Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия

– И невежество.

– Да! Это важно: и невежество! Зеленую Тару в Тибете и Гималаях называют целительницей очищающей прежнюю карму.

– И жадность?

– Жадность?! Жадность конечно! Жадность в первую очередь!

– Ты до сих пор живешь своим прошлым?

– Перевал Тары 5660 метров. Это самая высокая точка обхода вокруг Кайласа, где разрушается старая карма.

– Ты до сих пор не можешь забыть?

– Что?

– Почему ты не взял меня с собой?

– У тебя нет такого прошлого.

Не заступить за черту – вот что важно, думаю я. Та – заступила. Та не только переступила черту, та пересекла ее, не задумываясь, как танк пересекает траншею врага. Не задумываясь и без оглядки. Та ее перечеркнула, черту, за которой разверзлась бездна… Она разорвала нить взаимоненасыщения. И теперь эту нить – не соединить. Я не помню, почему вдруг я снова вспомнил ее – ту, кто до сих пор не дает мне покоя.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Юля. – Снова о ней?

Она просто читает уже мои мысли.

– Видимо, жадность, – говорю я, – да, теперь это стало особенно очевидно, ее жадность… Да, чересчур жадная, чтобы быть счастливой, она так и не смогла…

– Жадная… Чтобы быть счастливой?

– Именно: чтобы стать счастливой! Я бы мог понять и принять ее экономность, излишнюю бережливость или оправданную заботу о завтрашнем дне… Мог бы объяснить ее обоснованную обстоятельствами расчетливость… А тут – обыкновенное банальное скупердяйство, беспримерная животная жадность! Это даже не обсуждается. Здесь точка. Ведь если это уже случилось, жажду стяжательства и наживы, алчного собирательства сокровищ на земле, а не на небе, остановить невозможно. Мы ведь не должны быть богаче самого бедного, и каждый божий день должны упражняться…

– В щедрости!..

– Именно! Не надо лезть на пьедестал с пятаком в руке и орать нищему: «Держи, несчастный!». Мы должны быть благодарны этому нищему за то, что он есть, и мы, подавая ему, помогаем самим себе становиться щедрее и совершеннее.

– А знаешь, – говорит Юлия, – в каждом человеке заложена энергия добра, которая увеличивается, когда ты её отдаёшь. Конфуций…

– Знаю-знаю. Ты уже говорила. Ты своим Конфуцием уже… Извини…

– Хм!..

– Юсь, – говорю я, – знаешь…

– Слушай, – вдруг взрывается Юля, – я запрещаю тебе…

Да сыт я уже, сыт твоими запретами! Своими запретами, думаю я, ты медленно режешь мне вены вдохновения и подрезаешь крылья, несущие меня к тебе же! Ты же знаешь – крылья любви!

И больше не слушаю ее:

– Ты не могла бы, – прошу я, – свою щедрость дарить не только всему человечеству, но и мне!

– Пс! Да please [51], да, пожалуйста! Сколько угодно!.. Да, так вот Конфуций благодарил каждого, кому смог помочь, за то, что ему помогли проявить лучшие свои качества. Величие своё он создавал – отдавая.

– Вот! Вот-вот… Вот и мы свое величие должны…

Что на этот раз она хотела мне запретить, я не знаю.

– Ясно-ясно. В чем же трудность? – снова спрашивает Юлия.

О, Sancta simplicitas! [52]

Если бы я мог это знать. Эта болезнь ведь неизлечима испокон веков и, она смертельно опасна.

– Своим «Юсь» ты делаешь меня бесхвостой, – потом говорит Юля.

Ах, вот в чем все дело! Ладно… Но зачем ей все эти хвосты?

– А помнишь, – говорит Юлия, – нам тогда так и не удалось покататься в Дубае на лыжах?

Да, мы тогда едва унесли ноги.

– Да, – говорит Лена, – не любишь ты жадных.

– Не. Не люблю.

Нам казалось, что человечество вот-вот протиснется сквозь узкое генетическое горло, что его золотоносный песок просеян через густое сито самого совершенства. Пыль ушла, осталась золотая крупа. Пена бурной жизни потихоньку спала.

