Эшли Дьюал - Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов

— Из крайности в крайность. Будь умнее. Зачем иметь соперника, если можно иметь союзника?

Викки недоуменно нахмурилась.

— О чем ты?

— Как насчет того, что Элисон займет твою сторону? — Элиот растянул лицо в коварной улыбке.

— Зачем мне Элисон? — возмутилась Озборн. — Парень, отбрось свои эмоции, и раскинь мозгами. Эта девушка предала тебя. Она просто–напросто забыла, что ты сделал, и сейчас живет с человеком, который до недавнего времени пытался её убить. Элисон Уилсон — это бесчувственная сука. Мне не нужны такие союзники.

— Какой же выигрыш ты ждешь? Я не понимаю, чего ты добиваешься?!

— Справедливости, — выдохнула Викки, и серьёзно нахмурилась. — Я ведь не родилась такой, так что…

— Расскажи свою историю, — взмолился Элиот. — Я смогу выслушать.

— Она не длинная, — фыркнула Озборн. — После того, как я умерла, Адам вернул меня к жизни. Но сейчас во мне течет кровь ридлока. Отсюда все силы, отсюда горечь и непрожигаемая ненависть. Всё просто.

— То есть я…

— Да, ты тоже заражен. И кстати, противоядия не существует. Это так на будущее.

— Я не понимаю, ты предпочитала остаться мертвой?

Неожиданно глаза Викки вспыхнули красным пламенем, и она резко подлетела к парню. Схватив его за горло, она с ненавистью приподняла его тело над землей и грубо откинула к соседнему дереву.

— Да, я ненавижу свою жизнь! — прорычала девушка, согнувшись, как после удара. — Мне осточертело придумывать замыслы против парня, который разбил мне сердце, понимаешь? Я лишь хотела быть с ним рядом, жить так, как живут остальные, но он мало того, что всё испортил, он втянул меня в это дерьмо! — Озборн эмоционально прикусила губу, и на секунду показалось, будто прошлая жизнь пронеслась у неё перед глазами. Та веселая жизнерадостная девушка умерла. Теперь Викки стала жестокой, хладнокровной, она стала монстром, и какая–то её часть страдала. Она испытывала человеческие чувства, но вот другая половина…, — Я больше не собираюсь быть слабой, — закричала Озборн и презрительно всплеснула руками. — Месть, — она резко подбежала к парню. — Это лишь предлог. Разбитое сердце — вот причина. Я думаю, теперь ты меня понимаешь.

Элиот тяжело поднялся с земли, и ощутил странное чувство. Словно на него снизошло озарение. Он любил Элисон, она его нет. За это не убивают, но из–за этого мучаются. Всё очень просто, надо лишь стать на правильную сторону. Возможно, в нем говорила кровь ридлока, но одно парень понял точно: смерть — это только начало.

— Что ты придумала, — тихо спросил он, и поднял безжизненные глаза на девушку. — Я же знаю, что у тебя всегда есть план Б.

— Конечно, — улыбнулась Озборн. — Когда так долго желаешь отомстить, вариантам для проигрыша просто нет места.

— Что на этот раз? Колдунья? Оборотни? Стифы?

— У меня есть кое–кто получше…

— Кое–кто?

Викки медленно повернулась спиной к Элиоту и пристально посмотрела в темную лесную чащу. Неожиданно послышался хруст, и к паре стала приближаться чья–то темная фигура. Сначала контур тела был едва виден, но чуть позже на свет вышел высокий темнокожий мужчина. Лицемерно улыбнувшись, он сцепил перед собой руки, и поклонился Озборн.

— Чего изволите, Госпожа?

— Сегодня я в хорошем расположении духа, — отрезала Викки скорее Элиоту, чем незнакомцу. Она нехотя достала из кармана небольшой мешок и кинула его парню. — Открой. Там есть всё, чего ты только захочешь…

Элиот недоуменно развязал веревку, и ошеломленно достал изнутри золотую лампу. Чуть прогнутая, она напоминала старинную реликвию из какого–нибудь мультика. Ошарашено подняв её перед собой, он посмотрел на Озборн, и громко выдохнул.

— Джин?!

— У вас есть три желания, — проштудировал незнакомец, и улыбнулся. — Мой Господин…

***

Элисон не смотрела на брата. Её глаза были опущены в пол, и она едва дышала, боясь нарушить тишину. Впрочем, Адам тоже не собирался что–либо говорить. Его мучило двоякое чувство, и пока перевешивала плохая сторона. Хотелось подойти к Элли, схватить её за руку и запереть в комнате до скончания веков! Дженсена спалить во дворе, а прах развеять по ветру. Потом найти Элиота, вправить ему мозги, и если к тому времени у Адама не проснется совесть, повторить действия, которые он собирался содеять по отношению к Блэку. Но…, это чертово «но» опять лезет в голову. Именно из–за него парень колебался, и всё ещё стоял в комнате, скрестив перед собой руки.

Джули облокотившись головой о плечо Уилсона, мирно молчала, понимая, что уж точно не она должна начать разговор. Единственным, кто издавал какие–то звуки, был Дженсен. Изредка он что–то стонал, и переворачивался на другой бок, пачкая и так красную от крови простыню Элисон.

— Прости, — неожиданно прошептала Элли, и подняла уставшие глаза на брата. — Прости меня, Адам, — Парень тяжело выдохнул и посмотрел в сторону. — Я понимаю, что ты вправе не разговаривать со мной вечность, но, я хотела рассказать, Дженсен хотел…, а я боялась, как всегда. Думала, что ты накричишь или просто не станешь слушать.

— Ты правильно думала.

— Адам…

— Сколько можно мне лгать? — грубо перебил сестру Уилсон, и недовольно потер переносицу. — Я устал исправлять твои ошибки, Элисон. Пора бы уже понимать, что от твоих поступков зависят жизни многих.

— Просто, ты сказал, что не желаешь больше видеть Джеса, сказал, что он уехал. Я уже потеряла надежду, но…

— Перестань оправдываться, и просто помолчи! — рявкнул Адам. — Ты сейчас в таком положении, что разговаривать просто не уместно.

— Я пытаюсь объяснить, что…

— Да, не надо мне ничего объяснять! Я сыт по горло твоими историями, проблемами! У тебя, что не день, то новое приключение! А тебе не кажется, что у нас и так достаточно рискованных ситуаций?! Если я не могу доверять тебе, то кому тогда я должен доверять? Это просто смешно! — парень ошеломленно усмехнулся, и протер руками лицо. — Моя собственная сестра ставит мне же палки в колеса…

— Что? — поразилась девушка. — Ставлю палки в колеса? Да, я от твоей сумасшедшей Дженсена защищала!

— Если бы ты сразу сказала, что Блэк в городе, мы бы смогли этого избежать.

— Ты бы не стал меня слушать!

— Не надо решать за других людей. Ты совершаешь сразу две ошибки: лишаешь себя же одного из вариантов, и просто–напросто забиваешь голову идиотскими мыслями. Я живу с тобой в одном доме, на одном этаже, через стену! Чтобы узнать, как я отношусь к твоему бой–френду, пересекать границу нет надобности!

— Да, ты сам себе противоречишь! — обижено воскликнула Элли. — То говоришь, что не хочешь его видеть, то предлагаешь поразглагольствовать о его личности!

— Потому что когда вопрос касается твоей жизни, а, по–моему, так оно и есть, я готов пойти на уступки. За кого ты меня принимаешь? За монстра? За чудовище? Неужели если бы ты попыталась со мной посоветоваться, я бы…