Жиль Легардинье - Совсем того!

— Да… У вас тут не соскучишься, — шепнула отцу Сара. — Они и правда странные, эти французы. Так прямо и хочется остаться…

В ту ночь если кто и не верил в Деда Мороза, то уж в жизнь поверили все. Они жили, наслаждаясь каждой минутой, словно эти минуты были последними. И первыми.

Спасибо, что вместе со мной добрались до этой страницы. Если позволите, мне хотелось бы поделиться с вами одним очень личным воспоминанием. Надеюсь, оно покажется вам не лишенным интереса.

Как-то раз, много лет назад, я, как часто по средам, сидел у одной старушки, что жила напротив нас. Вдруг она уронила вазу. Послышался звон разбитого стекла. Надо сказать, ваза была не очень большая и довольно-таки уродливая, но расстроилась старушка просто ужасно. Опустилась на стул и, с трудом подыскивая слова, сказала мне, что эта скромная вазочка — первый подарок, который она сделала матери на «собственные деньги». Несмотря на то, что все это было давным-давно, она по-прежнему помнила, как обрадовалась мать подарку; да и сама она, описывая тот день, так и лучилась счастьем. Эту замечательную женщину звали Алиса Кутар-Фокон, но мы знали ее как Нянюшку. В тот день она со своей вазочкой навсегда изменила мое представление о «старших». Она преподнесла мне в дар один из ключей к пониманию нашего мира — благодаря ей я понял, что и «старики» когда-то были детьми. Мне как раз исполнилось семь лет.

С тех пор я в каждом человеке, с которым сталкиваюсь на жизненном пути, вижу ребенка, каким он был когда-то. Впрочем, лучшие из них и сами об этом не забывают, сохраняя способность удивляться, сомневаться, стремиться к познанию нового и играть. Они охотно делились со мной своими историями, а я не стеснялся задавать вопросы и очень скоро пришел к выводу, что в результате такого вот общения нахожу объяснение некоторым из своих бесчисленных страхов, одновременно оказывая поддержку своим собеседникам. Мы живем в одном мире. Мне открылось, что жизнь подобна переправе через широкую реку. В юности, пока мы стоим на берегу, нам страшно бросаться в воду. Потом мы пускаемся вплавь, устремляясь к другому берегу, и боремся с течением. Мы можем плыть, как нам нравится, жесткое правило только одно: назад повернуть нельзя. Кое-кто из плывущих рядом делится с тобой спасательным кругом; есть и такие, кто пытается тебя потопить. К сожалению, попадаются и предатели — эти норовят вскарабкаться на чужую спину… Мне сорок шесть лет; я достиг середины реки. Я уже давно не ступал ногой на твердую почву. Оборачиваясь назад, я вижу тех, кто за мной, и понимаю, что среди них уже видны отличные пловцы. Вглядываясь вперед, я замечаю тех, кто отправился в плавание раньше, и восхищаюсь их смелостью. Но все они — и те, кто меня опережает, и те, кто отстает, и те, кто движется рядом, — изумляют меня своей готовностью бороться с волнами.

Я посвящаю эту книгу солнечным лучам, осветившим мою жизнь и научившим меня, что бояться не надо — ни себя, ни окружающего мира. Не все из моих учителей были стариками, зато они здорово плавали и сумели уплыть намного дальше, чем я.

… Тогда, в семь лет, у меня было немножко «своих» денег. Я купил на них тюбик суперклея — реклама утверждала, что с его помощью можно приклеить человека к потолку. Я собрал осколки — двадцать шесть кусочков стекла — и склеил Нянюшкину вазу. В первый — и единственный — раз в жизни я корпел над пазлом. От обеда до позднего вечера. Попутно я выяснил, что суперклеем можно отлично склеить между собой пальцы рук, а также намертво — не отдерешь! — приклеить подол майки к кухонному столу, пинцет — к любимому маминому блюду, а собственную пятерню — к собственным же волосам… Но все эти катастрофы отступили перед тем, что я прочел в Нянюшкиных глазах, когда преподнес ей спасенную вазочку, еще более уродливую, чем прежде. До сих пор, стоит мне вспомнить об этом, на глаза наворачиваются слезы. Я хорошо понимаю тех, кто плачет из-за разбитой вазы, и готов на многое, чтобы помочь им склеить осколки. Я тут ни при чем. Вся ответственность лежит на тех, кто был мне примером и делился своим опытом. Именно они указали мне путь через бушующие волны.

Я благодарен Нянюшке, своей бабушке Шарлотте Легардинье, своей тетушке Мари Камю, Жоржетте и Шарлю Жюэль, Андре Жюэль, Маргерит Жюэль, Фанни и Жаку Блондель, Жанине и Жоржу Бриссон, Иветте и Бернару Тюрпен, Жаклин и Андре Жиларди, Габи и Роже Лепоро, Матильде и Габриэлю Бульдуар, Жеральдине и Пьеру Девожель, Жермене и Роберу Френель, а также Жану-Луи Фокону, Шону, Дугласу, Рэю и Уильяму Гасснерам. Спасибо за вашу доброту и честность. К счастью, многие из вас по-прежнему со мной.

Я благодарен своим родителям, чьи уроки с каждым днем понимаю все лучше. Папа и мама! Вас больше нет, и я не могу попросить у вас прощения за все, что когда-то вытворял (во мне довольно много черт, роднящих меня с Блейком), зато могу вас утешить: ваши внуки с большим удовольствием мстят за вас.

Выражаю горячую признательность своим друзьям: Брижит Гагеш, Сильви Декомб, Гаэли и Филиппу Лепренс, Элен и Сэму Лэнджри, Мартине и Стефану Бюссон, Мишель Фонтен, Роже Балажу, Доминике и Патрику Базюйо, Кристине и Стиву Креттенан, Соизике и Стефану Мотийон, Элизабет и Мишелю Эон, Шанталь и Андре Дешан, Кэти и Кристофу Лэглбауэр, Марку Монмирелю, Эрику Лавалю, Изабель и Стефану Тиньон и Эндрю Уильямсу. Мы в воде по шейку, но выгребаем вместе. С вами я сбивался с пути, с вами пережидал грозы, с вами налетал на подводные камни, а пару раз выбирался передохнуть на песчаный островок. Хорошо, что дорога у нас впереди еще длинная. Я знаю, кто вы, и знаю, за что вас люблю. Как насчет того, чтобы встретиться на очередном островке?

Спасибо тебе, Томас, за то, что мы с тобой всегда понимали друг друга, спасибо Кате и вашему сыну, у которого постоянно режутся зубы; впрочем, чего ожидать от ребенка, которому мама беспрестанно напевает песенку про акуленка? Будь осторожен: люди рассчитывают на тебя потому, что ты им нужен. И в первую очередь нужен мне. Доверяй только дисковым тормозам.

Спасибо тебе, Эрик. Не устаю наблюдать, как ты бросаешься куда-нибудь бежать, но вдруг замираешь на месте и несешься назад, потому что забыл что-то важное. Меня потрясает твоя способность всегда приводить нас в нужное место, держа карту вверх ногами. Ну да, земля-то круглая… Но, если честно, мне ужасно жаль, что каннибалы съели твоего двоюродного прапрадедушку.

Спасибо вам, Анни и Бернар, за все, что нас объединяет, за ваши подсказки, что я должен, а главное — чего не должен делать. Бернар, если я ничего не путаю, Анни все еще ждет, когда ты подаришь ей бриллианты, изготовленные в домашних условиях. Так что ты, давай, пошевеливайся. Только не подожги ненароком мастерскую и держи детей подальше от своих экспериментов с ядерной энергией…