Сергей Шаталов - Антология странного рассказа

СПАСИБО! ОНА ЕМУ НЕ ВЕ-РИ-ЛА, ЧТО ОН ЕЕ ВНУК. КАЖДЫЙ РАЗ СПРА-ШИ-ВА-ЛА, КТО ОН ТАКОЙ, А ОН ЕЙ ОБЪЯСНЯЛ. (А ВЫ НА САМОМ ДЕЛЕ КТО?) НО ПОТОМ ОПЯТЬ ЗА-БЫ-ВА-ЛА. НА САМОМ ДЕЛЕ ОНА ЕГО ПРО-ВЕ-РЯ-ЛА. ЧТОБЫ ОН МОЖЕТ БЫТЬ, СБИЛСЯ И СКАЗАЛ ПРАВДУ, У НЕЕ БЫЛА СОБСТВЕННАЯ ВЕРСИЯ НА ЭТОТ СЧЕТ. ПОТОМУ ЧТО ОНТО ПОМНИЛ ЕЕ ДРУГОЙ, ЗДОРОВОЙ, КРАСНОРУКОЙ. КАК ОНА ВЫБЕГАЛА В ДОЖДЬ В ТАПОЧКАХ ВО ДВОР В ПЛАТКЕ ГРЕМЕТЬ КОРЫТАМИ, ЧТОБЫ ЕМУ НЕ БЫЛО СТРАШНО. ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВСЕ-ТАКИ НЕ ОЖИДАЛ. ПОЧУВСТВОВАВ, ЧТО ЗЛИТСЯ, ОБРАДОВАЛСЯ. ОН ТЕПЕРЬ СЕБЯ НАРОЧНО ПОСТОЯННО ЗЛИЛ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО УС-ПО-КА-И-ВА-ЛО. ОНА НЕ ИМЕЛА ПРАВА. ОТВЕРНИСЬ, ГОВОРИЛА БАБУШКА, СТОЯ ПОСЕРЕДИ КОМ-НА-ТЫ, ГДЕ С НЕЕ ОТОВСЮДУ ЛИЛО. ОН ОТВОРАЧИВАЛСЯ ПОСЛУШНО, СЛУШАЯ, КАК ОНА СТАСКИВАЕТ ЗА СПИНОЙ РУБАШКУ ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ, КОСЯ ТУДА ОСТОРОЖНО ГЛАЗОМ, ЧТОБЫ МАМА НЕ ЗА-МЕ-ТИ-ЛА. ТАК ОПУСКАТЬСЯ. МАМА НЕ МОГЛА К НЕЙ БОЛЬШЕ ЕЗДИТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. ОНА ОСТАВАЛАСЬ У НЕЕ НА НОЧЬ. ПОТОМУ ЧТО ОНА ЖЕ НЕ МОГЛА СЕБЯ ОБСЛУЖИТЬ, ПРИГОТОВИТЬ СЕБЕ. НО ПОД УТРО ВСЕ РАВНО ВСТАЕТ, КАК ПРИВЫКЛА, И ШАРКАЕТ К НЕЙ В КОМНАТУ. МАМА ПРИ-СЛУ-ШИ-ВА-Е-ТСЯ. НУ ЧТО, ПРОВОДИЛА? СПРА-ШИ-ВА-ЕТ БА-БУШ-КА. ОНА ПОДНИМАЕТ ГОЛОВУ С ПОДУШКИ. — КОГО? (МАМА ЮЛЯ.) СМОТРИТ В ЕЕ СТОРОНУ, А НА САМОМ ДЕЛЕ МИМО. ОНА ЖЕ НИЧЕГО НЕ ДАЕТ ЕЙ САМОЙ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. ВСЕГДА СЛЕДИТ, ПРЕЖДЕ ОБЪЯСНИТ, ЧТО И КАК НАДО СДЕЛАТЬ, КУДА ВЫКИНУТЬ МУСОР ИЛИ ВЫЛИТЬ ВЕДРО. А ТО Я НЕ ЗНАЮ. БЕЖИТ ВПЕРЕДИ, ПОКАЗЫВАЕТ. ОНА ИМ НЕ ДОВЕРЯЕТ. ПОТОМУ ЧТО ДУМАЛА, ЧТО МАМА ВОДИТ К СЕБЕ ЛЮБОВНИКОВ, ПОЛЬЗУЯСЬ ЕЕ БЕС-ПО-МОЩ-НО-СТЬЮ. А ТЕПЕРЬ ЛЕЖИТ У НАС, НИЧЕГО СВОЕГО, В ПОЛНОЙ НАШЕЙ ВЛАСТИ. ОНА ДУМАЛА, ЧТО ОНИ НЕ НАСТОЯЩИЕ ЕЕ ДОЧЬ И ВНУК (СЫН). ОЛЕЖКА ЕЙ ПОЧТИ ВЕРИТ И БОИТСЯ ПРОГОВОРИТЬСЯ. ДАЖЕ ПОМОЛОДЕЛА, РАСКРАСНЕЛАСЬ, КАК ВСЕГДА, БЕГАЕТ, КАК ДЕВОЧКА, КАК БУДТО ВСЕ УЖЕ МОЖНО. А ПРОСТО ЕЕ У СЕБЯ ДЕРЖИМ. НО ВОТ ПРИЕДУТ НАСТОЯЩИЕ. ОНА ХОРОШО ИХ СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ. КАК ОНИ ЖИВУТ В ИХ ДОМЕ, В КОТОРОМ ОНИ ЖИЛИ ДО ВОЙНЫ, И ЗА НЕЙ СОБИРАЮТСЯ. НО ВСЕ НИКАК НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, ПОТОМУ ЧТО НЕ НА КОГО ОСТАВИТЬ ХОЗЯЙСТВО. У НИХ КОЗЫ, ИХ ЖЕ НАДО КОРМИТЬ. ВАЛЕНТИН ЕЩЕ МАЛЕНЬКИЙ. УХОДЯ, СТРОГО НАПОМИНАЕТ: ТОЛЬКО ТЫ ЕЙ ВОДЫ НЕ ДАВАЙ, ХОТЬ И БУДЕТ ПРОСИТЬ, А ТО ОПЯТЬ ОБОССЫТСЯ, НАПОМИНАЕТ Ю-ЛЯ — НЕ ДАМ, СОГЛАШАЕТСЯ ОХОТНО. ИНТЕРЕСНО, ДУМАЕТ ОЛЕГ, КАК ОНА (ОНИ) НАС ВОСПРИНИМАЕТ, КОГДА МЫ НАД НЕЙ (НАД НИМИ) НАКЛОНЯЕМСЯ, ЧТО-ТО С НЕЙ (С НИМИ) ДЕЛАЕМ. (ОЛЕГ, НАКЛОНЯЯСЬ НАД БАБОЙ СИМОЙ.) — НЕ ИНТЕРЕСНО, ОБЫКНОВЕННЫЕ БЕЛЫЕ, ПЕРИСТЫЕ ОБЛАКА С РАЗМЫТЫМИ ОЧЕРТАНИЯМИ, ОТ-ВЕ-ЧА-Ю Я. ОНИ МОГУТ БЫТЬ КЕМ УГОДНО, Я ЖЕ НЕ ЗНАЮ. ОНИ ПОТОМУ НЕ ДАЮТ ВОДЫ, ЧТОБЫ МЕНЬШЕ ПИСАЛА ПОД СЕБЯ. ЕСЛИ УСПЕВАЮТ, ТО ВДВОЕМ ТАСКАЮТ В ТУАЛЕТ. ЮЛЯ — С ОДНОЙ СТОРОНЫ, ОЛЕГ — С ДРУГОЙ. НОГИ БАБЫ СИМЫ НА ПОЛУ РАЗЪЕЗЖАЮТСЯ. ЮЛЯ (ВАЛЯСЬ ПОД ТЯЖЕСТЬЮ НАБОК): ЧТО ЖЕ ТЫ ДЕЛАЕШЬ-ТО СО МНОЙ. (КАК БУДТО ОНА НАРОЧНО.) ОЛЕГ: СТАРАЕТСЯ УДЕРЖАТЬ ОБЕИХ. БАБА СИМА (ХИХИКАЯ): ПОТОМУ ЧТО СТАРОСТЬ НЕ РАДОСТЬ. (ИЛИ МОЖЕТ УСЛЫШАТЬ.) КАК И ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, КОГДА ЭТА ФРАЗА ЕЩЕ ИМЕЛА У НЕЕ СМЫСЛ. ОЛЕГ, ЮЛЯ, БАБА СИМА (ЛЕЖИТ). ПОДНИМАЕТ ЗА ДЛИННЫЕ, ОБТЯНУТЫЕ СКОЛЬЗЯЩЕЙ НА КОСТЯХ КОЖЕЙ НОГИ. ИЗ СЛИПШЕЙСЯ БАБКИНОЙ ЩЕЛИ КИСЛО, ОСТРО НЕСЕТ. ОСТРОЖНО КОСИТ ТУДА ГЛАЗОМ, ЧТОБЫ МАМА НЕ ЗАМЕТИЛА. 1) ВЫГРЕБАЕТ КАЛ, 2) СКАТЫВАЕТ ПРОПИСАННЫЕ ПРОСТЫНИ. 3) СТЕЛИТ СВЕЖИЕ. ПОХОЖИЕ НА ХОЛЩОВЫЙ, ВЫТЕРТЫЙ, ПОЛУПУСТОЙ МЕШОЧЕК. ОТПУСКАЙ (ЮЛЯ), У МЕНЯ ВСЕ. Я ВЗДРАГИВАЮ И ОТПУСКАЮ. (ОЛЕГ.) ПАДАЮТ С ДЕ-РЕ-ВЯН-НЫМ СТУ-КОМ. (НОГИ.)

