Владимир Топилин - Тропа бабьих слез

Оюн на минуту замолчал, пригубил из кружечки, пыхнул табаком. Дети не заставили его долго отдыхать:

– Расскажи, как Ашкиняк в братьев камни бросал!

Довольно улыбаясь, Оюн качает головой, начинает новую легенду:

– Вот один раз захотели братья подняться на самую большую гору. Там, под самой вершиной, была большая пещера. Говорят, в ней жил сам Хозяин гор. Но не было еще такого человека, кто бы добрался до этой пещеры. Многие пробовали, но только доберутся до половины горы – налетает ветер, тучи появляются, сверкают молнии, хлещет дождь, град, потом валит снег. И еще Хозяин гор приказал Ашкиняку караулить вход в пещеру. Подошли братья к подножию горы, попрощались со своими друзьями, выломали себе палки покрепче, проверили ножи на поясах, полезли вверх. Отвесные скалы загородили им дорогу. У подножия белели кости тех, кто раньше ходил сюда. Для братьев скалы были игрушкой. Перемахнули они через них, пошли дальше. Только ветер срывает с них одежду, толкает в бездонные пропасти да слепит глаза. Забираются братья все выше и выше. Вот уже пройдена половина пути, над головой видно пещеру. Тогда налетел дождь. Он лил без перерыва, и каждая его струя была точно ствол кедра. Струи сбивали парней с ног, пенилась в камнях вода, но парни привязали себя ремнями к скалам, и тучи ничего не смогли сделать. Пришел туман. Братья легли на землю и поползли. Тогда Хозяин гор напустил на них снег. Он валил много дней, преграждая братьям дорогу. Но братья вырыли под снегом ход, и наконец-то пробрались в пещеру. Они увидели там все богатства Саян: драгоценные камни, золото, невиданные металлы. Братья взяли немного золота, побежали вниз, хотели рассказать людям. Хозяин гор на них разозлился, велел Ашкиняку бросать в братьев камни. Ашкиняк стал бросать камни вниз. Они разбудили снег, много снега! За братьями побежала большая лавина. Она сметала все на своем пути, хватала на своем пути большие камни и катила их вниз. Два больших камня догнали братьев и задавили их сверху. С тех пор в Саянах, под горой Хайбыты, лежат два больших камня. Их зовут братьями. Никогда братья не смогут выбраться из-под камней. Так приказал Хозяин гор, потому что нельзя показывать богатства Саян людям. Богатство и золото делает людей злыми. Пусть люди всегда будут добрыми и дружными!..

Договорил Оюн, внимательно посмотрел на окружающих: кто как отреагирует? Дети наперебой просят рассказать следующую легенду. Мужчины между делом подливают в берестяные кружки золотой настой, предлагая рассказчику присоединиться к ним. Женщины потихоньку заговорили о своих проблемах. И только Софья, будто простреленная молнией, прикрывая платком половину лица, смотрит в землю. Ее мысли наполнены эйфорией познания: неужели?! Сердце женщины работает под неожиданным всплеском адреналина: не может быть!.. Сознание отказывается верить: почему не догадалась сама раньше… все так просто!

Поводом для неожиданного восприятия послужили последние слова Оюна из легенды: «Ашкиняк стал бросать камни вниз. Они разбудили снег, много снега! За братьями побежала большая лавина…, два больших камня догнали братьев и задавили их сверху!.. Никогда братья не могут выбраться из-под них… так приказал Хозяин гор, потому что нельзя показывать богатства Саян людям!..» В этой простой, самобытной, по-дикому примитивной легенде Софья услышала, увидела смысл Великой тайны, которую люди не могут и не должны знать вот уже двести лет. Тайна исчезновения золотой буддийской статуи Бога Тотан! Это было невероятно, но реально. Не ведая того, Оюн подсказал Софье, где лежит золотая статуя. Однако Софья благодаря своему скрытному, тихому характеру не торопилась кричать об этом на весь мир.

Наступила ночь. Женщины окликнули детей на отдых. Сыяна увела своих в чум. Погорельцевы, бабушка Мария Яковлевна, Софья и Таня позвали своих чад в дом. Последние, уставшие от беготни и суеты, просят бабушку Марию Яковлевну рассказать свою, русскую сказку, но время берет свое. Таня ведет малышей к себе в комнаты. Софья бережно берет сына за ручку и тянет в свою половину:

– Пойдем, сынок, отдыхать!..

Гришатка, усиленно потирая кулачками глаза, сонно бредет за матерью, ждет, когда она снимет с него верхнюю одежду, положит под теплое, пуховое одеяло.

– Маманя, а папка мой был храбрый охотник?

– Да, сынок! Твой отец был самый бесстрашный человек в Саянах!

– Он не боялся Ашкиняка?

– Нет, он не боялся медведя.

– Он не боялся ходить в тайгу один?

– Нет, он всегда ходил в лес один.

– Я тоже, когда вырасту… не буду медведя бояться! – зевая, закрывая глаза, говорит Гришатка.

– Ты у меня будешь самый смелый человек в лесу! – улыбаясь, Софья нежно целует сына в лоб.

– Как папка?

– Да. Как папка!

Мальчик тут же засыпает. Софья проворно обращается к образам, читает Вечернюю молитву, крестится сама и крестит сына. Потом осторожно ложится с Гришаткой рядом, бережно обнимает его и глубоко вздыхает. Софья счастлива!

Все время, пока они поднимались на Перевал Бабьих слез, шел мелкий, нудный дождь. На должной высоте он превратился в краповую, водянистую пыль. Плотное, непроглядное молоко ограничило видимость до нескольких метров, что подсказывало путникам о том, что они идут в зоне густых облаков. Напитавшаяся обильной влагой одежда сковывала движение. Грязь на тропе не держала шаг: лошади скользили, спотыкались. Путникам приходилось тянуть за собой наверх бедных животных за уздечку и как-то самим преодолевать крутой, бесконечный подъем. Дышать становилось все труднее, легким не хватало воздуха. В голове шумело, перед глазами плыли разноцветные круги. Даже собаки, тяжело дыша и высунув языки, шли рядом с хозяевами, не убегая далеко.

– Никогда мне этот перевал так тяжело не давался! – остановившись на минуту, с тяжелым дыханием заметил Фома Лукич. – Будто кто сзади держит, не пускает.

– Может, пустая затея? – в тон ему вторил Маркел.

– Ты хочешь вернуться назад? – спросила у мужа Таня.

И только Софья ничего не сказала, поправив на левой стороне лица платок, прошла мимо дальше, увлекая всех за собой вперед. Остальные медленно пошли за ней.

К камню с рисунком Погорельцевы добрались во второй половине дня. Впрочем, было непонятно, какое сейчас время суток. Густые облака застили небо. Солнца не видно. Серый мрак создавал полную неопределенность как в пространстве, так и во времени.

Привязав лошадей, немного отдышавшись, они достали рабочий инструмент. Фома Лукич и Маркел разобрали лопаты, заступы. Софья и Таня взяли в руки топоры. Перед началом работы все дружно прочитали молитву. Фома Лукич первым ударил заступом по земле.

Задуманное не казалось опрометчивым. Фома и Маркел должны сделать подкоп под камень с нижней стороны. Софья и Таня будут рубить жерди для укрепления, чтобы камень не свалился в яму и не задавил мужиков.