Роман Лерони - 100 и 1 день войны

Конвой он заметил уже на подходе к 3‑му Контролю. Ориентиром для контроля была опасная для автомобилей змейка серпантина, извивающаяся, словно придавленная гадюка на высоте метров в сто над речной промоиной, сейчас тонущей в плотном сумраке.

Вадим провёл вертолёт по ущелью, на уровне дороги, рассматривая машины в конвое. Он был уверен, что его не видят. Люди в горах склонны внимательно рассматривать то, что выше. Гул же моторов бронетехники и автомобилей заглушал звук его вертолётных турбин.

В середине конвоя, ярко выделяясь серой окраской без камуфляжных пятен, шли восемь самоходок, «гвоздик». Стволы САУ были установлены на упоры, а сверху завалены тюками и ящиками с различным хламом дивизиона. Вадим втайне надеялся, что в тех ящика нет боезапаса для пушек. Хорошо, что выстрелы перевозятся не в снаряжённом состоянии, но всё–таки одной гранаты из подствольника будет достаточно, чтобы разорвать самоходку, а с ней и всех, кто на броне и рядом.

На некоторых «гвоздиках», поверх вьюков с добром, сидели бойцы. Многие из них изо всех сил цеплялись за найты, чтобы на резких доворотах бронетехники, их не сбросило в пропасть. В голове колонны шёл артиллерийский тягач. Ствол пулемёта на башенке тягача был самоуверенно зачехлён. За тягачом, выдерживая немалую дистанцию катил БТР. Кроме КПВТ, в башне броневика, сразу же довернувшем в сторону вертолёта, как только он появился в поле зрения стрелка, сверху на броне была установлена станина с АГС. Из приоткрытого люка на полкорпуса выбрался человек. Он помахал рукой. Вадим увидел, что в руке человека было переговорное устройство от рации. Это был ПАН.

«Тур, Ирис: наблюдаем. Спасибо и с прибытием».

«Ирис, Тур. Принял. Конец связи. Навал, 233‑й: наблюдаю Ирис. Работа по плану». «233‑й, Навал: принял. Работа по плану. Конец связи». «Конец связи».

Судя по всему ПАН и экипаж его броневика были опытными. Тяжёлый пулемёт постоянно шарил по сумрачным нависающим скалам. Передовой авианаводчик практически беспрерывно торчал из люка, осматривая окрест. Он не использовал оптику. Во время хода, на броне это было практически невозможно. Оставалось надеяться только на остроту зрения офицера.

Говаривали, что в качестве ПАН с конвоями или во время боёв работали бывшие пилоты, списанные с неба по тем или иным причинам. Но это было далеко от действительности.

Контроли, контрольные участки маршрута, были привязаны к определённым ориентирам, так, например, уже отмеченный 3‑й Контроль был привязан к характерному участку дороги, извивающейся, словно придавленная валуном змея. Следующий 4‑й Контроль был привязан к мосту через ручей, притоку реки, прорезающей всё ущелье. Мост был старым, но прочным, сложенным из огромных тёсаных камней. На подрыв такого моста необходимо было огромное количество взрывчатки.

Участок, отмеченный на карте с ПП, как Контроль Четыре, был опасным, как самый удобный для организации засад. Более пологие склоны подступивших вплотную гор, густой лесной покров, выходящий вплотную к трассе — удобное место. Склоны гор представляли собой череду террас, выгодно защищавших нападающих от огня обороняющихся, но позволяющих вести прицельный огонь с высоток. И противоположная сторона ущелья здесь слишком близко подступала к дороге. Расстояние в восемьсот метров для тяжёлых пулемётов и миномётов — не дистанция. Рассчитывать на прицельный огонь здесь не приходилось, но и он мог лишить попавших в засаду бойцов сколь–нибудь надёжного тыла. Накануне прибытия Вадима в отряд Вергеева, небольшой конвой автомобилей и бронетехники попал в засаду именно здесь. Пара БМП и три грузовика были уничтожены минут за десять. Попавшие в засаду могли надеяться только на помощь и поддержку с воздуха. По земле, по опасной трассе в ущелье быстро, а тем более вовремя добраться было невозможно. Этот участок дороги находился почти в середине всей трассы. Когда подошла пара «крокодилов», они могли только констатировать факт того, что конвой разбит, а экипажи погибли. Вадим видел сгоревшие «бэхи» пару раз, когда летал в сопровождении на Красную Поляну. Затем разбитую технику эвакуировали.

Именно после этого трагического происшествия было принято решение не выпускать ни один войсковой конвой без надёжного прикрытия с воздуха по трассе на Красную Поляну или в сторону границы. Также, на время движения конвоя закрывалось движение любого транспорта, не имеющего отношения к армейским соединениям.

Вертолёт, управляемый Вадимом барражировал между конвоем «Ирис» и Четвёртым контролем. Солнце уже поднялось над горизонтом. Но горный кряж на Восточной стороне закрывал ущелье от солнечных лучей, и дорога ещё тонула в синеватом сумраке. Воздух был ещё спокоен и практически неподвижен. Когда солнце начнёт прогревать склоны на Западной стороне ущелья, тёплый воздух будет подниматься вверх, закручивая холодный, вызывая сильную турбулентность, необходимо будет держаться дальше от крутых горных склонов, от линии ЛЭП, шагающей над бездонной пропастью. Пока же Вадим не поднимался над дорогой выше 100–200 метров, внимательно всматриваясь в обрывы над дорогой, в лесные опушки, в глубокие тени, обволакивающие огромные валуны, некогда скатившиеся со склонов к дороге.

Всё было спокойно. Первые лучи солнца обрезали золотом верхушки гор. В ущелье стало светлее. «Акула» медленно прошла над мостом. Вадим в правое окно, до напряжения в мышцах, вытягивая голову, чтобы внимательнее рассмотреть землю под вертолётом.

Казалось, что ничего не изменилось за те пять минут, когда он был здесь последний раз. Времени до подхода конвоя оставалось не больше 10–15 минут. Гусеничная бронетехника не могла на полном ходу передвигаться по асфальту дороги без риска соскользнуть в пропасть. Большая масса самоходок и БМП не позволяла металлу траков сцепляться с покрытием дороги. Конвой полз на скорости не больше 20-ти километров в час, иногда ускоряясь на прямых участках до 30. Вадим уже связался с «Навалом» и доложил, что по расчётам ему не удастся довести конвой до места. «Навал» обещал смену через час.

Уже отходя от Контроля в сторону конвоя, который он видел с высоты, и случайно бросив взгляд вверх, на зеркала заднего вида, он заметил какое–то движение возле моста. Словно кто–то перебежал по дорожному полотну на другую сторону дороги. Первой мыслью было развернуться и подойти ближе, а также объявить «Ирису» и «Навалу» о своих подозрениях, как того требовали инструкции. Вадим знал, что «Навал» сразу же остановит конвой. Затем будут ждать мобильный патруль из Красной Поляны или Адлера. Это добавит добрых два часа к тому времени, которое необходимо для прохождения конвоя. Всё это время трасса будет закрыта. Слишком большая цена для простого подозрения или усталости, которая может играть с нашим воображением странные игры.