И теперь у нас роскошные дворцы, предназначенные не для роскоши, великолепные арены, предназначенные не для утоления жажды страстей. У нас теперь богатейшие музеи и блистательные театры, величественные колокольни и роскошные храмы.

– И теперь?..

– Ну теперь-то… Теперь, конечно, все это в прошлом.

– Да. Да-да-да…

– Их предназначение зиждется на радости созерцания и молитвы. Но у нас нет никаких других желаний, кроме желания быть счастливыми. У нас нет богов… Меня охватывал ужас от того, что у нас появились размолвки. Там, где люди не умеют договариваться рано или поздно обязательно появляются развалины и руины. Вспомни Вавилонскую башню.

– Итак…

– Мы перешли к воплощению задуманного.

– Клоны великих?.. – спрашивает Лена.

– Великих и маленьких… Все это – для людей разумных, мыслящих, осознающих необходимость перемен и всеми жилами тянущихся к совершенству.

– Но сами-то вожди!

– Дело в том, что страна без лидера – не страна. Нет в мире людей такого сообщества, где бы не было вожака, лидера, царя или шаха, короля или президента, чья харизма сумела бы выковать…

– Каким же должен быть глава государства?

– Я же сказал: щедрым! Щедрым на жизнь! И царь, и король, и окружение, которое должно их играть, подражая каждому их слову и шагу, каждому телодвижению и движению мысли, должны быть бесконечно щедрыми на дела и поступки, дарить себя, и безропотно дарить себя людям, людям, начиная от самого нищего и ущербного, и убогого и…

– Но откуда у вас нищие и убогие?

– Добровольная простота, соперничающая с нищетой, стала модой.

– Вот какие качества, – настаивала Юля, – мы должны похоронить навсегда!

– Интересно!

– Да! Гордость, высокомерие, тщеславие, гнев, грубость и невежество… Да! И жадность, и все новые грехи, о которых объявил Ватикан.

– Какие же новые?

– Непомерное однобокое богатство, насилие над окружающей средой, наркотики, аборты и контрацептивы и, представьте себе, – вмешательства в природу генома, да-да!..

– Но…

– А вот чем мы должны напоить, напитать, до отказа наполнить нашего вождя.

– Интересно!

– Да! Бесстрашие, благотворительность, самообладание, аскетизм, простота, неприменение насилия, правдивость, свобода от гнева, самообладание, спокойствие, нежелание выискивать недостатки в других, сострадание ко всем живым существам, свобода от алчности и неодолимая щедрость, доброта, скромность, стойкая решимость, энергичность, всепрощение, сила духа, чистота, отсутствие зависти и стремления к славе…

– Это же про Иисуса! – восклицает Лена.

– Верно! Все эти трансцендентальные качества присущи праведным людям, наделенным божественной природой.

Для меня уже стало привычным: слушаешь Юлю и в ее словах находишь то, что давно искал. Должен сказать, что тем немногим хорошим, что во мне еще сохранилось, я обязан ей, Юлии. Я всегда поражался: откуда в ней столько всего совершенного?!. До сих пор поражаюсь.

– И вожди должны были жертвовать собой, как Иисус?

– Никаких жертв. Жертва Иисуса была ради процветания и утверждения веры. Она уже оправдала себя: вера состоялась. Теперь вера в Иисуса глубока и всемерна. Всемирна! Ей не хватает технологии воплощения Его Пути, не хватает формализации Его учения. И моды, да-да моды! Моды – как двигателя к совершенству. Мы не должны теперь чем-то жертвовать, мы должны научиться распознавать, различать, где плохо и где хорошо, где добро и где зло, где справедливо и несправедливо, где по совести, а где нет… И что есть Любовь! Различать количественно! Я повторяю: ко-ли-чес-твен-но! Квантификация Света – вот путь! Квант добра, квант справедливости, совести и Любви. Здесь зарыта собака Совершенства, здесь нужно копать Колодец Новой Жизни. Клад в кванте. И никаких, повторяю, жертв. Только животворное великодушие Совершенства! Сказано же: «Дух, только Дух животворит!..».