Мишель Жуве - Похититель снов

— Я тоже, дружище. Вы скрасили мое пребывание. Оно показалось мне уже не столь долгим и прошло гораздо веселее, — сказал я совершенно искренне.

— Когда вы появились здесь воскресным вечером пятнадцать дней назад, — продолжал Манн, извлекая из кармана блокнот, — я был просто счастлив вновь вас встретить. Наконец-то есть кто-то, с кем можно поговорить! Я попросил метрдотеля, чтобы он посадил вас за соседним столиком. Он ответил, что это невозможно, чему я был весьма удивлен, когда увидел, что он посадил вас возле той блондинки в противоположном конце ресторана. Видите ли, друг мой, нейропсихиатр, да еще и разведчик, должен принимать в расчет даже малейшие детали и пытаться их истолковать…. Тем более что вы представляете собой весьма привлекательную «цель» по причине вашей работы. И я быстро получил ответ. Обещание хороших чаевых вынудило метрдотеля развязать язык: он извинился, но сказал, что уже получил хорошие чаевые от дамы. Будем называть ее Наташа, если вам угодно. Она пожелала, чтобы вы сидели за соседним столиком якобы потому, что страдает стойкой бессонницей и надеется поговорить с вами об этом за едой. Еще я узнал, что Наташа устроила дело так, чтобы вы проживали в соседних номерах. Наконец, это она организовала вам фанги в три часа ночи! Все это выглядело очень странно, не правда ли? — добавил Манн, листая странички блокнота.

— Странно, в самом деле, странно.

— Вот почему, — продолжил Людвиг, — за ужином я стал следить за Наташей. Полагаю, что она ничего не заметила. Это очень просто, если делаешь вид, что читаешь за столом… Уже вечером в понедельник я заметил, как она виртуозно впрыскивает по нескольку капель какой-то жидкости из своей огромной ручки прямо вам в стакан. Такая ловкость предполагает длительное обучение в секретных службах, это ведь нелегко. С этой-то целью Наташа и заставила вас заказать в среду вечером бутылку минеральной. А чтобы вы приняли очередную дозу препарата, она вас заставила с ней чокнуться. Правда, во многом ее задачу облегчала ваша манера вылезать из-за стола и отправляться за десертом…

Таким образом, уже в понедельник вечером я получил важные сведения. Стало ясно, что некий очень опытный агент, работающий, вероятно, на секретные службы Востока, вливает по нескольку капель какой-то жидкости в ваш бокал и внимательно следит за тем, чтобы вы его выпили. Жидкость эта, очевидно, не имеет вкуса, поскольку вы ничего не заметили…

— Но ведь Наташа писала этой ручкой у себя в дневнике! Это была настоящая ручка, а вовсе не шприц!

— Вы очень наивны, дорогой коллега. Существуют такие ручки, которыми можно писать и в то же время вводить яд или, скажем, стрелять. Все очень просто! Но вернемся к этому веществу. Вспомните наш разговор во вторник вечером. — Людвиг полистал блокнот. — Это когда вы вернулись после первой поездки на сорок первом вапоретто. Нет, это было в понедельник б сентября, когда я пытался выяснить у вас детали ваших текущих исследований и спрашивал, существует ли вещество, способное воздействовать на то, что вы называете «программированием личности». Вы мне ответили, что такого вещества нет. Вы имели право не выдавать своего секрета. Но я понял, что такое вещество есть, тем более что начиная с четверга 9 сентября стал замечать разительные изменения вашего характера. Или, скажем, вашей личности. Потребовалось провести более тщательное расследование…

Тут я его прервал.

— Что вы подразумеваете под изменениями личности? Это просто счастье, что я забросил эту бредовую статью и эту дурацкую теорию. Да, действительно, у меня было несколько эпизодов дежа вю, но их спровоцировали эти проклятые грязевые ванны, как вы сами мне объяснили. А сейчас я чувствую себя отлично…

— Дайте мне продолжить, дорогой коллега, — ответил Людвиг, надевая очки. — Итак, я тайно, чтобы вы ничего не заметили, проводил свое расследование. Не могло быть и речи о том, чтобы следовать за вами в ваших ежедневных экскурсиях на сорок первом вапоретто или шпионить за Наташей, которая каждое утро отправлялась в Падую на взятом напрокат «фиате». Впрочем, она тут же пронюхала, что я не «просто» геронтолог. На днях я узнал, что она запрашивала, разумеется, безрезультатно, сведения обо мне через отделение своего агентства в Вене. Я связался с одним из своих осведомителей в Венеции. Из-за войны в Боснии в провинции Венето их у нас полно, так как в Виченце находится база НАТО. Этот угол просто кишит шпионами, особенно славянскими, конечно…

Вскорости мой осведомитель обнаружил субъекта, который каждый день следовал за вами на сорок первом вапоретто. Это был биолог-исследователь из Дрездена, назовем его Вилфрид. За несколько тысяч марок нам удалось легко перевербовать его. Он дал мне важные сведения, чтобы не сказать, ключ ко всей этой истории, так как оказался связанным напрямую с неким научным дуэтом, замыслившим и организовавшим то, что было названо операцией «Альтер эго».

Людвиг принялся читать записи из своего блокнота.

— Началось все, думаю, с того, что после вашего доклада в Ленинграде в 1974 году ваша теория генетического программирования во время сновидений, или парадоксального сна, стала известна определенным советским спецслужбам. Для них все, что касалось поведения человека, считалось приоритетным, даже если это противоречило марксистской идеологии. Тут-то ваша лаборатория их и заинтересовала и стала для них лакомой целью. Нет сомнений, что именно поэтому в вашу лабораторию зачастили многочисленные визитеры из стран Востока.

— Не только Востока, но и Дальнего Востока, если вы меня понимаете, — заметил я [117] В лаборатории Жуве всегда было гораздо больше ученых из Японии, чем из стран Восточной Европы (примеч. В. К.). .

— Ja! Но вот кто появился в нужный момент — это некий Сергей, о котором вы мне говорили. Он понял, В лаборатории Жуве всегда было гораздо больше ученых из Японии, чем из стран Восточной Европы (примеч. В. К.). что вы здорово продвинулись в сторону познания механизмов программирования. Он обнаружил, что вы остаетесь один по ночам в лаборатории, чтобы для чего-то использовать этот норвежский суперкомпьютер…

— Нет, исландский, — уточнил я.

— Пусть исландский. Ему без труда удалось скопировать то, что хранилось на жестком диске, и он понял, что вы исследуете вещество, которое значительно изменяет эту знаменитую тета-активность.

— Да, но это еще ни о чем не говорит. Эти электрические ритмы — просто мираж! А пресловутый тета-ритм — не более чем артефакт самого компьютера… Ну а Муранелла, какова ее-то роль во всей этой истории?

— Терпение! Не желаете перейти в тень? А то солнце начинает припекать.