Дмитрий Кожущенко - Телекинез

Денис повернулся лицом против движения и поднял руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Катя стояла рядом и больше не задавала вопросов. Всего через десять минут остановился старенький побитый «Жигулёнок». Денис подбежал к машине и, заглядывая в окно, спросил:

— Без денег по М-4 подвезёте?

Ответ был положительным, и Денис залез на переднее сидение, а Катя на задний диванчик.

— Куда едете? — Спросил водитель.

— Да на море решили рвануть. — С водителем разговаривал только Денис. Катя сидела молча и обдумывала новую информацию.

Выходило так, что, наука и вообще вся информация, которой люди пользуются, очень похожа на моду. Раньше моду диктовала церковь, а теперь учёные и политики, но принцип тот же. Считать, что земля плоская уже давно не модно, всем с детства внушают, что она — шарик. Солнечная система — это диск, так сейчас модно думать. А если кто-то говорит о космосе, как о куполе с дырками над плоской землёй — то такого чудака просто, поднимают на смех. Катя сама несколько минут назад с улыбкой смотрела на Дениса, когда тот говорил о том, что земля может быть не круглой. Это похоже на то, как продвинутые модницы смеются над теми, кто ходит в вещах давно вышедших из моды. Когда на Катиной работе проходил корпоратив, одна из коллег пришла в открытых туфельках со смещённым к середине каблуком. Столько было насмешек над такой безвкусицей: ведь никто уже лет пять или даже семь, не ходит со смещённым каблуком. Так и с эволюцией будет? Просто не верится, что пройдёт время, и люди посчитают Коперника с Дарвином «не модными», но выходило всё именно так. Ну а если Земля не круглая, то какая? Точнее, какая будет следующая мода на форму земли? С другой стороны — даже самые продвинутые французские кутюрье не берутся давать прогнозы дальше одного сезона, куда уж Кате размышлять о таких космических масштабах.

Катя вдруг вспомнила, Мотины слова — «Простите, а вы не подскажите, как дальше жить?».

Дэнчик с водителем уже разговорились, и вовсю обсуждали какие-то радиоприёмники. Мужчина выглядел довольно молодо, но оказалось, что он сорок лет проработал на военном радиозаводе. Это ж, сколько ему сейчас, почти шестьдесят? Катю больше интересовал не разговор про устаревшую десятилетия назад технику, а то, как этот мужичок умудряется выглядеть так молодо. Но встревать в разговор она постеснялась. После утомительной для Кати беседы на непонятные темы, разговор зашёл об авантюрных поездках.

— Мы в молодости, тоже путешествовали, — Говорил водитель. — Тогда автостопа толком не было, ну, может это мы о нём не знали. Так мы толпой с севера на электричках добирались в Крым! Вот это были приключения! Все пальцем у виска крутили, говорили, что мы придурки. Это сейчас всё дорого, а тогда же на стипендию можно было билеты купить и туда и обратно, но мы — нет. Мы зайцами с одной электрички в другую, ночевали на вокзалах, по городам гуляли, с людьми знакомились. Некоторые сами нас иногда переночевать звали. Вот это было времечко! Теперь есть что вспомнить. В горы мы ещё ходили несколько раз… Молодцы вы, ребятки! Будет и у вас, что вспомнить потом. А то молодёжь сейчас всё за компьютерами сидит. Кто постарше — до денег жадные — одни воруют, другие за работой света белого не видят, а всех денег не заработаешь же, правильно?

— Конечно. — Отвечал Денис. — Деньги, это вообще опасная вещь, чем их больше — тем меньше времени и мыслей; свободу, в общем, человек теряет из-за денег.

«Что за глупости?! Деньги и дают свободу, они же и время дают! А мысли? Если денег на что-то не хватает — то только о них и думаешь же. Всё наоборот!» — Перебирала про себя Катя, но в разговор не встревала. Водитель того же мнения, что и Денис, а он тут начальник, ну, а с начальством спорить нехорошо. Ещё, Кате было очень приятно слышать такое яркое одобрение в их с Денисом адрес, по поводу поездки на море именно таким способом. Это подбадривало и вселяло какую-то гордость. «Хотя, нет. Всё-таки, в чём-то Денис и прав…»

Их первому попутчику нужно было сворачивать с трассы в посёлок, но он провёз ребят на десяток километров дальше своего поворота, до большой развязки, там машину проще поймать. Очень добрый мужичок попался. На новой развязке стояли тоже недолго, почти сразу остановилась иномарка с молодыми людьми. Денис ещё не начал голосовать. Водитель просто заметил стоящую пару на обочине и притормозил рядом.

— Куда едете? — Послышалось сквозь громкую музыку из новеньком БМВ.

— По М-4, подвезёте? — Денис перекрикивал колонки.

— Садись, дорогой! — Водитель был русским, но говорил с наигранным кавказским акцентом. Судя по возрасту, БМВ ему подарили родители на совершеннолетие, или вовсе дали покататься.

Катя удивилась: неужели люди так хотят усадить незнакомцев в свою машину, что их даже просить об этом не надо?

В автомобиле, кроме водителя сидели ещё двое парней: один был огромным кавказцем, он был раза в полтора больше Дениса. Здоровенный осетин сидел впереди. Сзади располагался маленький щупленький русский паренёк, лет семнадцати. Кавказец выкрутил громкость магнитолы на полную и стал отбивать пальцами ритм. Играла какая-то клубная музыка. Водитель вдавил педаль в пол, машина сорвалась с места с пробуксовкой и быстро набрала очень внушительную скорость. Через пару минут водителю надоел грохот из колонок, и он прикрутил звук почти до тишины. Катя вздохнула с облегчением, мощные динамики были совсем рядом с ней. Машина перестала вибрировать в такт басам, а осетин обижено посмотрел на водителя и спросил:

— Зачем выключил, да? — Тут он вдруг заметил, на какой скорости несётся их автомобиль и запричитал. — Не надо так быстро, эй, брат, ты нас убьёшь, тормози! А если менты?! Тормози, пожалуйста, да.

— Ты на измене, Абрек! Всё нормально будет, водички попей лучше! — Ответил водитель, неестественно улыбаясь. Потом он поправил зеркало в салоне так, чтобы видеть Дениса и спросил. — Вас где высадить? Мы до Тихорецка едем, говорите заранее, чтобы не проскочить.

— Да, до самого Тихорецка нас, если можно. — Отозвался Дэн, сидящий посередине диванчика, между подростком-доходягой и Катей.

— Скорости не боитесь? — Еле сдерживая смех, спросил шофёр. А кавказец в этот момент громко засмеялся.

— А чего её бояться? Движение — жизнь. — Пошутил Дэнчик, а водитель подхватил.

— Вот видишь, Абрек! Движение — жизнь. А ты говоришь «убьёшь нас, убьёшь». — Он залился истеричным смехом. А Абрек сквозь хохот попытался отшутиться:

— Что видишь? Я вообще не вижу! На глаза мои посмотри, я уже ни скорости, ни жизни не вижу! — Он продолжал захлёбываться смехом. Веки осетина почти сомкнулись, и из тоненьких прорезей глаз текли слёзы.