Амелия Сиринити - Контакт с бездной

Но ощущение чужого взгляда не покидало ни на миг. Да что же такое? Пора бы поискать хорошего психолога, но толку? Психологам, чтоб они помогли, нужно правду говорить, а тут, если даже решишься и расскажешь все как есть - к психиатру отправит.

- А ты? - спросил Томаш.

- Извини, что? Засмотрелась в окно, показалось, что там знакомый, - натянуто улыбнулась я. - Так что ты спрашивал?

- Ты была в национальном музее?

- Нет, - покачала головой.

- Хочешь, завтра сходим? Говорят, там сейчас хорошая выставка.

- Пожалуй, не откажусь, - я пригубила вина и снова взглянула в окно - черного 'БМВ' уже не было. Похоже, кто-то просто затормозил. Не нужно внушать себе лишних мыслей!

Я положила руку на стол, и Томаш сразу же накрыл её своей. Первой моей мыслью было обвинить его в наглости, но вот только в чем смысл? Мне было приятно, да и отвлекало от дурных параноидальных мыслей, и я улыбнулась. Лишь бы не счел меня за ту, которая отдастся сразу же за приятно проведенный вечер в кафешке. Хотя, если уж на то пошло, то черт его знает - от последнего мужчины в моей жизни меня отделяли годы.

- Расскажи о своих увлечениях, ну. Кроме творчества Перуниной, - попросил Томаш. - Может, найдем еще какие-то, - он усмехнулся, - точки соприкосновения.

- Да как обычно, как у всех, люблю посмотреть хороший фильм перед сном, немного увлекаюсь веб-дизайном, - ответила я, вспомнив, как освоила программы для дизайна за вечер, благодаря отсутствию влияния оболванивающего звукокода. Наверное, выйди я за кого-нибудь замуж, для него это было бы невыносимо трудно - знать, что твоя жена может разобраться в чем-либо за считанные часы, да и мне не легче - скрывать от близкого человека всю свою биографию. Брр. От одной мысли стало плохо. Одним словом, если для меня и остались какие-то варианты отношений с противоположным полом - то недолгие и без обязательств.

- Дизайн - это хорошо. Самому что-то иногда рисовать приходится, - ответил Томаш. - Там кто-то хочет рамку на фотографию или фон сменить на более привлекательный. Помню одного клиента, который говорил жене, что ездит в заграничные командировки, сам же встречался с любовницей, а ко мне приходил, чтобы я сделал ему фотографии на фоне Эйфелевой башни, лондонского Тауэра и тому подобное.

Мы вместе засмеялись. Додумываются же люди. Не проще ли сразу развестись?

Еда и вино закончились незаметно, а я почувствовала, что насытилась.

- Еще посидим или прогуляемся? - спросил Томаш.

Место было красивым и здесь под приятную музыку можно просидеть весь вечер, но лучше, наверное, пройтись.

- Прогуляемся, - я посмотрела в окно, где на город потихоньку опускался вечер. - Только схожу в уборную.

Он кивнул и я, поднявшись, прошла через зал к дверям в туалет. Что за черт? Тот хмурый мужчина, сидящий за столиком в одиночку и распивающий пиво, кажется, провел меня взглядом.

Так-с, кажется, снова паранойя. Появились мысли, что в одиночку в подобные места не ходят, да и взгляд у него, кажется, был не тот, которым мужчина может смотреть на понравившуюся женщину, а другой, изучающий, словно он пытался зафиксировать меня в памяти.

Спокойно! Просто какой-то хмырь, может, он на всех так смотрит.

Я зашла в уборную, немного подправила макияж.

Ненавижу свой взгляд. Ненавижу. Взгляд, который постоянно анализирует, даже в самых невинных вещах видит какую-то опасность. Опасается наткнуться за углом если не на Иваныча, то на кого-то из его приспешников. Надеюсь, со временем пройдет, как только я приехала сюда - видела врага в каждом встречном и месяца два боялась выходить из дому.

Проходит. Пройдет. Главное - отвлекаться на что-то другое и не сидеть без дела.

Томаш ждал меня на улице. Как только я вышла, он взял меня за руку, и мы медленно пошли в направлении площади.

Вечерняя Прага и дневная Прага, как мне казалось, два совершенно разных города. Первый активизирует, стимулирует к действию, второй же действует успокаивающе. Стоит только взглянуть на вот эти старинные дома, в окнах которых зажигается желтоватый свет, как сразу чувствуешь себя дворянкой из прошлого, прогуливающейся по улочкам и аллейкам в компании какого-нибудь графа. И даже поток машин не в состоянии прервать это ощущение.

А вот и бигборд Наташи Перуниной. А ведь у неё и взгляд поменялся. Теперь скорее у меня взгляд, как у овцы, окруженной волками, а у неё все это сменилось уверенностью в себе. Молодец писательница, и спасибо ей за то, что приютила мое рыжее чудо.

- Так смотришь на неё, - окинул меня взглядом Томаш.

- Кошка красивая, - ответила я. - Люблю рыжих кошек.

- Кошки - это круто, - ответил он. - Была у меня, правда, серая. Самое преданное существо на свете, что бы там ни говорили любители собак.

- И что с ней стало?

- Умерла, - Томаш грустно вздохнул. - От старости. Пятнадцать лет радовала и... Хотел котёнка завести, да вот не хочется мне другого кота. Мою кошку никто не заменит. Ладно, давай не будем о грустном.

Я кивнула, вспомнив последний взгляд Буськи, но сразу же отогнала от себя эту мысль, чтоб не расплакаться.

- Посидим? - он указал на деревянную лавочку на обочине улицы.

- Пожалуй.

Да нет, не может быть!

Как только я села на лавочку, краем глаза заметила тот же черный 'БМВ', который стоял возле кафе. Он был припаркован возле дома напротив. Конечно, такой автомобиль - не редкость, покатавшись несколько часов по улицам Праги, можно насчитать пару десятков подобных машин, но меня не покидало чувство, что 'БМВ' тот самый.

- Ты как-то побелела, - посмотрел на меня Томаш.

- Наверное, вино плохо сказалось, обычно я пью алкоголь раз-два в год, - отовралась я, не спуская глаз с подозрительного автомобиля и чувствуя, как по моему телу проходит волна озноба.

- Тебя проводить домой? Или, может, в больницу? - Томаш сочувственно посмотрел на меня, а я все вглядывалась в машину и чувствовала, как немеет мой язык.

Подобное ощущение бывало у меня раньше, к тому же не раз, но сейчас я чувствовала реальную опасность. Что же делать? Нельзя подставлять Томаша, если кто-то начал охоту за мной, нужно сделать так, чтоб в этом никто не пострадал.

- Пожалуй, я сама доберусь, - приподнялась с лавочки, посмотрела на него. - Можем созвониться завтра и послезавтра, сходить в музей...

- Ну уж нет, - прервал меня он. - Я не могу тебя отпустить, если тебе плохо.

- Не надо, пожалуйста, - медленно произнесла я, смотря на Томаша. Он на секунду отвел взгляд вниз, словно рассматривал что-то на асфальте, и снова повернулся ко мне.

- Ну и за кого ты меня принимаешь, если думаешь, что я брошу тебя в беде?

Он не спрашивал, он настаивал.

- Ты где живешь? - поинтересовался Томаш.

- В четырнадцатом, - ответила я. - На Ванкова. Но не думаю, что тебе следует со мной ехать. Серьезно, не стоит.