Оксана Стадник - Теперь ваше имя должно начинаться на Д (общий файл)

Торговец с гордостью извлек из красивой упаковки небольшой арбалет.

- Не пытайтесь сменить тему разговора! - прорычал Джозеф, не удостаивая оружие и взгляда.

- И в мыслях не было, - удивился собеседник, бережно убирая предмет обратно в футляр. - Я думал, с предыдущей мы закончили.

- Почему вы не спросили разрешения у меня?

- Это не совсем законное дело, - снисходительно вздохнул лавочник. - Что-то вроде контрабанды. Я поставляю печенье на некоторые "острова", те расплачиваются со мной чем могут. С одного, например, поступает ваш любимый чай. Его больше нигде нельзя добыть. Обмениваемся мы только мелочами. Могу гарантировать, что ничего серьезного я не продам никому, кроме вас.

- Но поставить в известность...

- А зачем? - старик убрал коробку обратно и, подперев щеку кулаком, посмотрел на Обладателя.

- Ладно, забыли, - буркнул тот, удобней устраиваясь в старом, потертом кресле и поднося чашку к губам.

Было бы жаль лишиться любимого напитка, из вредности потребовав разорвать связь с "островом", откуда тот поступал. Снаружи такого нет.

Джозеф окинул взглядом захламленную комнатенку. На полках шкафа громоздились какие-то штуковины, состоявшие из металлических пластинок и штырей, цветного стекла и цепочек. Назначения этих вещей он не знал. Иногда лавочник говорил ему: "Смотрите, что у меня есть!", - брал один из этих предметов, заводил его и с гордостью показывал, как тот вращает лопастями или изменяет время. В кадке росла раскидистая пальма, поставленная здесь для того, чтоб попугайчик "чувствовал себя, как дома". Эта маленькая пернатая бестия могла веревки вить из старого торговца. Ради нее же висели колокольчики для клевания, колечки для раскачивания и жердочка, на которой можно просто коротать дни, оглушительно чирикая. Раньше на ней еще сидело чучело небольшой пичуги, чтоб питомец не ощущал одиночества, но скоро тот выдрал из набитого трупика все перья, и его пришлось выкинуть. Значительную часть пространства занимал большой стол, в ящиках которого хранились важные и интересные вещи, а также старое кожаное кресло, поставленное специально для гостя. Иногда здесь появлялись другие предметы мебели типа стремянки или массивного резного гардероба, однажды на некоторое время заменившего собой шкаф с полочками и антресолями. В ту пору у владельца магазина как раз был период увлечения историческими костюмами. Он даже пытался убедить Джозефа купить мундир какого-то драгунского полка трехсотлетней давности, уверяя, что тот ему очень шел.

"Острова" - расположенные в глубине сознания людей личные пространства, где можно спрятаться от проблем и невзгод, успокоиться и собраться с мыслями. Туда не может попасть никто, кроме Обладателя, за исключением случаев, когда тот приводит человека с собой. Если верить буклету, эти места подбирались с учетом индивидуальных качеств будущего владельца, идеально соответствовали особенностям его психики и должны были наилучшим образом способствовать отдыху и восполнению сил.

Считалось не принятым рассказывать кому бы то ни было о том, что представляет собой твой "остров", но Джозеф был практически уверен, что его коллегам повезло больше, чем ему. По крайней мере, Джастину совершенно точно: судя по выражению лица, с которым тот возвращался "из себя", ему достался собственный бордель. А вот Джозефу - попугай, страдающий всеми возможными птичьими болезнями, пыльная комната, да теперь еще и книжка-графоманка. "Неужели действительно особенности моей психики настолько удручающи?.." - с тоской думал он. Наверное, при создании этого "острова" руководствовались идеей, что немногословный старик в пенсне, лишь мудро улыбающийся в ответ на излияния Обладателя о своих горестях и тяготах жизни, давая понять, что все это - ерунда по сравнению с поносом у любимого питомца, ничуть не уступает всем прочим вариантам.

Но, надо признать, здесь Джозеф находился с куда большим удовольствием, чем где бы то ни было еще. Тут его никто не трогал, ничего от него не требовал (а когда торговец окончательно отказался от навязчивой идеи продать клиенту тот драгунский мундир, стало совсем хорошо). Можно было просто молча сидеть в кресле, наслаждаясь тишиной и покоем.

- Я пошел, - вздохнул мужчина, ставя пустую чашку на стол и нехотя поднимаясь.

- До свидания, - равнодушно кивнул владелец магазина, даже не глядя в его сторону.

И это тоже неправильно, думал Джозеф. Раз уж он - Обладатель этого места, то всему здесь надлежит существовать ради него. Ну-у-у... По крайней мере, о пренебрежении не может быть и речи. Он даже как-то озвучил эту мысль старику, но тот посмотрел на него с такой жалостью и сарказмом, что отпало всякое желание возвращаться к данной теме.

- В следующий раз принесите с собой каких-нибудь книг, пожалуйста, - услышал Джозеф за спиной, дергая на себя дверную ручку.

- Зачем? - хотел спросить он, но было уже поздно.

Колокольчик у входа звякнул, дверь распахнулась, и магазин исчез.

Джозеф нехотя открыл глаза и увидел буквы. "...с вышеизложенным прошу предоставить мне помощника...", - прочитал он, сфокусировавшись. Вздохнул, оторвав голову от стола, подпер щеку кулаком и лениво просмотрел свое заявление. "Вроде, сойдет", - решил он и откинулся на стуле. Посмотрел на часы. Его не было два часа. Всего-то? Тогда всё в порядке - можно не торопиться. До конца рабочего дня была уйма времени. Джозеф посидел без дела еще несколько минут, бесстрастно пялясь в потолок. Потом порисовал чертиков на неудавшемся экземпляре докладной. Разочаровался в собственных художественных способностях. Порвал и сжег в пепельнице свое творение, чтоб никто и никогда его не увидел. Покачался на стуле. Снова проверил время. Прошло не более получаса. Тяжко вздохнув, мужчина встал из-за стола и, захватив заявление, побрел к начальству.

- "Нагрузка, превышающая возможности человеческого организма"? - шеф недоуменно вскинул бровь, поднимая взгляд на просителя. - Так точно говорят?

Джозеф буркнул в ответ что-то невразумительное по поводу приоритета содержания над формой. Начальство снова погрузилось в чтение.

- "Нечеловеческие условия труда"?! - возмутилось оно через какое-то время. - Стыда у тебя нет! Постеснялся бы хоть! Неблагодарный! Стараешься для них, стараешься... - гневная речь быстро сменилась обиженным бурчанием, а потом и вовсе затихла. - О. Снова слово "человеческий"... Дай-ка на пакость посчитаю... Раз, два, три... В жалких шести строчках текста ты умудрился использовать его четыре раза! Хоть бы синоним придумал!

Джозеф промолчал.

- Ладно, будет тебе помощник, - шеф отложил заявление в сторону. - Даже два.

Проситель напрягся. Что-то как-то всё слишком гладко складывалось - значит, где-то был подвох.