Дэвид Лодж - Райские новости

И так целый день. И весь вечер. В конце ужина Сесили зевнула прямо в лицо официантке и сказала: «Ой, прошу прощения! Видимо, сказывается разница во времени. Нам стоит лечь пораньше», — так что Расс понял, что они идут в кровать. Но не в одну. Когда горничная постучалась к ним, чтобы узнать, обе ли постели разбирать, Сесили сладко улыбнулась и сказала: «Да, обе, пожалуйста». И потом почти на час заперлась в ванной. Затем приняла снотворное и отключилась.

Да, день выдался не из легких, а теперь еще и канал фильмов для взрослых словно присоединился к заговору, чтобы довести его, Расса, до сумасшествия от неудовлетворенности. Сюжет был дурацким, актеры похожи на роботов, но если бы только это! Он уже добрых сорок пять минут смотрел этот фильм, но до сих пор не дождался ни одной крутой постельной сцены. Чуть-чуть обнаженного тела, стыдливый намек на то, что героиня мастурбирует в ванне, но ни единого правдоподобного полового акта, который в конце концов является единственным оправданием траты восьми долларов за просмотр. Как только дело шло к тому, что героиня наконец-то займется сексом с одним из своих воздыхателей, изображение меркло, и в следующий момент она уже была одета и участвовала в другой сцене. Дома, на втором канале Би-би-си, он видал вещички и посексуальнее. Расса осеняет, что виной тому, должно быть, цензура. И, словно подтверждая его подозрения, фильм внезапно заканчивается, продлившись всего пятьдесят пять минут. Расс вне себя. Он решает позвонить портье и пожаловаться, но не может подобрать подходящих выражений. Он ходит взад-вперед по комнате. Останавливается и злобно смотрит на Сесили. Она лежит на спине, ее светлые волосы разметались по подушке. Ритмично вздымается грудь, прикрытая простыней. Расс медленно стаскивает простыню. На Сесили длинная белая ночная рубашка целомудренного покроя. Он приподнимает подол и заглядывает под него. Там, насколько он помнит, с последнего раза ничего не изменилось, только ляжки немного покраснели от солнца. Он обдумывает супружеское изнасилование, но отказывается от этой мысли. Выпускает из рук подол, укрывает Сесили до подбородка простыней и возвращается к телевизору. Плюхается в кресло и наугад нажимает кнопку на пульте. Экран заполняет исполинская сине-зеленая волна, движущаяся гора воды, гладкая и глянцевая у основания, пенящаяся и бурлящая на вершине, похожая на перевернутый водопад. И перед ней скользит приросшая к своей доске, балансирующая под немыслимым углом, с раскинутыми руками и согнутыми коленями крошечная ликующая фигурка человека. Расс выпрямляется в кресле.

— Твою мать, — в восторге бормочет он.

Суббота, 12-е

Сегодня утром ездил в больницу «Гейзер» на встречу с онкологом Урсулы, как было условлено. «Гейзер» — это огромная медицинская крепость, гораздо больше и величественнее Св. Иосифа, построена недавно, из зеркального стекла и литых изогнутых бетонных блоков. Находится милях в десяти от Гонолулу. По-видимому, раньше она стояла на берегу, сразу за Вайкики, рядом со шлюпочной гаванью, по несколько лет назад тот участок продали застройщикам, больницу снесли и на ее месте возвели многоэтажный фешенебельный отель. Надо сказать, что холл на первом этаже новой больницы немного напоминает собой вестибюль роскошной гостиницы — ковры и обивка мебели подобраны со вкусом, в серых и розовато-лиловых тонах, по стенам развешаны предметы гавайского народного искусства, все это указывает на то, сколь выгодным оказалось новое местоположение. Доктор Джерсон уверяет меня, что больница оборудована по последнему слову техники, но ехать сюда, надо сказать, далековато, если тебя, неровен час, собьют в Вайкики.

Джерсон признает, что ему недостает привычного вида, который открывался из окна его прежнего кабинета — на яхты, входящие и выходящие из гавани. Он заядлый виндсерфингист и, как мне кажется, обладает необходимыми для этого данными — худой, жилистый, довольно молодой. Просматривая историю болезни Урсулы, он, сколько было можно, откинулся вместе со своим вращающимся стулом назад, словно балансируя на доске против ветра. Короткие рукава его накрахмаленной белой сорочки открывали загорелые и мускулистые, покрытые тонкими золотистыми волосками руки.

Джерсон поблагодарил меня за то, что я прилетел в Гонолулу: «Честно говоря, присутствие кого-то из родственников, способных в подобных случаях позаботиться о некоторых практических вопросах, облегчает мою задачу». Он был оживлен и откровенен и, как мне показалось, несколько холоден. Может, в силу его специализации. Уровень смертности среди онкологических пациентов, должно быть, весьма высок. Он подтвердил то, что Урсула говорила мне о своем состоянии: злокачественная меланома с метастазами в печени и селезенке. «Вызванная, боюсь, избыточным пребыванием на солнце в те дни, когда о последствиях не задумываются. Люди приезжали сюда из-за климата и целыми днями лежали на солнце, буквально напрашиваясь на неприятности. Когда я занимаюсь виндсерфингом, я пользуюсь лосьоном от солнца с фактором защиты пятнадцать. Советую вам делать то же самое на пляже». Я сказал, что сомневаюсь, будет ли у меня время для солнечных ванн.

Он признался, что делать прогноз, особенно в отношении пожилых пациентов, сложно. По его личной оценке, Урсула проживет месяцев шесть, но, может, и больше или значительно меньше. Случай неизлечимый. «Этот тип рака плохо поддается облучению или химиотерапии. Я предложил и то и другое миссис Ридделл, потому что в отдельных случаях бывает некоторое улучшение, но она отказалась, и я уважаю ее решение. Она стойкая старая дама, ваша тетя. Твердо знает, чего хочет».

Когда я критически отозвался о ее пристанище, он ответил, что она, как я и предполагал, сама настояла на самом дешевом варианте. «Но я с вами согласен, это место не годится для больного в ее состоянии, и чем дальше, тем меньше». Он сказал, что в самом Гонолулу и в окрестностях есть несколько частных интернатов для престарелых, пребывание в которых стоит от $3000 в месяц, в зависимости от характера обслуживания и условий проживания, и дал мне список, составленный больничным координатором по интернатам для престарелых. Джерсон объяснил, что медицинская страховка Урсулы покрывает только так называемый «дипломированный сестринский уход», то есть круглосуточное присутствие дипломированных медсестер, когда она в больнице, но не «промежуточный сестринский уход» — в котором она как раз и нуждается, на его взгляд. Я пришел к выводу, что на Джерсона оказывают определенное давление, чтобы он с оглядкой подходил к госпитализации пациентов, поскольку потом больница несет за них ответственность. Я сказал, что Урсуле надо бы побыть в больнице, пока я подыщу подходящий интернат, и настоял, чтобы он ее навестил. Джерсон пытался отнекиваться, ссылаясь на занятость, но когда я сообщил ему, что она страдает от сильнейшего запора, он согласился заехать к ней сегодня же.