Григорий Диков - Пастух

Однако у вас есть преступное прошлое, и это для меня не секрет. Сегодня вы встретились с кем-то, кто вас узнал, что таит для вас не меньшую опасность, чем история с бедной актрисой, которую вы отравили. Я знала, что подобное произойдет — так и случилось. Вы теперь больше не можете жить прежней жизнью при графине, деньги вам понадобятся срочно и очень большие. Поэтому-то я и решила предложить вам сделку.

Вы поможете мне расквитаться с графиней, а я сделаю так, что о вашем прошлом никто никогда не вспомнит… Помогу вам спрятаться, исчезнуть на время. Если нам повезет, мы с вами могли бы добраться до денег графини, хотя шансы на то невелики. Она очень хитра и накопленное за пятьсот лет богатство наверняка спрятала очень далеко.

Нил прервал Мими:

— Вы хотите, чтобы я стал орудием вашей мести и одновременно помог бы вам добраться до ее денег? Что ж, оба эти чувства мне знакомы. Но скажите: если вы так могущественны, что помешает вам, убрав с дороги графиню, расправиться затем и со мной как ее соучастником?

Словно отвечая на наивный вопрос ребенка, Мими ласково улыбнулась:

— Если бы мне хотелось уничтожить вас, милый доктор, я и не заводила бы этот разговор. Вас бы просто уже не было в живых.

Произнеся это, она раскинула в стороны руки. Ее рыжие волосы встали дыбом и зашевелились, словно живые; глаза расширились и из зеленых превратились в черные. Вся мебель и посуда в комнате задрожали, как если бы прямо за стеной проходил товарный поезд. Нилу показалась, что Мими вытянулась и стала расти… Нет, это ноги ее оторвались от пола! Она поднялась в воздух и зависла, покачиваясь, под самым потолком. Воздух в комнате стал тяжелым и душным, как в склепе.

От испуга Нил вскочил со стула, отпрянул и прижался спиной к стене. Горло его сжалось, перед глазами потемнело. Впрочем, через секунду Мими снова приняла прежний облик и уже стояла на полу. Навалившиеся на Нила тяжесть и удушье исчезли так же быстро, как и появились. Сияя белоснежной улыбкой, Мими протянула к Нилу руки и сказала:

— Ах, мой милый знахарь, я совершенно уверена, что мы договоримся! Доверьтесь мне, я совсем не кровожадна. Хоть я и ищу у вас помощи, чтобы избавиться от графини, я делаю это неохотно, и совсем не из мести, как вы полагаете. Просто за последние двести лет мне совершенно невозможно жить так, как я хочу, — графиня всюду преследует меня и мстит за свой неудачный выбор! К тому же, не скрою, после моей последней кончины мне надо начинать новую жизнь под новым именем, а для этого мне понадобятся деньги. Вы тоже нуждаетесь в деньгах — особенно сейчас. Прежнему доктору Нилу Петровичу надо исчезнуть навсегда.

Итак, я уверена — у нас есть общие интересы, и, может быть, со временем мы даже станем друзьями! Поверьте, за последние несколько сотен лет я встречала немало мужчин и успела пресытиться физической красотой. Мне очень нравится ваше обожженное лицо, крупные, сильные руки, а вашим бархатным голосом я совершенно покорена! Хоть вы недавно и пытались меня отравить, все же вы мне определенно нравитесь. Забудем прошлое, и скрепим наш договор поцелуем!

— Какой договор? Разве мы уже… — начал было Нил, но не успел договорить. Нагая ведьма быстро подошла к нему и, обняв, крепко поцеловала его в губы. Нил хотел отстранить ее от себя, но руки вдруг перестали его слушаться. Он почувствовал запах густых волос Мими, упругость и жар ее юного тела, мягкость губ. Не в силах более себя сдержать, Нил подхватил девушку на руки и бережно понес ее к старинному дивану, стоявшему в углу комнаты. По пути он задел ногой и повалил стоявший на полу подсвечник. Свечи погасли, и комната погрузилась в темноту осенней ночи, окончательно спустившейся на город.

После описанной выше встречи прошло четыре дня. В квартире на Литейном Нил Петрович появился лишь однажды и на ночь оставаться не стал. Забрав кое-что из книг и вещей, он сделал слуге Захару распоряжения. Посетителям следовало отвечать, что барин уехал за границу, а куда и надолго ли — неизвестно. Выплатив Захару жалованье за три месяца вперед, Нил Петрович наказал с квартиры не съезжать и ждать его возвращения. Зная привычки и образ жизни доктора, Захар нисколько не удивился. Не удивился он и другой просьбе хозяина: если будут его искать очень уж настойчиво или случится что-то необычное, ему следует прийти в трактир рядом с Сенным рынком и через трактирщика передать записку с описанием того, кто приходил, о чем спрашивал или что произошло. За каждую такую записку Захару было обещано десять рублей, которые ему следовало получить с трактирщика.

В первые дни после отъезда Нила ничего не происходило. Однако на исходе недели Захар заметил, что у парадного подъезда ему стали попадаться одни и те же незнакомые люди. Дважды он столкнулся с ними при входе, а один раз видел, как швейцар и дворник о чем-то перешептывались с подозрительным бритым господином..

Так прошло еще около десяти дней. Все это время Захар оставался в квартире, исправно топил изразцовую печь, принимал почту и газеты и аккуратно складывал на столике перед входом в кабинет, ожидая возвращения барина. Несколько раз в квартиру наведывались пациенты Нила Петровича. Захар, знавший их в лицо, сообщал, что доктор в отъезде.

Наконец в квартиру на Литейном явились те самые гости, о которых Нил Петрович предупреждал Захара: четверо жандармских офицеров во главе с подполковником, которого Захар уже видел ранее. Это был главный следователь жандармского отделения. Захар провел гостей по квартире и отпер кабинет, в котором тотчас же учинили обыск. Впрочем, никаких бумаг, указывающих на местоположение Нила Петровича, обнаружено не было.

Следователь задал Захару несколько вопросов и на прощание приказал дать знать, если доктор появится лично или сообщит свой адрес письмом. Жандармский подполковник дружелюбно сообщил Захару, что сам слуга ни в чем не подозревается, но обязан оказать содействие в поимке опаснейшего преступника. Слуге объяснили, что его хозяин виновен в целой серии преступлений и раньше проживал под другим именем. Захар и клятвенно обещал уведомить следователя, как только барин объявится. Тем же вечером, подождав, пока стемнеет, Захар накинул пальто, вышел на улицу и окольным путем отправился к Сенному рынку. Обратно он возвращался уже поздно ночью, шурша в кармане десятирублевой ассигнацией.

Минула поздняя осень, началась зима. Несмотря на все усилия, бывший полицмейстер Городца, а ныне жандармский подполковник, так и не смог выйти на след своего несостоявшегося зятя. К тому же сил для полноценного розыска преступника катастрофически не хватало. Все столичное жандармское отделение оказалось занято борьбой с «политическими». Прочие розыскные дела были отодвинуты в сторону, тем более такие давние, как дело «подрядчика Селивестрова», как оно продолжало именоваться в полицейской картотеке.