Александр Вишняков - Записки строителя-программиста

В таежных условиях вопрос с транспортом решается на первобытном уровне: при долинных ходах (трасса вдоль рек) используются баржи и плоты, в остальных случаях — человеческие ноги и плечи. На изысканиях линии Полуночное — Березово, все перебазирование на 200‑х километрах первого участка выполнялось людьми (ИТР-овцами и рабочими). Начало каждого перебазирования на 10 — 15 км начиналось с дружного мата. Перетаскивание палаток, скарба, оставшегося продовольствия и инструментов занимало несколько дней (столько же уходило и на выполнение работ). Вариант использования лошадей был отвергнут потому, что лошади проваливаются в болота, не выносят укусов огромного количества насекомых и требуют значительного количества продовольствия. Основной вид механизированных транспортных средств, существенно облегчающих условия существования в тайге, — легкие самолеты, с которых осуществлялся сброс продовольствия с бреющего полета. До сих пор перед глазами взрыв капусты, упавшей на пень, и бородатые физиономии, вылизывающие с земли сгущенку. Вертолетный транспорт не прижился. Вертолетчики поставили условия: для приземления необходима очищенная от леса незаболоченная площадка размером 200х 200 м. Эвакуация тяжело больного сотрудника обошлась соседней партии в 30 человек трехнедельной работой по подготовке площадки.

Несмотря на толстую инструкцию по технике безопасности, в экстремальных условиях нетронутой тайги (как в сельве Амазонки) невозможно предвидеть последствия природных явлений и обезопасить себя. К тому же человеческие деяния тоже не способствуют улучшению условий пребывания в тайге.

Требование инструкции, ставить палатки в зоне недосягаемости от падающих деревьев, не выполнимо. Попытка выполнить это требование на первой же стоянке натолкнулась на необходимость работы всей партии в течение нескольких недель, и было отвергнуто (см. описание подготовки вертолетной площадки). Ураган же в тайге, смесивший 60 км проложенной трассы, чудом не угробил нас в палатках под соснами.

Засекреченные испытания атомных бомб в районе проводимых изысканий отразились в виде выжженных участков тайги, лепета аборигенов «солнце–солнце» и разговоров о попавших в эпицентр туристах.

Незамерзающие зимой болота (из–за присутствия нефти и других полезных ископаемых) приводят к тому, что весь год, включая суровую зиму, приходится ходить в резиновых сапогах. Не попал на заснеженную кочку, провалился и ты претендент к обморожению ног (в нашей партии рабочему ампутировали ноги). что весь год(ия нефти и других ископаемых) приводят ктому000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000

Условия труда и быта в тайге желают быть лучшими.

Основная группа специалистов — это геодезисты, выполняющие с помощью геодезических инструментов трассирование, нивелирование, съемку участков поверхности, привязку опознавательных знаков при воздушной съемке местности. Напряженный труд с геодезическими инструментами в стужу, на солнцепеке, в дождь, ветер, на откосах и болотах отравляет существование. Всегда была зависть к геологам: прогулялся вдоль трассы, описал обнажения, задал рабочим копать шурфы и собирай интересные камушки.

ИТР-овцы и рабочие жили по 8–10 человек в палатках вповалку на жердях, покрытых хвойными лапами. Исключение составлял начальник партии, проживающий в отдельной палатке (это и его незанятость спровоцировали негативное отношение к нему со стороны бывших заключенных). Уровень жизни в тайге приближался к звериному существованию. Мылись редко: летом — в холодных ручьях с температурой воды около 4‑х градусов С, поздней осенью и зимой — не до мытья. К тому же бывшие заключенные в первые же дни изъяли зубную пасту и употребили. Режим питания был традиционный для экспедиций. «Обеды» (первое, второе и третье) готовились на кострах и поедались рано утром, перед работой, и поздно вечером, после работы «в поле».

В ходе изысканий со мной произошло несколько случаев.

Готовясь к экспедиции, я в Ленинграде купил одноствольное ружье за 220 рублей и все время носил с собой за плечами. Охотился по случаю. Собаки в партии отсутствовали и поэтому настоящей охоты не могло быть. Первым трофеем был глухарь. Однажды, шел по звериной тропе. И вдруг в 10 м из ямы торчит голова глухаря. Я выстрелил, ранил его и добил прикладом. Красавец глухарь (черный с белой подкладкой и красным гребнем) весил около 8 кг, имел в длину около 2‑х м (держишь на вытянутой руке за ноги, а голова касается земли). Были и другие трофеи в виде глухарок и рябчиков. Рябчиков было так много, что из–за экономии дроби стрелял сразу в нескольких, сидящих в створе. Изредка, находясь вдали от трассы, блуждал. Приходилось заставить себя остановиться, сориентироваться на местности по странам света (по солнцу, деревьям), выбрать направление и медленно двигаться к трассе.

Произошел забавный случай со сбросом груза с самолета. На основной базе я подготовил для сброса в нужное время зимнюю шапку и дробь. Дробь положил в нарукавники, их — в шапку, а шапку — в сумку. Когда произошел сброс и принесли мне сумку, то в ней была дыра, ухо от шапки оторвано, а дробь отсутствовала. Я попросил показать то место, откуда взяли сумку. Раскопал мох и обнаружил дробь в нарукавниках.

В конце участка, на 200-том км возник пожар и палатки сгорели. Несмотря на наступления зимы с морозами до 30-ти градусов, палатки не отапливались. Наконец, сбросили металлические печки. Под руководством старшего рабочего, выполняющего функции завхоза, две большие палатки соединили и на стыке поставили печку. В палатки набилось много народу, включая бывших заключенных, которые крутились около печки, все время подбрасывали дрова и довели печку до белого каления. Ни какие уговоры не действовали. Впервые все разделись (сняли верхнюю одежду). Жара как в бане. И вдруг в середине ночи палатки вспыхнули синим пламенем, и мы оказались под открытым небом. Мороз. Светят звезды. Рвутся уложенные в карманы палатки патроны.

Оставшиеся работы в течения месяца выполняли, ночуя под открытым небом. Залезаешь во всей одежде и сапогах в собачий мешок. Накрываешься сверху плащом. Забываешься часа на два. Сбрасываешь обледенелый плащ и греешься у костра. Утром как пьяный идешь на работу.

В конце участка из–за плохой погоды задерживался сброс продовольствия. Решили принести мясо лося, убитого и разделанного в 15-ти км от стоянки. Рано утром я с рабочим отправился за мясом. Пошли по засечкам. В предполагаемом месте долго курсировали взад и вперед, пока не обнаружили обрубленное на высоте 10-ти м дерево и деревянный помост на нем с разделанной тушей лося, накрытой шкурой. Рядом валялась лестница. Наступили сумерки. Решили заночевать. Набрали сухостоя, развели костер и легли на бревна. Начался сильный снегопад. Фуфайки промокли и их стали сушить над костром. Проведя бессонную ночь, набрали в мешки мясо и двинулись в обратный путь. В конце пути решили сократить путь и пошли не в обход, а по трассе. На пути ручей. Переправы нет. Возвращаться нет сил. Пошли вброд. Ледяная вода по горло. Выскочили и побежали. В двух километрах оказались палатки начальника партии и Карпинского. Если бы не случайно оказавшиеся палатки, наша участь была бы незавидной.