Пере Калдерс - Рассказы писателей Каталонии

Мендесу дель Термо показалось, что обычный глиняный горшочек слишком мал, чтобы оставить в нем драгоценный грибок на столь длительное время. Надо было отыскать сосуд побольше и обеспечить белому комочку обильное питание, ведь он действительно может погибнуть… Нет, нет, только не это! Грибок необходимо поместить в большую алюминиевую кастрюлю и плотно закрыть.

Мендес дель Термо купил еще теплого парного молока, налил его в кастрюлю и положил туда студенистый сгусток. Потом, убедившись, что в доме все в порядке, а двери хорошо заперты, он вышел на улицу и решил поехать на вокзал на такси — автобусы, как обычно, ходят из рук вон плохо, так что можно и не успеть к поезду…

По приезде в Мадрид ему пришлось сразу же тащиться в министерство, даже не заходя в гостиницу, потому что поезд прибыл с непростительным опозданием. Утренняя аудиенция в министерстве отнюдь не была пустой формальностью, как предполагал Мендес дель Термо. Бедняга оказался в весьма неловком положении и страшно разволновался, когда его буквально забросали вопросами о том, чего он решительно не помнил. Оставалось надеяться, что вечерняя встреча с шефом пройдет удачнее. Но шеф не принял Мендеса дель Термо, к тому же секретарша сообщила, что ему необходимо пройти курс повышения квалификации и только потом можно рассчитывать на аудиенцию. Это было более чем неожиданно. О таких вещах принято сообщать заранее, а в Барселоне никто даже не подумал предупредить его!

Неприятные ощущения в области печени появились вновь — впрочем, этого следовало ожидать. Не замедлило начаться и несварение желудка. Чтобы поскорее закончить несносный «курс», Мендес день Термо решил было заниматься по ночам, хотя и понимал, что потерял способность и привычку к этому, однако занятия вызывали у него сильное сердцебиение, и он оставил глупую затею, подумав, что слишком стар для подобных игр.

Встреча с шефом была настоящей пыткой: он даже не заикнулся ни о каком повышении, и несчастный Мендес дель Термо едва не заплакал от обиды и разочарования. Он чувствовал себя отвратительно, думал только о том, чтобы поскорее возвратиться домой, а в поезде всю дорогу спал, чтобы не мучиться тяжкими думами о свалившихся на него неприятностях.

Поезд пришел в Барселону в полночь. Таксист подвез обессилевшего Мендеса дель Термо прямо к дому. Проходя по саду, он взглянул на кипарисы, на полную луну и вдруг почувствовал, что гравиевая дорожка как-то странно дрожит. Мендес дель Термо остановился и стал искать ключ. Неожиданно его внимание привлек глухой звук, тихий и неопределенный, который, казалось, доносился из дома. Мендес дель Термо прислушался внимательнее и различил непонятные легкие толчки, как будто дом превратился в существо из плоти и крови, а его каменное сердце ритмично билось. Чем ближе хозяин приближался к дому, тем явственней ощущался таинственный «пульс».

Это было слишком невероятно, и Мендес дель Термо подумал, что просто валится с ног от усталости. Он приложил руку к груди в полной уверенности, что сейчас его настигнет инфаркт, и, смирившись с неумолимостью судьбы, стал ждать появления сопутствующих признаков, которые хорошо изучил. Однако ни острая боль в области сердца, ни нарастающее удушье, ни головокружение не наступали, а странный «пульс» раздавался все отчетливей и, очевидно, действительно доносился из дома. Подумав, что причина зловещих галлюцинаций — смертельная усталость, Мендес дель Термо решил поскорее лечь в постель.

Он вставил ключ в замочную скважину, повернул два раза и толкнул дверь, однако она почему-то поддавалась с трудом. Хозяин дома толкнул дверь еще сильнее и почувствовал разлившуюся в воздухе теплую, влажную волну. В нос ударил едкий тошнотворный запах. Мендес дель Термо просунул руку в образовавшуюся щель и почувствовал, что дотрагивается до живой студенистой массы. Он испуганно отпрянул, но было слишком поздно: дверь открылась и из проема вывалился огромный белый ком. «Пульс» теперь раздавался очень громко и как-то угрожающе. Мендес дель Термо застыл в изумлении — он узнал целительный кефир, который уже заливал его ступни. В ту же минуту ужас охватил его, он почувствовал, как ноги подкашиваются, и понял, что погибнет сейчас, погибнет в кефире, словно стойкий оловянный солдатик, брошенный в пламя. Кефир безжалостно обступал его со всех сторон, отрезал все пути к бегству. Последний потомок славного рода Мендесов дель Термо упал навзничь в желеобразную массу, заливавшую кусты сада. Олеандры трагически склонили бахрому листьев к траве, по которой неслись всепоглощающие кефирные потоки. Даже кипарисы согнулись и, казалось, готовы были упасть на землю. Из дверей дома продолжала вытекать едкая слизь, а весь сад сотрясался, будто в ознобе.

Наутро соседи обнаружили, что сад Мендеса дель Термо словно вырублен под корень, лишен всякой растительности, а дверь дома распахнута настежь, чего никто из обитателей Пучета не видел никогда в жизни. Событие взволновало весь квартал, и у дома-башенки собралась толпа испуганных обывателей. Солнце ярко сияло, демонстрируя свою полную безучастность к происходящему. Жидкая грязь, покрывавшая гравиевые дорожки сада, быстро высохла. В течение всего дня в доме не было заметно никакого движения, а потому расследование начали только к вечеру.

Техническая экспертиза установила высокую концентрацию ионов в воздухе внутри помещения, в особенности на кухне вокруг алюминиевой кастрюли, разъеденной какой-то кислотой.

Когда власти официально объявили о бесследном исчезновении последнего из Мендесов дель Термо, один из соседей, страдающий бессонницей, припомнил, что вроде бы слышал накануне около полуночи, как кто-то пел арию «Addio alia vita» [95] Прощай, жизнь ( итал.). из «Тоски» Пуччини, но эти сведения не слишком помогли следствию.

Уже не первый год поселок разъедала злая язва. Чужие люди, понаехавшие бог знает откуда, начали строить плотину, они хотели подчинить себе, обуздать реку, чтобы она давала электрический ток, а поселку предназначено было на веки вечные остаться на дне водохранилища. Настали тревожные, тяжелые, богом проклятые времена. Кому какое дело до людей, которые потеряют кров над головой, кто тревожился о том, куда они пойдут и что будут делать? Плотина все росла и росла, днем и ночью, и растревоженный поселок отчаянно боролся за жизнь. Наконец люди добились того, чего хотели. Как-то вечером их созвали на собрание и объявили, что за два года, которые оставались до окончания работ, будет построен новый поселок, а за все, что поглотят волны, им заплатят. Глава каждой семьи получит в компенсацию по пятьдесят тысяч песет на каждого ее члена.