Вильям Козлов - Поцелуй сатаны

— Николай Витальевич, что случилось? — как сквозь вату услышал он встревоженный голос соседа — администратора какого-то промтоварного магазина.

— Вызовите милицию, — сказал Уланов, беря себя в руки. Ему хотелось еще хотя бы раз ударить бандита в его квадратное узкоглазое лицо, так, чтобы челюсть выскочила, и он разинул пасть, как вытащенная из воды рыбина.

— Он напал на вас, Николай Витальевич? — защебетала из-за спины мужа немолодая светловолосая женщина в синем халате. Из их приоткрытой двери слышался голос комиссара из кинофильма «Спрут».

— Я вас понял, — сказал администратор и, тесня жену, скрылся в прихожей.

— Сволочи, на картины польстились! — разворачивая сверток, выдавил из себя Николай. — Ножом вырезали из рам…

Картины были самым ценным в этой квартире. Доставшиеся по наследству бабушке, они хранились как реликвии. Лидия Владимировна даже в блокаду не сменяла их на хлеб.

Бандит, сидя на полу и прислонившись широкой спиной к встроенному в стену шкафу, вдруг длинно и витиевато выругался:

— Мать твою… Ты не должен был сегодня уехать? — тупо глядя водянистыми глазами на Николая, пробурчал он.

И только тут до Уланова дошло, что все его несчастья на дороге ничего не стоят по сравнению с тем, что он сейчас сделал: не дал бандюгам унести из квартиры ценные картины! Ни он, ни бабушка даже толком не знают, сколько они стоят, потому что никому из них и в голову не приходило продавать их. Ведь это подлинники известных русских художников. Но откуда эти типы узнали про картины?..

До приезда милиции он пытался это выяснить у бандита, но тот лишь презрительно отворачивал голову и нахально сплевывал на ковер. И плевки его были окрашены кровью. Щека от виска наливалась синевой. Два дюжих милиционера поставили вора на ноги, ловко защелкнули на запястьях блестящие тонкие наручники и увели в «газик» с зарешеченными окнами, а старший лейтенант уселся на кухне составлять протокол задержания. Сосед тоже присутствовал при этом, но оперуполномоченный к нему так ни разу и не обратился.

— Значит, приметы второго преступника вы не сможете обрисовать? — спросил старший лейтенант.

— Он мелькнул мимо меня, как серая тень… — усмехнулся Николай.

— Занимались… борьбой? Самбо? Каратэ? — с любопытством посмотрел на него офицер. — С двумя матерыми преступниками не просто справиться!

И тут Уланов вспомнил про оружие. Отодвинул круглую стиральную машину «Ригу» и поднял с пола новенький пистолет Макарова.

— Ого! — повертел его в руках старший лейтенант, — Да вы… — он заглянул в протокол: — Вы, Николай Витальевич, опасный для бандитов человек! Нам бы таких, как вы, побольше в милицию!

Он пощелкал затвором, и на стол выкатился тускло блеснувший медью патрон. Вынув обойму, офицер пересчитал патроны и тоже занес в протокол, который затем дал подписать Уланову.

— Сами понимаете, придется вас еще побеспокоить, — уважительно сказал старший лейтенант, поднимаясь из-за стола. Сверток он тоже забрал, правда, перед этим развернул, осмотрел полотна, что-то записал в протокол, а Николаю выдал расписку о временном изъятии «вещдока». Видно, пейзажи известных художников-передвижников не произвели на офицера особого впечатления, потому что он даже не поинтересовался, чьи это работы. А Уланов не счел нужным ему об этом сообщать.

— До свидания… — оперуполномоченный снова заглянул в протокол видно, память у него на имена-отчества не милицейская, — Николай Витальевич. Огромное вам спасибо за помощь…

— Помощь? — пожал плечами Уланов — Воры забрались в мою квартиру…

— Бандиты, Виталий Николаевич, — перепутал его имя-отчество старший лейтенант. — И, по-видимому, очень опытные и опасные… — он похлопал рукой по карману кожаной куртки, куда положил пистолет. — А этого, второго, мы найдем! Куда он денется?

Офицер ушел, вскоре за окном зафырчал мотор «газика».

— Какое счастье, что вы оказались дома, — сказал сосед. — Бедная Лидия Владимировна бы от страха умерла! И вам мой совет: поставьте квартирную охрану. Столько жулья в городе развелось… Говорят, южане целыми бандами орудуют у нас, даже город поделили на районы. И если кто из другой шайки сунется на чужую территорию, убивают. Господи, до чего же мы дожили!..

Администратору, видно, еще хотелось поговорить на столь интересную тему, но Николай бесцеремонно закрыл перед его носом дверь — сосед беседовал с ним на лестничной площадке.

Устало опустившись на стул на кухне, он оглядел костяшки пальцев: сбиты в кровь. С удовлетворением отметил, что этот квадратный тип еле-еле ворочал языком из-за разбитой челюсти!

Следователь с голубыми глазами и пухлыми, как у девушки, розовыми щеками, доброжелательно смотрел на Алису и задавал поначалу довольно странные вопросы: Знает ли она Лидию Владимировну Уланову? Что их связывает? Что больше всего запомнилось в квартире Улановых? Давала ли ей, Алисе, ключ хозяйка?

Вызов в следственный отдел на улице Каляева, конечно, сильно удивил девушку, однако когда голубоглазый улыбчивый следователь — на вид ему лет двадцать шесть — сообщил о задержанных в квартире Лидии Владимировны грабителях, она разозлилась:

— Неужели вы меня в чем-то подозреваете?

— Что вы, Алиса Петровна! — кажется, следователь даже смутился — Мне такое и в голову не могло придти! Тем более, что вы в тот вечер были вместе с Л.Б.Улановой. Я просто выясняю: не говорили вы кому-нибудь из знакомых про картины в комнате Лидии Владимировны?

— Темные такие пейзажи? — наморщила лоб Алиса, вспоминая — Чуть ли не передвижников. Их, кажется, было три. Кому бы я могла про картины рассказывать, если даже не знаю, кто их написал? Лидия Владимировна что-то говорила, но у меня из головы вылетело… За этими картинами и залезли в квартиру грабители?

— Это подлинники, — пояснил следователь, — Написаны известными художниками в восемнадцатом веке. И очень высоко оцениваются. Вы даже не можете себе представить, сколько они стоят.

— А я думала, так… пустяки, — сказала Алиса, — Вот рамки красивые, старинные. Теперь таких не делают.

— Вы были в Эрмитаже, Русском музее?

— Конечно, была, — вспыхнула девушка — И не раз. Мне нравятся такие художники, как Ге, Суриков, Репин, Васнецов, а из современных я никого не люблю. По-моему, многие просто не умеют писать, как писали в старину. Вот и малюют разную ерунду! Смотреть противно.

— Вы очень категоричны в своих суждениях, Алиса Петровна, — улыбнулся следователь, — И среди современных художников есть очень талантливые люди. Есть, безусловно, и шарлатаны от искусства, но не о них речь…

И вдруг Алису осенило: ведь она приводила к Лидии Владимировне Галю Рублеву! А та якшается с такими темными типами, как Турок. И Галина очень тогда заинтересовалась картинами, даже спросила Лидию Владимировну, кто их написал, и та подробно ей рассказала… Алису эта живопись мало интересовала, и она не прислушивалась к их бойкому разговору… Неужели Рублева могла сообщить про картины своим подозрительным дружкам?..