Втихаря не годится. Как будто мы делаем что-то плохое и хотим скрыть, спрятать. А мы наоборот, хорошее делаем. Надо, чтобы все знали.

Так что целых три дня тут торчали корреспонденты. Снимали, как люди грузятся, как отъезжают машины. От Генерального пришла директива: надо, чтобы люди уезжали с песнями, с танцами. Пошли подготовить местных. Они не хотели сначала. Лёхе плюнули на бронежилет, в Миху камнем кинули. А Лёха заводной, мне пришлось из автомата два раза в воздух. Только после этого стали они танцевать. Блин, кто ж так танцует? Двадцать первый век на дворе… Доложили Генеральному, он сделал выводы, принял решение, прислали тётку из района, из Дворца культуры, она их учила нормально танцевать.

Всё получилось — с песнями, с танцами погрузились, всё снимало телевидение, тронулись в путь. Куда, я не знаю. Нам не сообщали. В лучшие места, с газом и горячим водоснабжением, туда, где сайдингом обшито всё. Наше дело было их собрать. Сначала вели разъяснительную работу, это не мы, это группа специалистов. Убеждали. А мы уже потом подъехали, помогали собираться. В нашу службу не всякого, между прочим, берут. Надо, чтобы человек мог долго не выражаться, чтобы правильно произносил слово «инцидент» и мог оказать доврачебную помощь. И главное — самообладание. Там дед один все не хотел, потому что у него картошка в погребе. Ему сказали, дадим новую картошку на новом месте. Он, чудак, свою картошку пересчитал. Чтобы не нагрели потом. Другая бабка всё про могилы талдычила, про какую-то ветлу, что у неё все похоронены под ветлой, и она тоже хочет к ним туда, под ветлу. Ей показали план кладбища на новом месте, что там тоже есть ветла, а землю со старого кладбища она может забрать с собой, сколько хочет. Чтобы без инцидентов. Они нам реально мозг вскрыли своими грибами и ягодами. Куда же мы поедем, тут же самая ягода пошла, самый гриб. Нытьё… Пришлось запросить, как там, на новом месте, с грибами и ягодами. Прислали фотки и статистические отчёты по грибам. Помогло. Вообще, геморрою многовато, конечно.

Дети тоже на нас бычили. Охота им тут торчать, без Интернета, в школу на какой-то колымаге ездить за шесть километров? Они и в школе-то толком не учатся, потому что далеко. Походят первый-второй классы, и дома сидят, по хозяйству. Журналистка, такая, с микрофоном к пацану: «Ты кем станешь, когда вырастешь?» А он ей так прямо в камеру по серьёзке: «Приду с армии, выучусь на тракторе, сопьюсь и помру…» Вот такие у них тут перспективы. А отрываться от своих тёмных брёвен, переселяться всё равно не хотят.

Приехал третий зам Исполнительного и от Генерального нас так душевно поздравил, поблагодарил за сделанную работу. Сказал, что теперь сюда будут завозить строителей и сотрудников охраны, а мы можем дня три здесь побыть и отдохнуть. Природа-то какая, братцы! Сказал третий зам Исполнительного. Так прямо и сказал.

Мы с Лёхой, Михой, Шумным и Зверюгой пошли пройтись по нашему сектору. Его разве обойдёшь! А таких секторов тридцать два. Луга и поля. Трава прямо реально сладкая.

Как-то они тут жили со своими печками и коровами. Лично я раньше даже не знал, что в двадцать первом веке люди так живут. Нам как-то не сообщали… Я думал, везде города, а чтобы отдохнуть — турбазы и зоны отдыха.

Грибы, ягоды, реки, леса, птицы. Валуны посреди полей. Холмистый простор. Отличная территория. И они совсем не могли ею пользоваться. Только бухали и рыбачили. А бухать вообще немодно. Ну и правильно, что их отсюда убрали. Переселили куда-то там вроде. Где сайдинг и газ.