Рене-Виктор Пий - Обличитель

— Я не ожидал, что история со свитками зайдет так далеко, — пробормотал Сен-Раме.

— А я, — сказал Ронсон, — намерен сообщить о ней в Де-Мойн, иначе мы из нее не выпутаемся. Мы слишком глубоко увязли в этом деле, и нам трудно взглянуть на него со стороны. И сам вице-президент Мастерфайс, который оказался втянутым в него случайно, я уверен, согласится со мной. Большому совету следовало бы прибыть сюда в полном составе, разумеется тайно, чтобы не разжечь любопытства прессы и персонала. Признаюсь, я сам не знаю, с какого конца распутывать это дело, а оно осложняется с каждым днем. Я молю небо, чтобы провокатора схватили как можно скорее. Откровенно говоря, за все время моей службы со мной не случалось ничего подобного!

Итак, циник Ронсон тоже попался в сети. Я наблюдал за Анри Сен-Раме: с улыбкой на губах, он с любопытством вглядывался в лицо Адамса Мастерфайса. Что происходило между ними в это короткое мгновение? Сегодня я знаю правду. Хороша же она, эта правда! Вице-президент одобрил предложение Берни Ронсона, а затем устало закрыл заседание, даже не посоветовавшись с генеральным директором. Они вышли из кабинета тяжелым шагом, понурые и озабоченные. Когда я уже был на пороге, Сен-Раме окликнул меня:

— Господин директор по человеческим взаимоотношениям, у вас найдется свободная минутка? Я хотел бы поговорить с вами наедине, и в частности узнать, что все-таки происходило вчера в этой таверне… как ее… забыл название.

— «Гулим», мсье.

— Да, «Гулим», гм… очень странно.

— Что странно?

— Название «Гулим» вам ничего не говорит?

— Нет, мсье.

— Оно похоже на Голем.

— Что еще за Голем?

— Вы не знаете, кто такой Голем? — удивился Сен-Раме, ехидно поглядел на меня и снова стал серьезным. — Голем, друг мой, герой очень красивой легенды. Представьте себе, в тысяча пятьсот восьмидесятом году пражский раввин Лёв бен Бецабель вылепил из глины человека и наделил его душой во имя всевышнего. Это создание, этот жуткий автомат, сбежал и стал наводить ужас на жителей города… Страшновато, верно?

— Да, — ответил я не очень уверенно.

Сен-Раме отошел к окну и как бы задумался, потом вернулся и, глядя мне прямо в глаза, проговорил:

— А если бы Голем проник на наше предприятие, господин директор по человеческим взаимоотношениям? Что вы об этом думаете? Расскажите мне, как вы провели ночь в этой таверне. Вы не встретили там случайно какого-нибудь человека со странной внешностью?

В то утро Сен-Раме в разговоре со мной затронул несколько тем, и, хотя он рассуждал спокойно, порой непринужденно, я с трудом узнавал в нем того человека, которого американцы сделали главой своего французского филиала. Я почти уверен, что мое поведение во время последних событий усилило его симпатию ко мне и что в этой беседе с глазу на глаз он попытался внести некоторую ясность в мои спутанные мысли, протянуть мне руку помощи. Но мог ли я тогда все это понять? Я бродил в полном мраке, и слабый лучик света не способен был его рассеять.

— Итак, — сказал Сен-Раме, — сегодня вечером вы устраиваете экспедицию в подземелье? Поразительно! Как вы думаете, я, наверно, единственный генеральный директор в мире, чьи ближайшие сотрудники в маскарадных костюмах собираются обследовать подземелье его предприятия?

— Думаю, что вы правы, — искренне ответил я. И тут же, вспомнив о своем двойственном положении, добавил: — Я рассказал вам о плане действий моих коллег, потому что считал это своим долгом; но, если они об этом узнают, я попаду в ужасное положение. Поэтому я осмеливаюсь спросить вас, как вы думаете использовать эту информацию?

— О, не волнуйтесь! — воскликнул Сен-Раме. — Я буду очень осторожен. А пока лучше всего позволить развернуться этой интересной инициативе — она удачно дополнит наблюдения наших детективов; между прочим, они были в курсе ваших возлияний, но не знали о ваших намерениях. Когда мы поймаем обличителя, я приглашу вас всех на вечер в «Гулим»… Скажите, пожалуйста, а что вы сами думаете об этой трещине?

— Я думаю, что она возникла из-за осадки грунта.

— А вы не думаете, что ее вызвали нарочно?

— Честно говоря, я не представляю себе, как это можно сделать.

— Вы же говорили мне, что Аберо предполагал возможность злого умысла!

— Да, говорил, но я ведь не специалист, и мне это кажется маловероятным.

Несколько минут Сен-Раме стоял задумавшись. Потом, глядя мне прямо в глаза, спросил:

— А как по-вашему, кого я считаю обличителем?

Я колебался несколько минут, прежде чем ответить.

— Мне кажется, вы подозреваете Аберо и Ле Рантека.

— Представьте себе — я говорю вам это под строжайшим секретом, — так думают оба детектива и Мастерфайс.

— А Ронсон? — спросил я. — Кого он подозревает?

— О, Ронсон — это другое дело: у него есть какая-то тайная мысль, но, должно быть, она ужасна, так как он упорно отказывается сообщить ее, пока у него нет неопровержимых доказательств. Быть может, — пошутил генеральный директор, — он думает, что виновный — это вы?

Я был не в состоянии оценить эту шутку, ибо провел уже несколько дней на передовых позициях и жаждал отдохнуть. В конце концов, я не принадлежал ни к какой партии и ушел от коммерческих дел, чтобы обрести покой; меня увлекали проблемы человеческих взаимоотношений, и я собирался заниматься ими вопреки всем и вся. Я счел уместным напомнить об этом Сен-Раме и в заключение сказал:

— То, что у нас происходит, случилось из-за равнодушия наших руководителей к вопросам, затрагивающим жизненные интересы отдельных сотрудников и их человеческое достоинство.

— Вы совершенно правы, — сказал генеральный директор, — я чувствую, что задел вас, назвав в списке подозреваемых, но, право, я пошутил, успокойтесь: я знаю виновного. Да, я, Анри Сен-Раме, знаю, кто он.

— Как! — воскликнул я. — Вы его знаете? Вы в этом уверены?

— Абсолютно… С самого начала я знаю, кто обличитель, и жду только подходящей минуты и еще нескольких дополнительных доказательств, чтобы разоблачить и уничтожить его; неужели вы и вправду думали, что я бездействовал все это время? Я вам доверяю, вот почему я так разоткровенничался с вами, и надеюсь, вы не разболтаете того, что я вам сообщил. Я сказал это только вам. Во всяком случае, знайте: Аберо на верном пути. Я не удивлюсь, если эта ночь будет чревата событиями. Не исключено, что я и сам пройдусь по подземельям. Сети затягиваются. Ответ почти наверняка спрятан где-то под нашим фундаментом, наши американские друзья и оба агента уже готовы этому поверить. До встречи сегодня ночью в подземельях, остается всего один шаг! А если обличитель — один из двенадцати руководящих сотрудников фирмы, он поневоле окажется среди нас, и это обещает нам весьма напряженную развязку в духе «Тайны желтой комнаты» [11] Детективный роман французского писателя Гастона Леру. !