать его.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что ты не самая внимательная супруга, когда дело касается моей профессиональной жизни.

— Мы сейчас говорим не об этом.