Анатолий Гладилин - Беспокойник

— Тут мне рассказывали, что слесарь Пшуков может открывать любую дверь. К нему обращаются, когда теряют ключи.

— А кто рассказывал?

— Это неважно.

— Понимаю. Во-первых, это входит в обязанность слесаря. Во-вторых, жильцы должны быть благодарны ему за помощь. В-третьих, очень некрасиво со стороны некоторых наводить тень на честного человека. Пшукова мы знаем не первый год. Он, правда, пьет в последнее время. Но это дело семейное. Антиобщественных поступков за ним не наблюдалось.

— Семен Николаевич, никто не подозревает Пшукова. Мы просто проверяем, спрашиваем.

— Понимаю, служба. Но не идите по легкому пути. А то злые языки могут опорочить любого. Лично я всегда думаю о людях хорошо.

— У нас нет предвзятого мнения.

— Вы пока беседуйте с народом. Что-нибудь да найдете. Если понадобится моя помощь — всегда к вашим услугам.

Квартира 19.

— Зовите меня просто Таней.

— Таня, вы знаете гражданку Бурдову?

— Нину Петровну? Конечно, старая сплетница.

— Зачем же так грубо о пожилой женщине? У нее несчастье: пальто украли, сумку.

— Нашли дураков! Кто будет красть? Сумок таких в ГУМе полно, а пальто ее разве на чучело полезет.

— И все же кому-то понадобилось.

— Мне ее пальто даром не надо. Она сама потеряла. А может, со скуки бесится, вот и выдумала дело. Теперь ходит важная, говорит, что всю милицию на ноги поставила. Каждый развлекается как может.

— Странный способ развлечения.

— Кто как умеет. Вот вы, например, пристаете с глупыми вопросами. А ведь вы человек сравнительно еще молодой. Лучше бы пригласили девушку в кино.

Квартира 18.

— Анатолий Петрович дома?

— Нету его. Отдохнуть человеку не дают. У вас что-нибудь протекает? Обращайтесь в контору и в рабочее время.

— Извините, пожалуйста. Вы его мама?

— Очки надень. Я его жена.

— Простите. Я из милиции.

— Опять в вытрезвитель попал?

— Нет. Я хотел с ним побеседовать.

— Нечего с ним разговаривать. Его надо за шкирку и в тюрьму. Пьяница проклятущий. Как первое число — так запой.

— Зарплата?

— Получку я еще в конторе отбираю. Я эти штучки знаю, меня не проведешь.

— Откуда же у него деньги?

— Не бойся, не ворует. Соседям что-нибудь починит, они и рады трешку сунуть.

— За что же его в тюрьму?

— На кухне полки не покрашены, а он, идол, все в домино играет.

— Вы не вспомните, в тридцать третью квартиру его давно не вызывали?

— Вызывали? Он туда сам бегает, кобель паршивый. Он с ней живет, с Нинкой-то.

— Бог с вами! Нина Петровна давно на пенсии.

— Плохо вы знаете мужиков. Им пол-литра поставь — они на все готовы:

— А где он сейчас?

— А где ему быть? В магазине. Он мыслитель. На троих соображает.

В этой ситуации, как нетрудно догадаться, меня больше всего беспокоил Котяра. Я приходил домой поздно, а Котяра еще позднее, через форточку. На голове и лапах у него зияли глубокие царапины. Я промывал их марганцовкой, но на следующий день Котяра приносил свежие отметины.

К счастью, наступила суббота, и я смог провести тщательное расследование.

Оказалось, что к нам во двор повадился ужасный черный кот, матерый уголовник-рецидивист. Котяра, ранее не покидавший пределы двора, решил, естественно, защищать свою законную территорию. Черный кот, хозяин микрорайона, видимо, не ожидал встретить отпор со стороны комнатного интеллигента. Котяра остервенело на него бросался, и черный кот, смущенный такой дерзостью, наверно, подумал, что это неспроста. Вдруг этот серенький, рассуждал черный кот, изучил приемы каратэ или самбо? Иначе с чего он так прет? А Котяра был смел по глупости: он никогда не дрался и не знал, что в драке бывает больно. Но в конце концов преимущество черного кота в силе и опыте сказалось, и вечером я принес своего Профурсета с прокушенной лапой.

В воскресенье мы отсыпались, потом ковыляли на трех конечностях, изображая из себя ветеранов Шипки, и жалобно блеяли. Однако, как только стало смеркаться, мы резво вспрыгнули на форточку с четким намерением продолжать боевые действия и были ужасно недовольны, когда нас стащили оттуда за хвост.

Я завел «Бранденбургский концерт», и чтобы отвлечь внимание кота, начал с ним беседовать на интересующие меня темы.

— Слушай, Котяра... Да не рвись, все равно форточка закрыта. Так вот, в старые добрые времена, если верить художественной литературе, преступники оставляли след — пепел на столе, пуговицу, клочок одежды. Но какие улики мог я обнаружить, явившись в коммунальную квартиру через два месяца после происшествия? Потом, раньше грабили весомо: деньги, драгоценные металлы или, в крайнем случае, бриллиантовое ожерелье. А тут старое пальто и хозяйственная сумка! Кому понадобилось это барахло? Я хожу, как дурак, и задаю идиотские вопросы. Права Таня Сердан — лучше бы в кино ее пригласил. Правда, идти в кино с девушкой — поступок ответственный... И попробуй тут повысь свой культурный уровень, когда я должен тебя караулить! Между прочим, «Ильич», как и повелось у вождей, проявил редкую проницательность, знал, кому поручить дело. Благодаря паршивому самолюбию (кстати, тут я на тебя, Котяра, похож) я нос себе расквашу, а раскопаю. Твой обидчик ясен: черный кот. А мой?

Может, и не было никакого «кота»? Но вряд ли Бурдова все это выдумала, чтоб милиция ей новое пальто справила. Не тот характер. Как говорит Клавдия Матвеевна — «чужого ей не нужно». Значит, кража имела место. Берем лист бумаги, рисуем.

Кто открыл дверь?

Пшуков? Но зачем? Учитывая реакцию его жены, обходить он должен тридцать третью квартиру за три километра. Не хватало на выпивку? Так он в любой момент мог заработать законные пол-литра. Отпадает.

Вера Федоровна, тридцать четвертая квартира? «Учительница первая моя...» Даже запел. С ней всегда здороваются интеллигентные соседи в подъезде. Воровка? Отпадает.

Тридцать шестая квартира — Мосеенков? Начальник стройконторы. Просил его в это дело не впутывать. Согласен.

Ползунова из сорок девятой квартиры? Ей всюду мерещатся хулиганы, которые играют на гитаре и целуются. Ох уж эти правонарушители! Интересно, у нее самой дети когда-нибудь были? Но чтоб заиметь детей, надо хоть раз поцеловаться, а это для Аллы Михайловны пахнет уголовщиной. Отпадает. Впрочем, поцелуи нынче необязательны. Ладно, исследование этого вопроса отложим на будущее.

Гражданка Комиссарова, сорок вторая квартира. Чемпион по потере ключей. Хобби у нее такое. Инженер. Товарищи судьи, она невиновна! Интуиция. Рубите мне голову.

Квартира пятьдесят. Конухов, энтузиаст домино. Самостоятельный мужчина. Взять на заметку? Да нет, продолжайте, пожалуйста, товарищ, ваши игры.

Квартира пятьдесят четыре. Семен Николаевич Приколото, мой добровольный помощник, общественное око подъезда, активист домкома. Спасибо за приятное знакомство!