Кирилл Дубовский - Planktonus Vulgaris

***

За написание миссии и цели компании, Вася приносит мне 15 долларов.

— Извини, Костя, я просил больше у Лесько, но он выдал мне под это только 15.

Я уже понял, что руководство меня не очень-то ценит. Впрочем, это взаимно.

***

Наш очередной новогодний корпоратив проходит в гостинице «Планета» в первых числах января. Костюм на этот раз я решаю не надевать.

В гостинице несколько банкетных залов на разных этажах, потому в курилках на лестницах всегда полно народу.

***

Пока выплясывают цыгане, я снова пью красное сухое. Наша фирма за этот год серьезно выросла и уже занимает несколько столов. Тут люди как из нашего офиса, так и с производства. Я нахожу глазами Олю, которую обучал премудростям плановых калькуляций, и улыбаюсь ей. В ответ она машет мне рукой.

***

Каждый раз, выходя курить на лестницу, я узнаю свежие новости. Вот что-то не поделили между собой соседние компании, и была кратковременная заварушка. Вот наш бригадир монтажников наблевал прямо за столом в салат. Вот начальник производства дал ему за это по лицу. В том углу, где я сижу, рядом с Юлей, все тихо.

***

Наклонившись ко мне, Юля, пытаясь перекричать музыку, просит:

— Выйдем поговорим.

Мы оказываемся в курилке.

— Может, я не должна тебе этого говорить, но Захаровна хотела тебя уволить. Лесько уже дал согласие, но Вася тебя отстоял. Так что теперь все хорошо.

Я перевариваю информацию.

— Спасибо, Юля, правильно, что сказала.

***

Не раз я задумывался о своем уходе, но не был до конца уверен, правильно ли я поступлю. Юлины слова меня отрезвляют. Почему они все думают, что работать тут — для меня это хорошо? Я твердо решаю уйти через два месяца, в марте, когда закончится контракт. И больше никаких офисов, мое призвание — литература, а если не литература, так пойду лучше журналистом или еще кем угодно, но только не экономистом, и вообще, первое время не буду даже искать работу, смогу вставать во сколько хочу, гулять по набережной Комсомольского озера, сидеть в кофейнях и писать роман. Может, меня, наконец, опубликуют в Киеве, откроются новые перспективы, а там кто знает, вдруг и лозоплетение принесет свои плоды из Москвы, все-таки я один из победителей.

***

В разгар корпоратива я чувствую себя слишком трезвым и наливаю себе водки. Мешаю ее с соком, вливая в себя порцию за порцией, пытаюсь вызвать долгожданное опьянение.

***

Через какое-то время ко мне подходит Таня, которая работает на производстве.

— Ты должен проводить Олю домой.

Меньше всего я сейчас думал про свою бывшую ученицу.

— Но я еще не уезжаю.

— Почему бы тебе не поехать к Оле в гости? Она этого хочет.

— Ну не знаю, — отвечаю я.

Таня отходит, видно, что она во мне разочарована.

***

Мимо проходит Олеся. Она уже порядочно выпила.

— Вскружил, Дорожкин, голову девушке. Эх ты, она же тебя лю-ю-юбит...

— Минутку, Олеся, а тебе-то откуда известно?

— Кадры знают все...

***

С утра я не могу подняться, в моей голове работают отбойные молотки, одежда и волосы пропахли сигаретным дымом, а в сумке лежит несколько недопитых бутылок грушевой водки, которые попали туда неизвестно как. Я вспоминаю, как возвращался вчера домой в такси, отхлебывая из горла вино. Звоню на работу, сообщаю, что сегодня не приду.

***

В понедельник к нам в комнату заходит Лесько. Он ждет, пока конструктор Миша договорит по телефону. Озирается, останавливает взгляд на закутке, в который меня посадили.

— Скоро будем новую мебель заказывать и тебе стол нормальный сделаем, — благодушно обещает он.

***

Сообщаю Васе, что хочу с ним поговорить как с заместителем директора.

— Я решил уйти, — говорю я.

Он не сильно удивлен, но все равно спрашивает меня о причинах.

— Да ты сам все знаешь: невысокая зарплата, Захаровна с каждым месяцем становится все хуже, и вдобавок мне кажется, что я очень устал от плановых калькуляций.

Я вижу, что Вася искренне расстроен.

— Очень жаль, когда хорошие люди уходят, — говорит он.

***

До моего увольнения в марте остается полтора месяца, на фирме об этом всем уже известно. Вдруг я понимаю, что наступает какое-то очень хорошее время, когда я еще при работе и зарплате, но руководство уже потеряло свою власть надо мной. Когда решение уйти уже принято, а о том, что будет после, можно не думать прямо сейчас. Я испытываю небывалое ощущение настоящей свободы, и впервые за долгое время кажется, что моя жизнь принадлежит только мне.

***

Каждый день я ритуально открываю почтовый ящик в ожидании приза из Москвы и, не находя его, не расстраиваюсь, зная, что хорошее все еще ждет меня впереди.

***

Олеся приносит мне на подпись документ от Захаровны. Это извещение о том, что со мной не собираются продлевать контракт. И хотя я первый сообщил о своем уходе, юридически они обставляют все так, будто это фирма решила со мной расстаться за ненадобностью.

Мне все равно, я подписываю.

***

Сегодня у нас встреча одноклассников. Мы окончили школу 8 лет назад. Я знаю, что разговоров о том, кто чего добился в жизни, никак не миновать, но я к ним готов. Я не кто-нибудь, а автор нескольких десятков рассказов, у меня есть две публикации, я победитель международного литературного конкурса, и скоро меня будет кормить ее величество литература, а не гнусные барыги от мира алюминиевых конструкций.

***

Спускаясь по лестнице, чтобы отправиться в школу, я по традиции открываю почтовый ящик. Внутри лежит квитанция на получение бандероли из России. В сердце радостно екает, я понимаю, что вот он мой приз из Москвы.

***

На почте небольшая очередь, я получаю свою посылку через 10 минут, это пакет формата А4. Не в силах терпеть, я разрываю его тут же. Сперва вынимаю диплом, в котором указано, что Константин Дорожкин занял третье место в конкурсе малой прозы о лозоплетении. Затем вынимаю и сам приз. Это оказывается самый обычный пиратский DVD-диск с записью программ канала «National Geographic». С его обложки на меня таращится глупая морда панды. Список передач на диске звучит как издевательство: «Шершни из ада», «Медоеды», «В гостях у макаки».

Я заглядываю в пакет, в надежде найти что-нибудь по-настоящему ценное, но там ничего больше нет. Вот оно то, чего я ждал все это время, чем собирался хвалиться перед одноклассниками, — цена моей прозы.

***

И совершенно ясно я вдруг понимаю, что если киевский редактор не ответил мне за эти несколько месяцев, то он мне уже не напишет никогда. Я выкидываю его бесполезную визитку в урну около почты.

***

Из одноклассников в школу кроме меня приходят всего трое. Шурик, с которым я сидел за одной партой и еще две одноклассницы. Мы торчим полчаса на официальной части, где рассказывают об успехах нашей школы, и уходим с намерением зайти в какое-нибудь кафе.