Владимир Топилин - Тропа бабьих слез

Звал в этом году Егор Гришку Соболева пойти на сплав: работа веселая да заработки хорошие. Как вернулись товарищи из тайги, с Погорельцевской заимки, Егор сразу же пошел на работу. Звал он за собой и Гришку, да только тот хмуро насупил брови: «Тайгу жалко… не смогу лес губить».

В словах Гришки горела горькая правда. Рубили ядреный кедрач бригады лесорубов по берегам Казыра без запретов. Покатые горы до самой реки светились позорными лесосеками: вместо тайги пеньки да колодник. С каждым годом безжалостные деляны упрямо забирались выше и выше в горы, обнажая пустые вехи приходящей цивилизации. Бесконтрольно вырубая ценные породы деревьев, веселые лесорубы безалаберно махали рукой на далекие горы: «До Монголии далеко, на наш век хватит!» Однако слова оправдания были бесполезным утешением работодателей. Упрямая пустошь следами вездесущего шелкопряда упорно забиралась все дальше в горы. Маленький Гришка хорошо помнил плотные, сбитые стены зрелого кедрача далеко ниже Гуляевского порога, где они всем поселком промышляли кедровый орех. За несколько лет успешного труда лесорубов желтые, под цвет высохшей травы, лесосеки продвинулись вверх по реке на десять верст. Теперь за кедровым орехом приходилось ездить на коне за третий перевал.

Неблаговидную картину видели все мужики. Каждый понимал, что рубит сук, на котором сидит: сумбурные вырубки леса, что жестокий пожар, когда теперь все зарастет снова? Но изменить положение было невозможно. Ежегодное, твердое повышение работодателей цены на лес закрывало недовольным рот, слепило глаза. Вчерашний защитник тайги утром шел в контору наниматься вальщиком: «Что делать?.. Работы нет никакой, а тут… хорошая деньга… как-то надо кормить семью…» И тянулись за Гуляевский порог бригады наемных рабочих, которым было безразлично, что рубить и как рубить, лишь бы были кубометры. Гектары ядреного кедрача степенно, но быстро, уверенно уплывали по Казыру в неведомую даль, в далекие города Минусинск и Красноярск, оставляя угрюмому взгляду современника бренную плешь бытия.

Гоняет Егор с Мишкой через Гуляевский порог половинки плотов. Расчет человеческого ума имеет опыт. Целый, широкий, двадцатиметровый плот через порог не пройдет, разобьется о камни. Потом отдельные бревна собрать по реке непросто. Ниже Гуляевского порога «городские, профессиональные сплавщики» вяжут, сколачивают половинки вместе и уже по спокойным плесам гонят плоты дальше.

Перегнав половинку, Егор и Мишка на лошадях по берегу вновь возвращаются на площадку лесосеки, вяжут новый, узкий плот, и опять несутся по стремнине через коварный порог. Приученные кони бегут вслед за своими хозяевами на видимом расстоянии до спокойного лимана, где вяжут плоты, ждут, пока те сядут им на спину, и вновь везут их до лесосеки. Так бывает каждый день по два-три раза, все лето, пока не кончится сезон.

Был обычный рабочий день. Конец июля – горячая пора сенокоса. Последние, добрые, солнечные дни. Как проклюнется август, задождит, не жди хорошей погоды. Тогда сено убрать тяжело, можно остаться на зиму без кормов домашним животным. У местных мужиков с работодателем договор: работают до обеда, потом все на покос. Егор и Мишка не исключение, у каждого свое хозяйство. С утра до положенного срока мужики успевают перегнать две половинки. Это лишь полнормы, сильно бьет по карману, однако ничего не поделать, надо как-то к зиме готовиться.

Ближе к обеду собрали Егор и Мишка плот, встали на весла, хотели плыть, но лоцман хитро улыбнулся:

– А что, Егорка, давай, еще одну половинку сзади привяжем, да одним зарядом двух глухарей убьем?!

– Ты что?.. Не получится, – противится Егор. – Разобьет плоты, многие так пробовали…

– Вода маленькая, струя не сильно давит… проскочим, – настаивает Михаил. – Зато, – похлопал по карману, – в карман положим по лишнему рублю!

– Как бы этот рубль поперек горла не встал…

– Не бойся, мужик! Ты же казак: где наша не пропадала?! – настаивает Мишка, зная, что сказать товарищу.

Прямое назначение к роду привело Егора к решительности: да нет же, я не трус! Недолго поколебавшись, он согласно махнул рукой: давай!

Быстро разобравшись по своим местам, они вагами выбрали со штабеля десять внушительных накатов, спустили их в воду, стали крепить шкантами.

Со всех сторон к ним стали подходить другие мужики, сплавщики и лесорубы: «Ишь, что удумали!.. Смерти захотели?»

Но Мишка не обращает на них внимания, будто не слышит. Он закрепил веревкой вторую половинку к первому плоту, схватил пешню, встал сзади, скомандовал Егору:

– Отходи!..

Егор на первом плоту отвалил нос на воду, подправил середину. Михаил веслом заправил корму, перекрестился: «С Богом!»

Выгнали Мишка и Егор две половинки плотов на середину реки, попали в струю, пошли вниз по течению. Вода малая, скорость небольшая, разогнаться трудно. Егор кликнул лошадей: Рубин и Вожак пошли следом за ними по берегу.

Вот первый поворот прошли, все складывалось удачно. Плывут половинки спокойно, уверенно, под веслом отлично слушаются. Мишка от удовольствия стал мурлыкать себе под нос песенку. Егор, посмотрев на него, недовольно покачал головой:

– Не гневи порог, не пропустит…

Мишка, вероятно, из-за шума воды не услышал его слов, продолжал петь, спокойно подправляя хвост в нужном направлении.

Так же плавно, без сбоя вошли во второй поворот, за ним – в третий. Вон внизу уже слышен шум Гуляевского порога. Все ближе и ближе порог, в чистой воде видно, как по дну веселее побежали камни, по недалеким берегам запрыгали наполовину засохшие после шальной вырубки деревья. В головке порога Мишка заранее отвел корму в сторону, рассчитывая, что задняя, вторая половинка вытащит за собой на струю между камнями связку плотов. Однако своей силой он не рассчитал запас: первый плот зашел слишком далеко от струи, под напором воды увлекая за собой вторую половинку. Егор на корме изо всех сил пытался выгрести назад, на середину реки, но попытки исправить положение были безуспешны. Медленно разворачивая плоты поперек реки, их все быстрее тащило на камни.

Михаил, с округленными глазами что-то кричал Егору, бил пешней по воде. Из-за шума воды Егор не слышал своего лоцмана, все еще как-то стараясь избежать столкновения с валунами. Краем глаза он заметил, как по берегу реки, под скальным прижимом бегает, размахивая руками человек. Егор узнал его, удивился: откуда здесь Гришка? Он должен быть в тайге!.. Ах да, обещал помочь с покосом…

На большее у него не хватило мыслей. Резкий, сильный удар снизу сбил его с ног. Потеряв равновесие, Егор упал на спину, сильно ударившись затылком о ствол дерева. Он понял, что плот наскочил на огромный подводный лизун. Один его край тут же выскочил из воды вверх, другой, под напором потока ушел под воду. Половинка Егора стала быстро переворачиваться. Прихлопывая ее как ладошкой сверху, на нее стал наплывать плот Михаила. Стараясь избежать быстрой смерти, Егор вскочил на ноги, прыгнул в кипящую пучину холодного потока. На лету он увидел, как Михаил кувырком летит вниз головой с плота на подводный камень.