Андрей Панов - Разящий крест

В небольшой чайной комнатке отца Ионы было тихо и уютно. Две чашки зелёного чая и вазочка с имбирными пряниками уже ждали собеседников, когда те вошли. Усаживаясь за стол, Иона спросил:

– Итак, Савва, что тебя тревожит? Рассказывай.

Васильев кратко изложил причину своего прихода: сообщил об изучении трудов по эволюционизму и признался в возникших сомнениях. Сухопарый высокий священник внимательно слушал, поглаживая длинную с проседью бороду.

– Такое сомнение, сын мой, совершенно естественно, – поспешил успокоить гостя Иона. – Не почитай это за преступление и не вини себя. Странно было бы, если таких помыслов никогда не возникло бы. Ведь у тебя, Савва, ум пытливый от рождения. Не надо пугаться: помни, предметы веры потому и требуют веры, что они непостижимы для ума. Так и должно быть!

– Но что же мне делать?

– «Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой». Нельзя вечно сомневаться, иначе вскоре не сможешь вернуть цельность души. Помни, что сомнения в вере происходят не от нашей воли, но от диавола. Разрешить такого рода сомнения путём умственных упражнений невозможно. Это было бы подобно тому, как если кому захотелось бы понять конечность или бесконечность пространства и времени. Или поднять себя самого за волосы. Настоятельно тебе рекомендую, сын мой, пренебрегать такими искушениями. Послушай одну историю. В монастыре поселился молодой послушник. Однажды на него напали хульные помыслы неверия, и он так испугался, что не осмелился рассказать об этом своему игумену, опасаясь быть выгнанным из монастыря. Старец, видя печальное лицо послушника, спросил, что с ним. Но тот лицемерно ответил: «Ничего, отче, всё хорошо». Так прошло несколько лет. Игумен опять поинтересовался, в чём причина уныния. Послушник снова ничего не ответил. Через некоторое время старец спросил его в третий раз и повелел открыть свою душу. Тогда послушник со страхом упал ему в ноги и раскрыл причину своего долговременного мучения. Игумен повелел распахнуть на груди одежду, а когда тот распахнул, сказал: «Стань против ветра!» Послушник повиновался. «Ты можешь запретить ветру прикасаться к груди твоей?» – «Нет». – «Так знай: не можем мы запретить и злому духу прикасаться к душе нашей!» И послушник успокоился. Совет мой таков: не обращай, сын мой, внимания на эти пугающие чувства и мысли. Душа должна быть тверда, а помыслы – чисты.

– Благодарю, святой отец. Но это путь спасения для меня, для человека верующего. Я же хочу спорить с атеистами, попытаться переубедить их.

– Тяжёлую задачу поставил ты себе, Савва. Не каждый решится на такое великое дело, «ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем». С атеистами надо разговаривать на их языке, языке науки, иначе понимания не добьёшься вовек.

– Святой отец, вы человек мудрый, прочитали множество книг. Известны ли вам слабые места теории эволюции? Помогите мне.

– Должен огорчить тебя, сын мой, – признался священник, – я не так много знаю. Но кое-чем помочь смогу. Вот, например, утверждается, что одни виды произошли от других. Но где тогда переходные формы? Почему не обнаруживают ископаемые с только развивающимися руками, ногами, крыльями и другими органами? Должны же были палеонтологи хоть однажды встретить плавники рыб, превращающиеся в ноги земноводных, или жабры, постепенно превращающиеся в легкие. Должны были бы существовать пресмыкающиеся, передние конечности которых превращались бы в птичьи крылья, чешуя – в перья, а рот – в клюв. Но таких до сих пор не обнаружили. Это ли не странно?

Скажу больше, – продолжил отец Иона. – Совершенно не понятно, как смогли сформироваться некоторые структуры в процессе эволюции. Полагаю, сын мой, ты владеешь хотя бы общей информацией о бактериях? Очень хорошо. Возьмём бактериальный жгутик – орган движения. Внутри клетки, у основания жгутика, находится особый молекулярный мотор, использующий энергию химических связей. Когда он работает, жгутик вращается, и бактерия перемещается. Ты удивлён, Савва, глубиной моих познаний? Просто я с должной ответственностью подхожу к своей работе. Иначе какие бы я давал советы прихожанам? – священник хитро прищурился. – Вот, например, тебе сейчас? «Общающийся с мудрыми будет мудр, а кто дружит с глупыми, развратится». Но вернёмся к жгутику. Я глубоко убеждён, что он не мог развиться путём эволюции. Эволюция есть постепенное усложнение, но изым и из механизма жгутика хоть одну составляющую, и он перестанет работать. Следовательно, этот орган движения никак не мог развиваться постепенно. Ну что, Савва, достаточно тебе доказательств для того, чтобы рухнул карточный домик дарвиновской теории?

– Факты, бесспорно, удивительные, святой отец. Но как быть с происхождением человека?

– А что с ним не так, сын мой?

– Генетики – и я сам читал все подробности – показали, что геном человека – это изменённый, эволюционировавший геном нашего общего с обезьянами предка. Значит, человек не создан богом?

– «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. ...и стал человек душою живою». Но на минуту предположим, что человек – бездушное животное. Тогда вся наша мораль – это что-то надуманное, надо срочно отказаться от неё. Можно блудить, прелюбодействовать, даже скотоложествовать, ведь любой скот – то же, что и человек! И убийство несовершенных с той или иной точки зрения людей тоже не является чем-то ужасным! Ведь если никто не создал меня, то никого нет надо мной, и не существует абсолютного добра и зла. Так думал Гитлер, так думал и Сталин. Они уничтожили миллионы и не считали, что в этом есть что-то дурное. Их действия лишь способствовали достижению главной цели дарвинистской философии: выживают сильнейшие. Я не прав?

– Конечно, правы.

– Тогда почему человек настолько отличается от других животных? Почему он настолько разумен, почему способен абстрактно мыслить, владеть языком, обучаться? Животные сами приспосабливаются к среде, а человек меняет среду по своему усмотрению, создаёт искусственные экосистемы, строит города, используя рукотворные орудия труда. В конце концов, человеку удалось приручить многие виды животных и использовать их в хозяйстве. А всё это лишь потому, что мы – не часть животного мира. Да, мы похожи по строению на братьев наших меньших, но это просто дань единообразию всего живого. В одной и той же экосистеме не могут жить абсолютно разные существа, так ведь? Потому мы и созданы богом по той же схеме, что и другие животные, но отличаемся от них наличием души. В ней вся суть, сын мой. Она в нас – от бога.