Люсинда Райли - Танец судьбы

— Мэри, это Джереми. Он мой друг, так ведь, Джереми?

Молодой человек взволнованно взглянул на Анну и кивнул.

— Я сказала ему, что он обязательно д-должен прийти к нам и познакомиться с тобой. И обещала, что ты не будешь против. Ты ведь не возражаешь, правда?

— Почему я... нет, конечно. — Мэри смутилась, когда увидела испуг в глазах Джереми, обращенных на нее. — Джереми, проходи и располагайся, а я заварю чай.

— С-спасибо.

Мэри вышла в кухню и принялась собирать поднос с чаем, прислушиваясь к щебетанию Анны в соседней комнате. Высокий голос девочки сменялся глухим и неразборчивым говором гостя.

— А вот и чай, — произнесла Мэри, опуская поднос на стол. — Джереми, тебе с молоком или с сахаром?

— И с тем и с д-другим, — сказал он и после длинной паузы добавил: — С-спасибо большое.

Мэри налила чай в чашку и протянула ее гостю. Джереми взял ее — его руки дрожали, и чашка застучала по блюдцу. Она осторожно взяла и то и другое у него из рук и поставила рядом на стол.

— Правда, здорово? — заметила Анна. — Г-гораздо лучше, чем на улице. — Она показала на фонарный столб за окном. — А еще я сказала Джереми, что моя мама тоже одинока. И я подумала, что вы могли бы подружиться.

Джереми кивнул и бросил взгляд на Анну. Мэри увидела проблеск эмоций в его глазах и поняла, что этому странному грустному незнакомцу очень нравится его юная подруга.

— Спасибо, Анна! Какая ты заботливая, что подумала обо мне. Как ты считаешь, Джереми?

— Д-да.

Мэри сосредоточенно наполнила чашку чаем и молча села, недоумевая, как занять гостя. Спрашивать, чем он занимается, было глупо — она ведь знала, что он практически не отходит от фонарного столба под ее окном.

— С-спасибо з-за пальто, — сказал Джереми, с заметным усилием выговаривая слова. — Мне в нем т-тепло.

— Слышишь? — тут же спросила Анна. — Иногда он говорит так же, как я! — И она нежно похлопала Джереми по руке.

— Я очень рада, что вы нашли общий язык.

— Анна с-сказала мне, что любит т-танцевать, — произнес Джереми. — И без ума от «Лебединого озера» Чайковского.

— Да, — с готовностью подтвердила девочка. — И Мэри говорит, что, как только у нас будет достаточно денег, мы купим граммофон. Такой же, как у нас был в Кэдоган-Хаусе. Тогда мы поставим на него пластинку, и ты сможешь п-прий-ти и послушать, Джереми.

— Спасибо, Анна! — Джереми осторожно взял чашку дрожащими руками и поднес ко рту. Выпив чай одним глотком, он почувствовал облегчение оттого, что не пролил ни капли. Затем он со стуком вернул чашку обратно на блюдце. — С-спасибо за чай, Мэри. Н-не буду вам больше мешать.

— Но Джереми нам совсем не мешает, правда, Мэри? — сказала Анна, когда молодой человек встал.

— Нет, совсем нет! — Мэри проводила гостя до двери. — Ты можешь приходить к нам на чай, когда захочешь.

— С-спасибо, Мэри! — Джереми улыбнулся с такой благодарностью, что она инстинктивно протянула руку и прикоснулась к его тонкому запястью.

— Не сомневаюсь, что мы скоро снова увидимся.

Пару дней спустя Анна опять появилась в квартире с

Джереми, который нес что-то завернутое в одеяло.

— Джереми говорит, у него для нас подарок! Мне так хочется посмотреть, что это такое! — Анна с нетерпением ,суетилась вокруг молодого человека, который поинтересовался у Мэри, куда можно поставить сверток.

— Вон туда. — Мэри показала на буфет.

Опустив ношу, он с гордым видом развернул одеяло. Внутри оказался граммофон и стопка пластинок.

— Это д-для вас с Анной.

— О, Джереми! — Анна в восторге всплеснула руками. — Какой чудесный подарок, правда, Мэри?

— Да, конечно. Но мы ведь вернем его тебе, Джереми? — с ударением на слове «вернем» произнесла Мэри.

— Н-нет-нет, это вам. Навсегда.

— Но такие вещи стоят целое состояние. Мы не можем...

— М-можете. У меня есть д-деньги. Анна, какую пластинку поставить?

Пока Анна с Джереми обсуждали, что они хотят слушать: «Спящую красавицу» или «Лебединое озеро», Мэри заметила решительный блеск в его глазах. Даже сейчас было заметно, каким этот молодой человек был до того, как его контузило на войне.

Анна ставила пластинку, и тут Джереми внезапно повернулся к Мэри и улыбнулся ей:

— В обмен на п-пальто.

И этот вопрос больше не поднимался.

После этого визита Джереми Лангдон стал постоянным гостем в квартире Мэри. Каждый день Анна встречала его у столба и приводила на чай. Мэри шила, а Джереми с Анной слушали музыку. Девочка кружилась по комнате, и в конце представления Джереми громко аплодировал. Когда Анна опускалась перед ним в изящном книксене, Мэри понимала, что она пытается вернуть то время, когда танцевала перед Лоуренсом Лайлом в гостиной Кэдоган-Хауса.

— Мэри, девочка очень хорошо танцует, — сказал однажды Джереми, когда она провожала его.

— Ты считаешь? Она очень целеустремленная, как мне кажется.

— И т-талантливая, — кивнул он. — До войны я видел лучших т-танцовщиц. Она может стать такой, как они. Д-до свидания, Мэри.

— А где ты сегодня будешь ужинать? — вдруг спросила Мэри. — Ты выглядишь так, как будто уже давно нормально не ел. У меня в духовке мясо, которого хватит на всех.

— Джереми, пожалуйста, останься! — уговаривала его

Анна.

— В-вы очень добры, но я не хочу м-мешать.

— Джереми совсем не мешает, правда, Мэри?

— Нет. Джереми, мы всегда тебе рады, — улыбнулась она.

Джереми стал проводить все больше времени в квартире Мэри и Анны, и вскоре фонарный столб лишился старого друга. Каждый раз он приносил что-нибудь с собой: шоколадку для Анны или свежую рыбу, которую Мэри готовила на ужин. По мере того как Джереми обретал уверенность в себе, его речь становилась все более гладкой. Благодаря мягкой поддержке со стороны женщины и ребенка, общение давалось ему все легче. Шли недели, и Мэри стала замечать, что его тонкие черты уже не кажутся такими заостренными — возможно, этому способствовали большие порции, которые Мэри накладывала в его тарелку на ужин, а руки Джереми все увереннее управлялись с ножом и вилкой. Иногда Мэри замечала у него проблески чувства юмора и чувствовала, что он не просто хорошо образован, но и обладает незаурядным умом. Доброта, мягкость и внимательность Джереми, особенно по отношению к Анне, с каждым днем все больше располагали Мэри к нему. А когда Джереми немного восстановил здоровье, и из его бездонных зеленых глаз исчезло затравленное выражение, Мэри поняла, что он очень привлекателен внешне.

Однажды вечером, укладывая Анну спать, Мэри размышляла о том, что с появлением в их жизни Джереми девочка тоже расцвела.

— Мэри, я так счастлива, — вздохнула она, откинувшись на подушку.

— Я очень этому рада, дорогая.

— Да... — пробормотала Анна. — Ты, я и Джереми — мы как будто настоящая с-семья, правда?