Виктория Беляева - Корпорация

Все это губернатор суетливо расположил на низком столике, разделившим его и Фраймана и, сложив на лице умильное выражение, потянулся к Фрайману стопкой:

– Ну, Борис Анатольевич… Давайте за наше, так сказать, дальнейшее сотрудничество!…

Борис Анатольевич немедленно тост одобрил, глотнул, отправил следом дольку лимона. Терских же поступил так: широко открыв рот, кинул туда разом содержимое стопки, зажмурился, замер, схватил лимон и, поднеся к носу, в присвистом вдохнул. Только тут глаза губернатора открылись – просветленные и влажные, – а лимон был съеден.

– Эх-х… – протянул Николай Иванович сипло, – Хорош, зарраза… Да вы, может, голодны, Борис Анатольевич? – спохватился он вдруг, – Я сейчас распоряжусь… Светланка!… Светлана Владиславовна!…

– Нет-нет, – испугался Фраймана, – Не беспокойтесь, Николай Иванович… Обедал я…

– Эх, – горько вздохнул старик, – А я-то попотчевать вас хотел…

Стариком звали Терских за глаза все подчиненные. Стариком он и держался: кряхтел, пришептывал, жевал в раздумье губами… Вот и чуб его вороной густо был посыпан солью, вот и плечи гнуло мало-помалу к земле…

Меж тем, стоило чуть попристальней вглядеться в губернаторское лицо, чтобы воскликнуть: Помилуйте!… Какой же это старик?!…

Дубленая, забронзовевшая навеки кожа и не думала морщиться. Глаза, временами мутившиеся старческой слезой, в иные моменты смотрели так остро и холодно, что бежали по спине мурашки. Да и лет губернатору, ежели по паспорту, всего-то было пятьдесят шесть.

– Нет, Николай Иванович, потчевать себя я не дам! – рассмеялся Фрайман, – Помню я, как вы меня прошлый раз пельмешками укормили. Два дня животом мучился!…

– Э-э-эх… – снова вздохнул старик, – Да какой из вас, Борис Анатольевич, едок-то?… Тарелочку пельмешек – и два дня животом… Вот у меня зам есть… Да вы знаете его, Прасолов, здоровый такой мужик… Вот тот – да!… Тот сотню пельменей замахнет – не охнет. А потом еще – ну, говорит, закусил мало-мало, теперь и поесть можно!…

И губернатор затрясся в сдобном старческом смехе. Засмеялся и Фрайман, припомнив пузатого Прасолова.

– Однако, что же я вас пустыми-то разговорами задерживаю… – засуетился вновь Терских, – Вы уж меня, старика, простите, Борис Анатольевич, есть грех, люблю поговорить о жизни с хорошим человеком… А у вас-то, вроде, разговор какой был?…

Фрайман посмотрел на губернатора с нежностью:

– Да разговор-то все тот же, Николай Иваныч… Об акциях…

Разговор этот и впрямь затевался не впервые. Речь шла об акциях «Байкалэнерго».

«Байкалэнерго» давно и привычно именовалось уникальным предприятием. Уникальность же его заключалась в том, что было данное открытое акционерное общество а) избыточно – то есть, производило энергии больше, чем требовалось Байкальской области, и имело, чем торговать, б) неподконтрольно РАО ЕЭС, в) вообще никому неподконтрольно.

Сорок процентов акций уникального АО принадлежали, как сказано было выше, фраймановскому «Альтаиру». Пять процентов распылены по мелким держателям. Пятнадцать – в управлении действующего менеджмента предприятия. А еще сорок – во владении государства.

Хитрость, однако, заключалась в том, что эти государственные сорок не были консолидированным пакетом. Со времен бестолкового акционирования государственные акции разделились: 25 процентов числились в реестрах Минимущества, а еще 15 находились во владении администрации Байкальской области, говоря конкретней – губернатора Байкальской области Н.И.Терских.

Таким образом, хотя крупнейшим акционером предприятия и был, фактически, «Альтаир», контроля над «Байкалэнерго» у Фраймана никак не получалось. А контроля хотелось.

Во– первых, хотелось много дешевой энергии для собственного алюминиевого заводика. Во-вторых, собственная энергия -это ценный товар, способный не только денег владельцу принести, но обеспечить его нужными связями с нужными людьми. В любом сопредельном регионе губер собственную душу продаст, пообещай ему Фрайман энергии по тарифам меньшим, чем дерет с него сейчас рыжий негодяй Чубайс.

Контроля, стало быть, хотелось. Но получить его можно было только в одном случае – купив пакет не менее 11 процентов.

Минимущество собственные акции продавать не собиралось. Пакет менеджмента тоже представлял собой некий НЗ. Единственным человеком, с которым можно было говорить о продаже акций, и был губернатор Байкальской области Н.И.Терских.

– О-хо-хо… – вздохнул старчески Терских и устало прикрыл глаза, – Настойчивый вы человек, Борис Анатольевич…

– А то, Николай Иванович!… – не стал спорить Фрайман, – Так что же?… Сторгуемся?…

– Эк у вас просто все! – неодобрительно покачал головой Николай Иванович, – Сторгуемся… Это ж, голуба, не мое имущество, государственное имущество… Тут поразмыслить надо…

– Разумеется, – снова согласился Борис Анатольевич, – Я бы вас, Николай Иванович, и торопить не стал… Просто, думаю, сейчас время такое, что вам деньги как раз нужны…

Старческая пелена на мгновение пала с глаз Николая Ивановича, и он стрельнул в сторону Фраймана взглядом живым и быстрым.

Да уж, да уж, деньги губернатору Терских были нужны, очень нужны!… И больше, чем когда-либо…

Надвигались на губернатора Терских губернаторские выборы.

Конечно, верные люди, проводившие какие-то там социологические замеры, пели губернатору, что шансы у него велики, что пройдет он супротив любого соперника в первом же туре… Однако, Терских человеческую слабинку хорошо понимал, и знал, что петь ему будут ровно то, чего он сам захочет услышать. А как оно на самом деле обернется, какие у него, как говорят эти московские фрайманы, реальные шансы – это только на выборах и выяснится, в ноябре, когда поздно уже будет…

Посему к выборам Терских готовился основательно. Но основательная подготовка – это не только сбор толковой команды, не только ежечасное мелькание на телеканалах и ежедневные сообщения в газетах о том, как все пышней с каждым днем цветет отчий край под чутким руководством уважаемого Николая Ивановича… Основательная подготовка – это, прежде всего, деньги.

Подбросить бюджетникам премию к выборам?… Деньги!… Подлатать мало-мало городские дороги?… Деньги!… А избиркому заплатить? А на агитацию расстараться? Деньги, деньги, деньги…

Шесть лимонов долларов – это вам, граждане и господа, весьма средняя предвыборная кампания в некрупном регионе. А ежели выставится против тебя кто-нибудь из олигархов – пошла такая мода нынче – тут уж, как на аукционе: объявлена стартовая цена, а какой конечная станет, не знает никто… Тут уж меньше, чем десяточкой, не обернешься.

А где ее, справшивается, взять, ту десяточку?… Ну, есть, конечно, кое-что в собственном загашнике, не зря же Николай Иванович пять лет уже у власти пробыл… Но то, что есть – так, мелочевка, да и не дело это, собственные деньги на выборы тратить, надо и совесть иметь, помнить о детях, о внуках – чего-то и им оставить треба…