Н. Денисов - В чистом поле: очерки, рассказы, стихи

Вечером в банкетном зале мы устроили прием. Я обзвонил знакомых тобольских стихотворцев, пришли несколько, посидели, «побазарили» о разном, в заветной кладовке горячительного поубавили… И наша хозяйка на утро предъявила нам квитанцию о немедленной уплате за потребленное, да еще по ресторанной цене.

«Нет, дорогой Коля, при необходимости будем держать курс на соседний гастроном!» – подвел итог нашей благотворительности Гуцал.

Но сие тем не окончилось. Хозяйка обнаружила, что «кто-то садился на застеленную кровать второго секретаря обкома КПСС» и выписала квитанцию на четыре рубля с полтиной. Поскольку это была моя вина, уплатил персонально. «Не садись на кровати вторых секретарей, знай свой шесток!» – прокомментировал Гуцал.

Работали в Тобольске мы аж восемнадцать дней. Дела поначалу шли туговато, горком нам не помогал, действовали самостоятельно, ориентируясь на ранее заключенные с организациями и предприятиями договора. Встречали порой с начальной настороженностью, провожали с улыбками, благодарностями. Мы хорошо дополняли выступления друг друга. Гуцал блистал экзотическими заграничными встречами и историями, я читал лирику Особо очаровали женский коллектив швейной фабрики, где приступили к пошиву новых рубашек с символикой, посвященной недавнему совместному полету советско-американских космический кораблей «Союз» и «Аполлон». На другой день в наши апартаменты пришла красивая и модная девушка, вручила нам сувенирные конверты с рубашками, добавив с улыбкой, что мы первые в стране «обладатели новой продукции фабрики!»

На выступления за нами приезжали на разном транспорте бортовом и, видавшем виды, легковом. Но когда к подъезду нашей номенклатурной гостиницы подкатила машина с огромной ассенизаторской бочкой и закрепленной на бочке гофрированной трубой для отсасывания нечистот – другой колесной техники в строительной конторе, где ждали наше выступление, в нужный момент не погодилось, Гуцал наставительно сказал: «Надо встретиться с аппаратом горкома партии!»

Я принял эти слова к исполнению и через два дня нас ждало партийное руководство города. Гуцал пришел на эту ответственную встречу при полном морском параде – в адмиральской фуражке, при золоте галунов, нашивок, при колодочках орденов и медалей. После визита в кабинет Первого, перешли в актовый зал, полный руководящего народа. И Гуцал выдал «речь». Это были не просто живописные тропические истории, которые нравились «простым» слушателям, это был разговор хорошо подготовленного политкомиссара, ориентирующегося как во внутренней, так и международной политике. Конечно, Гуцал попутно блистал континентами и странами, где бывал, встречами с вождями африканских племен, с королями и шейхами, с европейскими генсеками и премьерами, а когда дело дошло до встречи с одним из президентов США, я по блеску глаз присутствующих горкомовцев понял, что график наших выступлений будет скорректирован и дополнен руководством. И в нашем распоряжении останутся не только бесплатные апартаменты, но и «Волга» Первого станет дежурить у подъезда!

Почти так и вышло.

Завершающие дни командировки мы несколько дней подряд были задействованы у рыбаков. Пригородный поселок Сузгун. Рыбозавод на берегу Иртыша… Да, братцы, это был мой рыбозавод! Здесь, после окончания средней школы, опоздав с поступлением в Тобольскую мореходку, я семнадцатилетним разгружал транспортные суда, ступая по шаткому трапу с семидесятикилограммовыми ящиками рыбы на спине. Далее – забрасывал стрежевые невода на рыбозаводских иртышских песках, а в зимние месяцы был в бригаде подледного озерного лова…

Хотелось кого-нибудь встретить – хотя б героев моей повести «Нефедовка», которая дозревала еще в рукописи. Никого не встретил! Только старую ворону, сумрачно торчащую на дощатом рыбозаводском заборе, а может быть, уже её воронью дочку?! Ведь сколько всего на свете прокатилось с той поры начала шестидесятых!

Руководство рыбозавода готовилось к предстоящему празднику – Дню рыбака, нам выделили крупное судно с белой рубкой надстройки, с двумя палубными грузовыми стрелами и послали на встречи в бригады и звенья, разбросанные по местам лова на песках Иртыша.

Гуцал с удовлетворением подчеркнул: «Вот видишь, Коля, нам целый серьёзный пароход дали!»

Сопровождал нас молодой, энергичный профсоюзный лидер завода. Он распорядился, видимо, по указанию директора, пускать впереди «парохода» скоростную моторную лодку, управляемую лучшим рыбаком-орденоносцем, чтоб к нашему приходу была готова свежая уха, и стерлядь – под закуску – с готовностью била хвостом по разделочной доске!

Лидеру почему-то не хватало терпения и сил дождаться сего торжественного момента, поэтому, едва наш «пароход» отходил от заводской пристани, как он тянул нас настойчиво в кают-компанию, где рыбные яства были уже в готовности. И лидер приговаривал: «Знаете, без водки рыбу у нас едят только собаки. И то не все! Так что предлагаю по сто граммов за успех нашего общего дела!» Я пытался сопротивляться, мол, у нас – встречи… И вообще мы должны трезво отработать свои путевки, как положено!» Лидер широко улыбался и говорил: «Какой вопрос! Отметим вам столько путевок, сколько надо… Вы уважаемые люди, уважьте и нас…»

Усталые, немножко одичавшие на природе, мы, наконец, вернулись (с мешком копченых презентных сырков) в свои апартаменты. Гуцал прилип к телефону с клавишами, обзвонив всех друзей и знакомых в Москве, соединяли мгновенно и, как потом выяснилось, бесплатно.

Меня же занимал скромный и загадочный черный телефон. Поднял трубку «для пробы», она тут же отозвалась: «С кем соединить?» Я изумленно, как ожегшись, положил трубку на место, перевел дух.

И – «Петр Федорович, вы рассказывали, что, учась в Академии ЦК, жили в одной комнате с нынешним президентом Мадагаскара, учили его попутно русскому языку. Он вас как-то с почетным караулом встречал на своем острове. Давайте ему позвоним! Вот этот телефон, кажется, та самая «вертушка» кремлевская, отзывается мгновенно».

Гуцал кивнул из соседнего кресла: «Проси Мадагаскар!».

Наш возросший «рейтинг», забота и внимание начальства вселили уверенность в собственной значимости, сгладили попутные комплексы, а точней – добавили простого нахальства. Поднимаю вновь трубку и говорю: «Девушка, соедините с государством Мадагаскар. Мне резиденцию президента!» – «Сейчас проверю, положите пока трубку, я позвоню вам».

Потрясающе! Ладно, говорю Гуцалу, разговаривать будете сами. Фамилию-то черного президента не забыли? Да нет, отвечает спокойно, помню. Я, говорит, действительно два года учил его русскому языку. А когда он устроил мне на Мадагаскаре встречу с оркестром и с почетным караулом, я, конечно, принял её, но шепнул ему на ухо: «Ты что делаешь, меня же из партии исключат!» Ничего, пронесло…