Евгения Неизбежная - Персональный доступ

Осталось совсем немного. Я сделала такие выводы по той причине, что количество приборов для камер в моей ванной комнате увеличилось вдвое — недоставало всего нескольких. По моим подсчетам, Райан сделает их в течение этой недели. Это практически последние дни в доме, я надеюсь. Если наш план удастся, мы вырвемся на волю все вместе. И тогда я смогу, наконец, решить для себя, как жить дальше с неожиданно возникшим в моей жизни ребенком, и нужен ли мне кто-то помимо ребенка. Пока я здесь — мой ответ однозначен, но, кто знает, как обернется все после того, как мы выберемся из этого дома. Когда все втроем окажемся за забором особняка — снаружи. Тогда, возможно, мне и придется выбирать, принимать сложные для себя решения — те, которые я не принимала еще никогда. Но в одном я была уверена на все сто процентов — я не оглянусь, когда буду уходить.

Мы с Райаном работали на протяжении нескольких недель. Работали быстро, работали постоянно, как только выдавалась свободная минутка без неусыпного надзора Кукловода. Моя ванная комната была теперь похожа на маленький склад. Тайники были повсюду, где кафель держался недостаточно прочно, чтобы оторвать его быстро и бесшумно, не расколов. Тайники были необходимы, ведь Кукловод в любой момент мог заподозрить что-то. Мы не должны были давать повод для обыска, но, также, должны были быть к нему готовы.

Энтони тоже играл какую-то свою роль в этом деле. Я не знала, что Райан поручил ему. Но он точно не бездельничал. Он уже давно вошел в подполье и теперь рьяно помогал Джеку мастерить что-то в подвале. Подпольщик сразу оценил технические познания Форса старшего и поручал ему воплощать в жизнь части своего очередного безумного плана. Думаю, помимо этого, Энтони создавал что-то для себя — для нас всех. Хотя, может быть, Райан не настолько ему доверял, чтобы позволить создавать важные детали. Дракон, по-прежнему, был верен только себе и своим взглядам на ситуацию.

В доме наступили жуткие холода. На улице было невесть что. Зима еще не наступила, но морозу стояли жуткие. И это после долгих и сильных ливневых дождей, после которых все в доме ощутили сырость. А теперь, с наступлением холодов, стены стали промерзать и Кукловоду приходилось постоянно пополнять запасы дров. Из-за этого контроль над нами ослаб, и это было нам только на руку. Все складывалось просто прекрасно. Мы видели, что система работает неустойчиво, поскольку помехи в связи были налицо — голос Кукловода постоянно пропадал за мелкими шумами. Это скоро сыграет нам на руку.

Я, наконец, сжалилась над Райаном и пустила его разделить со мной ложе. На полу спать стало совсем невозможно. Даже ходить по полу мы старались все реже, больше сидели на кроватях и диванах, поджав под себя ноги или протянув их к огню. Кукловод не напрягал нас заданиями, поскольку выполнялись они с неохотой. Все в доме замерло в ожидании, что стены, наконец, прогреются теплом от каминов. Пока же камень оставался сырым и мы только и делали, что изводили запасы дров.

Мы понимали, что не стоит ждать момента, когда дом снова оживет, купаясь в тепле каминов. Мы планировали свой уход на ближайшие дни, и изредка переговариваясь, передавая друг через друга мысли и соображения, мы скоординировали более-менее подходящий план. Единственное, что меня удручало в данной ситуации — японка наотрез отказалась уходить вместе с нами, но она пообещала помочь всем, чем сможет, чтобы наш план смог осуществиться. Конечно же, она была посвящена во все детали нашего отчаянного плана.

Нам недоставало теплых вещей — погода на улице была промозглой, хотя, если предстояло выбирать, я готова была идти на волю даже в нижнем белье, даже голышом в одежде из мокрых листьев, лишь бы не здесь, лишь бы оказаться снаружи. Но мы все-таки озадачились теплыми вещами. Перекопали все запасы своих скудных гардеробов, но не нашли ничего стоящего. Кукловод, конечно же, не считал нужным завозить в дом теплые вещи. Идею подкинула Исами. Японка предложила сделать многослойную одежду — подшить под наши обычные наряды части футболок и шорт, чтобы тепла было больше и это не привлекало внимания. Шить предстояло нам с ней. Несмотря на свои технические познания, я умела обращаться с иглой. Она, по всей видимости — тоже. Шили, как всегда, в ванной, быстро и неаккуратно, заботясь лишь о том, чтобы подшиваемых вещей не было видно снаружи. А то, что мы заходили с вещами в ванную — было обычным делом. Никто не следил, выносились ли они оттуда или нет. Затем прошитая одежда надевалась на тело, таким образом, мы постепенно утеплялись, и это давало нам больше сил для работы. Мы всегда жили и трудились особнячком — своей маленькой компанией, в которую никто больше не мечтал влиться. Мы были сильными и никто никогда не предлагал нам помощи. И, даже теперь, когда все, вне зависимости от фракций и предубеждений, собирались рядом у самых больших каминов, нас не считали нужным приглашать и сами мы подходили лишь, в крайнем случае. Никто не считал подозрительным, что мы сидели или работали в холодных комнатах, ходили по нетопленным коридорам, редко появлялись в больших компаниях.

Я прошила одежду Райана и Энтони, поскольку носили они примерно одно и то же. Почему я? Потому что Райан жил в моей комнате и мне было крайне просто прошивать ту одежду, которую он оставлял для меня в пакете в ванной комнате, надевая другой комплект. Пришлось задействовать для них сразу два комплекта одежды. Пока носился один — второй утеплялся и наоборот. В итоге, оба комплекта одежды Райана были прошиты, и один из них перекочевал на Энтони. Практически все было готово — оставались нюансы. Мы не собирались утяжелять свой отход ненужными вещами — не собирали запасы еды в дорогу. Несколько кусков хлеба нас вполне устраивали. За день вполне можно было покрыть большое расстояние до ближайшего города. Там мы могли бы найти все. Единственное, чего у нас не было — это денег. Их, к сожалению, Фолл в оборот не ввел. Но это нас не особо волновало. Достаточно было дойти до города, а там уже мы могли попросить, украсть, заработать — все, что угодно, лишь бы выжить. Этот дом, несмотря ни на что научил нас многому. Мы умели практически все и ничего не боялись. Даже попасть в полицейский участок для нас было бы великое благо, хотя никто из нас не собирался заявлять на маньяка. Я могла рассчитывать на больницу, учитывая мое положение. Конечно, минимум еды приготовлен был и он был вшит в мой комплект нижней одежды, которую я собиралась надеть в день отхода.

Японка вела себя, как обычно. Она не суетилась, не заражалась азартом, который захватил наши умы. Момент начала операции по освобождению ощущался все явственнее. Практически все было готово, но небольшая проблема отложила наше отступление на несколько дней. На улице разыгралась буря и система вырубилась сама по себе, вернее, по воле случая, но именно тогда, когда мы не были к этому готовы. Конечно же, дополнительный генератор включил систему вновь, но мы не успели установить ни одного прибора, да и не собирались. Эта суета могла выдать нас со всеми «потрохами» и операция потерпела бы крах. Зато был и плюс. Мы смогли просчитать время, за которое Кукловод смог добраться до генератора и включить систему, а затем вернуться и перезагрузить систему слежения. У нас в запасе было целых двадцать минут. Хотя, в следующий раз, не стоит надеяться на такой же промежуток времени. Скорее всего, опыт подключения даст возможность Кукловоду сделать все быстрее.