Дэвид Лодж - Райские новости

— Мне все равно, как это называется, — с легкой завистью проговорила Сью. — Мне это кажется раем.

— «Вы также можете заказать разнообразные головокружительные экскурсии и мероприятия: Пикник-фантазия в Лаухала-Пойнт, на вершине скалы, куда можно добраться только вертолетом… Фантазия „Закат под парусом и уединенный пляж“… ранчо-фантазия „Кахуа“ с настоящими ковбоями-паниоло… сафари на Большом острове: охота на дикого бурого медведя, муфлона и корсиканскую oвцy, фазана и дикую индейку, в зависимости от сезона…»

— На овцу? — переспросила Ди. — Он сказал, охота на овцу?

— На дикую овцу, — пояснил Майкл Мин, освежая из кувшина напитки в их стаканах. — Которая представляет угрозу для окружающей среды — уничтожает слишком много травы. Но если вы убежденный противник охоты на животных, можете фотографировать их. Мистер Шелдрейк, еще май-тай? Или принести вам что-нибудь из бара?

— Нет, отличный напиток, — сказал Роджер Шелдрейк, протягивая стакан.

— А я бы не отказался выпить чего-нибудь из бара, — присоединился к ним Брайан Эверторп, но Майкл Мин сделал вид, что не услышал его.

— «И самый популярный из наших особых аттракционов — встреча с дельфинам».

— О, это невероятно, — воскликнула Линда Ханама. Они завороженно смотрели, как отдыхающие в купальных костюмах забавляются в лагуне курорта с ручными дельфинами: щекоча им шею, поглаживая между глаз и резвясь с ними в воде. Один мальчик ухватился за спинной плавник, дельфин буксировал ребенка, и тот заливался восторженным смехом.

процитировал Бернард, удивив себя самого ничуть не меньше, чем окружающих. Но он пил уже третий стакан май-тай и предположил, что слегка перебрал.

— Вы что-то сказали, старина? — переспросил Шелдрейк.

— Это из стихотворения У.Б. Йейтса, — ответил Бернард. — «Новости для Дельфийского оракула». Понимаете, согласно мифологии неоплатоников, души умерших уплывали к островам Блаженных на спинах дельфинов. Это может оказаться полезным примечанием для вашей книги.

— О, я несколько перестроил ее план, — оживился Шелдрейк. — Я решил, что модель рая неизбежно трансформируется в модель паломничества по экономическому велению индустрии туризма. Полагаю, это в некотором роде марксистский подход. Только, разумеется, марксизм постмарксистский.

— Разумеется, — пробормотал Бернард.

— Я хочу сказать, возьмем остров, любой остров. Скажем, Оаху. Посмотрите на карту. Что вы видите в девяти случаях из десяти? Дорогу, идущую по краю острова и образующую круг. Что это? Это транспортер для доставки людей от одной туристической ловушки к другой, одна группа отбывает, следующая прибывает. То же самое в отношении круизных маршрутов, чартерных рейсов…

— Строго по времени, — вставил Брайан Эверторп.

— Прошу прощения? — переспросил Шелдрейк, не слишком довольный, что его перебили на полном ходу.

— Все это похоже на то, что мы в промышленности называем «строго по времени», — пояснил Брайан Эверторп. — Каждая операция на сборочном конвейере регулируется карточкой, в которой оператору даются указания осуществить следующую операцию строго в определенное время. Предупреждает заторы.

— Это очень интересно, — сказал Шелдрейк, доставая блокнот и шариковую ручку. — Вы можете дать мне ссылку?

— Придумано доктором Оно, японцем, понятное дело. Он работал на «Тойоте». Оттуда пошло выражение: «О! но не японский автомобиль». — Брайан Эверторп загоготал над собственной шуткой и достал видеокассету. — А теперь, когда рекламный фильм, похоже, подошел к концу, я собираюсь показать вам, счастливчики, любительский фильм, поэтому предлагаю взять стулья и устроиться поудобнее.

— Го-осподи! — еле слышно произнесла Ди.

— У меня не было времени как следует его смонтировать или наложить музыку, — пояснил Брайан Эверторп, когда гости, с большим или меньшим энтузиазмом, расселись вокруг. — Это то, что мы называем черновым вариантом, так что прошу снисхождения. Рабочее название «Эверторпы в раю».

— Ну будет тебе, Брай, — сказала Берил и поудобнее устроилась, расправив под собой свои фиолетовые оборки.

Фильм начался с того, что два подростка и пожилая дама прощально махали руками на крыльце дома в псевдостиле эпохи короля Якова [103] Эпоха короля Якова — эпоха, когда в Англии правил король Яков (1603–1625) со встроенным гаражом и с окнами в освинцованных переплетах.

— Наши мальчики и моя мать, — прокомментировала Берил.

Затем крупным планом долго и неподвижно показывали вывеску «Аэропорт востока Центральной Англии», потом изображение задергалось, и под аккомпанемент до боли пронзительного воя Берил в красно-желтом платье и золотых браслетах стала подниматься по крутому приставному трапу в винтомоторный самолет. Наверху она внезапно остановилась и развернулась, чтобы помахать в камеру, отчего все пассажиры за ней, резко прервав движение, ткнулись лицами в зады стоящих выше. По ступенькам запрыгал и скатился на летное поле апельсин. Затем последовал размытый и накренившийся вид предместий западного Лондона, снятый через иллюминатор, а потом — панорама набитого людьми зала отлета четвертого терминала Хитроу. Камера «наехала» на двух служащих в форме компании «Тревелуйаз»: один — высокий, средних лет — держался прямо, второй — молодой, худощавый — хмурился в объектив. Узнав этих людей, скучавшие прежде зрители оживились и принялись отпускать замечания.

— Ой, я его помню! — воскликнула Сью. — Того, что постарше. Он был так любезен.

— А молодой — нет, — сказала Сесили. — И у него была жуткая перхоть.

Эта сцена сменилась длинной перспективой одного из нескончаемых крытых переходов Хитроу — пассажиры, снятые со спины, потоком текли к пронумерованным выходам. На середине пути появилось маленькое передвижное средство на колесах, похожее на мототележку — на таких на поле для гольфа подвозят игроков, — и двигавшееся против течения, и вдруг, под аккомпанемент криков и смеха окружающих, Бернард узнал себя, бородатого и мрачного, и своего отца, ухмылявшегося и весело махавшего с заднего сиденья. На секунду они заполнили экран, а затем исчезли из кадра. Это было поразительное и вызвавшее замешательство видение, как обрывок прерванного сна или сцена из жизни, вспыхнувшая в сознании тонущего. Каким положительным и унылым он выглядел! Как плохо был одет, какая у него была запущенная, неубедительная борода.

Они снова появились, он и его отец, вместе с остальными членами тревелуайзовской группы, которые встретили себя экранных — сидевших в зале ожидания рядом с выходом на посадку, выстроившихся в очереди в туалеты во время перелета до Лос-Анджелеса и проходивших через процедуру цветочной встречи в аэропорту Гонолулу — смехом и радостными выкриками.