Дмитрий Кожущенко - Телекинез

— Простите. — Обратился мужчина к Денису. — Вы не угостите меня сигаретой? Я не из этих, что стреляют постоянно… Но вы и сами видели что случилось. — Он показал промокшую пачку.

— Да, конечно. — Ответил Денис и протянул сигарету с зажигалкой.

— Благодарю. Так устал, что уже не соображаю совсем. У меня в палатке сигареты есть, вы если что подходите, я всегда угощу, просто сейчас так вышло. Меня Андреем зовут. — Он протянул руку Дэнчику.

— Денис.

— Катя.

— Очень приятно. Ребят, вы не поможете мне? Я сам уже без сил, на балкон всё один… Переоценил я свои силы — спину сорвал, кажется.

— Конечно, поможем. — Согласился Денис и принялся надевать шорты.

Подниматься с неудобными пакетами в руках по почти отвесной тропе было почти так же тяжело как в первый раз, без них. Часть ноши оставили внизу, и Денис потом сделал ещё один заход. Жил Андрей на той же стоянке, что и тот мужичёк, который подарил горе-туристам фонарик. Только теперь Андрей был единственным обитателем поляны, с которой открывался просто завораживающий вид на всю лагуну.

— Вот. — Андрей протянул две стеклянных бутылки пива своим помощникам. — Возьмите. Холодное! Спасибо вам большое! — Поблагодарил он и уселся в гамак.

— Простите. — Заговорил Денис, открывая бутылку пива зажигалкой. — А это у вас ноутбук работает от какого-то фантастического генератора?

— Да. — Оживился Андрей. — Только он не фантастический. Он на постоянных магнитах.

— Я хотел спросить, как же он работает, это что-то вроде вечного двигателя?

— Нет, нет. Вечных двигателей я ещё не видел. Мой генератор позволяет, с помощью механических манипуляций, извлекать из магнитов часть той энергии, которая была затрачена на их создание. Проще говоря, я использую магниты, как батарейки. Неодимовые магниты, которые подходят для генератора лучше всего, способны дать меньше десятой доли той энергии, которая была на них затрачена. На самом деле, эта технология убыточна и имеет очень низкий КПД, но в здешних условиях — она заменима только солнечными батареями, у которых КПД ещё меньше. Мой генератор довольно дорог и капризен, к тому же он излучает такое магнитное поле, что корпус приходится экранировать.

— Ясно. — Разочаровано сказал Денис и сделал большой глоток пива. — Но всё равно, это не слабое изобретение.

— Это не моё изобретение, оно запатентовано уже полвека. — Отмахнулся Андрей. — Точнее, я его изобрёл и только потом выяснил, что я заново открыл Америку. Зато тогда же я узнал про ещё несколько интересных идей, которые запатентовал тот же учёный, который изобрёл магнитный двигатель. Например — гравитационная энергетика! Принцип в том, что предмет, падающий с некоторой высоты, при ударе высвобождает больше энергии, чем нужно для подъёма такого же предмета на ту высоту, с которой падал первый. Масса у обоих предметов равна, но ускорение разное, тот, что падает — разгоняется под силой тяжести, это и даёт нужную энергию для работы. Тут много нюансов есть, но у меня дома такой двигатель уже второй десяток лет крутится.

— Хм, а разве его нельзя считать вечным?

— Да нет ни чего вечного, всё рано или поздно ломается или изнашивается, он бестопливный просто. Ладно, ребят, спасибо вам ещё раз. Я сейчас буду распаковываться, если хотите — оставайтесь, только я сейчас буду занят немного.

— Нет, мы пойдём. — Ответил Дэн. — Большое спасибо за пиво!

На стоянке Антона не оказалось, он уехал ещё утром. Вася предложил Кате с Дэном выпить чаю, ребята согласились и присели на бревно, вода в котелке скоро должна была закипеть. Кроме Васи и Ромы тут были ещё пара человек: худощавый голубоглазый блондин с горбатым носом представился Пашей, а полненький парень с раскосыми глазами — Виталиком. Рома был как обычно пьян, он о чём-то оживлённо спорил с Пашей, но у него ничего не получалось. Павел почти не замечал своего оппонента, он извергал из себя какую-то запутанную философскую лекцию, он не читал лекцию и даже не рассказывал её, Паша именно извергал. Говорил он очень сбивчиво, часто менял интонацию и повышал голос на собеседника, чтобы перебить его и закончить очередную мысль. Выглядело всё примерно так:

— Нет, Алфавит. — Спорил Рома. — Дай мне сказать, ты фигню сейчас несёшь. И давай без этой игры слов, прошу тебя. Какая ещё арка архитектора? В самом начале был взрыв, из которого и появились двенадцать измерений, никаких не семь миллиардов, а только двенадцать! И ещё…

— Нет вообще никаких измерений. — Спорил Паша-Алфавит. — Это всё иллюзия разума, но не надо забывать, что и разум иллюзорен. Что такое разум, ты знаешь? Я думал об этом и пришёл к выводу, что разум состоит из двух частей: раза и ума. Раз-ум. Что такое ум — это почти как «ом», только умом мы думаем, точнее, мы думаем, что мы думаем, но на сам-ом деле секрет не в эт-ом. Главное, понять, что в слове разум, Раз стоит перед Умом, но это не значит, что Раз важнее. Что такое раз? Это один, это элементарная единица исчисления, измерения и осознания, всё на свете состоит из раз-ов, и даже ум. Раз — это единица времени, это мгновение, то самое мгновение, которое происходит сейчас, на сам-ом деле. Кроме раза ничего и нет, да и его самого тоже нет. Раз — он как электрон, вроде он здесь, но тут его нет.

— Паша, Паша, не гони так быстро, я за тобой не успеваю, вернись, подбери меня. Причём тут электроны?

— Это явление в квантовой физике называется квантовой не локальностью, а соответственно, все координаты всех вещей относительны — иллюзорны. Это можно сравнить с тем, как мы видим свет от звёзд, которые на уровне материи уже распались давно, мы всегда наблюдаем следствие, а не причину. Такое наблюдение и рождает мысль о том, что существует время! Потом эта мысль укрепляется верой в неё многими и превращается в культ — эгрегор.

— Нет, всё напрочь не так! — Кричал Рома на Пашу.

— От эгрегора мы становимся зависимы, так как создали его, и он по объёму и энергии веры в него стал превосходить нас же. Попробуйте разубедить все семь миллиардов людей в том, что время существует! Эгрегор времени разветвлён и включает в себя, например, биологическое время, или период полураспада. Настоящее время это пульс Вселенной (ритм, повтор, спираль, круг) как вдох и выдох, как жизнь и смерть. Этот пульс рождается из двух противоположностей и замеряется как…

— Заткнись! Ты вообще физику учил? — Рома вышел из себя. — Ты несёшь такую околесицу, что уши вянут! Ты не хочешь даже разобраться, как следует в том, о чём говоришь. Как так можно?!

— А ты не хочешь меня понять на том уровне, на котором я тебе говорю. Разобраться я не хочу, я хочу съесть кусочек рафинада. — Алфавит потянулся к сахару, лежавшему на столе, и взял несколько кубиков.