Пилип Липень - Ограбление по-беларуски

После побоев, нанесённых ему в бане, Рыгор целые сутки отлёживался в квартире со шпротами, которую нашёл днём раньше, и о многом передумал. Он пытался сложить из происходящего целостную картину мира, но чувствовал, что ему не хватает на это ума — картина постоянно разваливалась на фрагменты, едва связанные один с другим. Как и всегда в трудную минуту, Рыгору не хватало человека, который помог бы ему всё понять и объяснил бы, как жить дальше.

Первым на ум приходил тата — тот вне всяких сомнений давно «прозрел», а в последнюю встречу просто валял дурака. Похоже, жизнь полностью устраивала тату, и он пользовался ей по полной программе. «Использовал меня! Старая сволочь! Конечно, зачем ему что-то менять. Но каков подлец: столько лет подряд, и хоть бы словечко! Даже про машины не объяснил, что нет машин. Видел, что я на работу хожу каждый день, как дебил, и смеялся про себя». Рыгор окончательно возненавидел тату и испытывал к себе презрение за то, что так долго находился у него в жилищном и гастрономическом плену. А при воспоминании о приторной улыбке таты и его старом грузном теле Рыгор скрипел зубами от злости и резко переворачивался на другой бок.

Ещё на ум приходил Лявон, но Лявон знал о происходящем не больше, чем сам Рыгор. Тем не менее, Рыгор был уверен, что вместе они могли бы намного быстрее разобраться в происходящем вокруг. Он решил непременно разыскать Лявона, когда выздоровеет.

Больше помощи ждать было неоткуда, и Рыгору приходилось думать самому. Несмотря на то, что полная картина мира не выстраивалась, Рыгор сделал ещё одно важное открытие: раз людей в городе очень мало, а домов очень много, следовательно, б ольшая часть жилья пустует, и можно свободно выбирать квартиру себе по вкусу. Причём совершенно бесплатно. «Какие же мы были дураки, что ограбили банк! — думал он, заходясь в очередном приступе кашля. — Хорошо хоть удалось уйти от спецназа». Мысль о новых возможностях, открывающихся перед ним, значительно улучшило его настроение, и он был бы окончательно рад такому повороту дел, если бы не простуда. Кашель не проходил и стал ещё мучительнее терзать его.

В среду утром, с сумкой за плечом, шатаясь от голода, Рыгор выбрался из своего пристанища в поисках пищи. Выйдя во двор, он оглянулся на розовое здание бани и пошёл в другую сторону. Он попал на улицу Шишкина, прошёл её всю и свернул на Кулешова, где ему скоро встретился продуктовый магазин. Изголодавшись, Рыгор быстро набрал еды в полиэтиленовый пакет с надписью «Спасибо», вышел и присел тут же, за углом, на выступающем фундаменте здания. Отламывая куски свежего батона, макая их в сметану и отправляя в рот, он испытывал сладкое облегчение, радость и гармонию с миром. Съев большую часть батона, он ощутил сильную жажду и почти залпом выпил бутылку «Сябра». Рыгор прервался на несколько минут и откинулся к стене магазина, жмурясь на солнце. Казалось, счастье сгустилось вокруг, и он находится внутри счастливого облака, любя весь мир вокруг. Если бы сейчас вдруг появились его вчерашние обидчики, он бы простил даже их.

Поодаль, метрах в двадцати вглубь двора, в синем мусорном баке копался бродяга. Он присматривался в Рыгору, пока тот ел, а потом медленно подошёл и попросил закурить. Рыгор протянул ему пачку и, увидев заскорузлые пальцы бродяги, испытал мимолётную досаду, что не вынул сигарету сам. Но досада быстро растворилась в счастье. Они закурили, выпуская бледные дымки в прогретый воздух. Бродяга стал негромко рассказывать какую-то бессвязицу, не глядя на Рыгора и видимо не рассчитывая на его внимание, а довольствуясь самим присутствием живого человека рядом.

— Давно бомжуешь? — спросил Рыгор.

— Я не бомжую! — гордо ответил бродяга и тут же, как бы в объяснение своих слов, продолжил свой рассказ, теперь уже глядя Рыгору в глаза с некоторой обидой. — Моя жизнь чиста. Мы с друзьями каждый день ходим к Чижовской свалке, зрим Господа…

— Слышь, если бы у тебя деньги появились, что бы ты сделал? Зажил бы, а? По мусоркам перестал бы лазить? — прервал его Рыгор.

И, не дожидаясь ответа, он достал из сумки пачку долларов и бросил бомжу. Тот неуклюже протянул руки, но не словил, и пачка упала на землю.

Немного не доходя до универмага «Беларусь», Рыгор свернул в арку одного из внушительных домов на Партизанском проспекте с целью присмотреться к здешним квартирам. Он зашёл поглубже во двор и окинул взглядом подъезды, пытаясь вызвать в себе интуицию, но она глухо молчала. Посидев пару минут на скамейке неподалёку от синих мусорных баков, таких же, как и возле магазина, скушав несколько маленьких булочек и не дождавшись наития, он подошёл к первому подъезду и подёргал дверь. Заперто. Ближайшие окна на первом этаже были забраны решёткой, но следующие не защищались ничем, кроме занавесок. Рыгор подтащил к ним пустой мусорный бак, несколько раз останавливаясь, чтобы покашлять, и перевернул его вверх дном. Залезть на него оказалось непросто: дно было гладкое, кроссовки каждый раз соскальзывали, а на прыжок у Рыгора не хватало сил. Когда он наконец вскарабкался на бак, пришлось несколько минуть сидеть и переводить дух. Повернувшись к окну, он неожиданно увидел за ним весёлое лицо.

Раздетый по пояс парень улыбался, говорил ему что-то сквозь стекло и махал рукой. Заметив, что Рыгор не слышит его слов, он повозился со шпингалетом и распахнул створки окна, чуть не задев Рыгора рамой. Из комнаты зазвучало немецкое пение в сопровождении фортепиано.

— Давай, заходи, дружище! — он сделал приглашающий жест. — Влазь!

Рыгор закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

— Давай, брат, не стесняйся! — было заметно, что парень от души рад видеть Рыгора. — Меня Казик зовут, я тут с другом живу! А ты чего не через дверь? В напряг? Ну и правильно!

— Закрыто там, — сказал Рыгор. — Я вообще-то хотел квартиру посмотреть.

Он тут же понял, что глупо было такое говорить, и снова закашлял. Но Казик нисколько не удивился.

— Так заходи! Посмотри всё! Мельничиху-то давно слушал? Сейчас вместе послушаем!

Казик взял его за руку и потянул внутрь. Рыгор помотал головой, ничего не понимая, ступил на подоконник и спрыгнул в комнату. Казик усадил его на диван слушать Мельничиху, а сам выбежал из комнаты за пивом. В комнате, кроме дивана, был ещё шкаф, стол и стул. На стуле высилась гора одежды, а на столе стояла чёрная потасканная магнитола, из которой изливалась музыка. Через полминуты Казик вернулся с другом, тоже по пояс голым, который пожал Рыгору руку, но не представился, и протянул ему откупоренную бутылку пива.

— Я, в общем-то, ненадолго, — Рыгор отпил глоток. — Хочу узнать, какие в этом доме планировки квартир. Может, соседом вашим буду.