Вильям Козлов - Жало Скорпиона

Собравшиеся здесь люди, если их можно было так с большой натяжкой назвать — кто-кто, а Артур бандитов и убийц уже давно за людей не считал, — и явились причиной их тайного приезда сюда. Через своих агентов полковник Владимир Иванович Селезнев узнал, что преступники соберутся здесь примерно в десять вечера. Так оно и произошло: выпавший снег не дал возможности «Мерседесам», «Вольво», «БМВ» проехать к самой даче. Пришлось их оставить под надежной охраной здоровенных лбов, тоже тепло одетых, только не в камуфляжные куртки, а в кожаные пуховики с капюшонами, да и на ногах у них были высокие теплые ботинки бундесверовских солдат на толстенных рифленых подошвах.

Охранники сидели в роскошных лимузинах, курили, тянули из маленьких темных бутылок пиво или кока-колу, слушали новогодний концерт по стереоприемникам. От стоянки иномарок до не видной из-за высоких сосен и елей дачи было с полкилометра. По-видимому, дача редко посещалась хозяевами, и снежные заносы сделали проезд к ней невозможным. Здесь снег шел с утра. Он уже припорошил оставленные приезжими на просеке следы.

Команда Селезнева прибыла сюда со стороны железнодорожных путей, спецназовцам пришлось пробираться к даче через лесную глухомань, за их спинами проносились освещенные электрички, оставляя за собой протяжный стонущий гул. С одной стороны окна дачи были закрыты ставнями, в щели которых пробивались узкие желтые полоски света, а окна, обращенные к лесу, где и спрятались в сугробах бойцы с автоматами, светились ярче, хотя рассмотреть что-либо было трудно, потому что на окнах — плотные шторы. Иногда кто-нибудь выходил из сеней и мочился прямо с крыльца на синевато светящиеся сугробы. Немного позабавила заскучавших спецназовцев, сидящих в засаде, дородная девица, выскочившая из тепла на мороз в декольтированном платье с блестками и высоких черных сапожках. Простучав по ступенькам, она, как курица, растопырилась у крыльца и, выставив на всеобщее обозрение внушительный белый зад — платье ее взлетело до самой белокурой головы, — смачно пописала, оставив на девственно белом снегу желтую лунку.

Владислав Романов толкнул локтем Князева, восхищенно покачал головой в зимней шапке:

— Кажется, у Вячеслава Шишкова в «Угрюм-реке» я когда-то давно прочел, что Прохору по ночам снился голый бабий зад... Я думаю, точно такой же!

— А я где-то прочел, что голый зад девушки, стоящей на коленях, напоминал кроличью мордочку, — улыбнулся Артур.

— Ну и сотруднички у меня! — проворчал Владимир Иванович. — Сплошные похабники. Придумать же такое — кроличья мордочка!

Они укрылись в наметенных, как брустверы, сугробах за деревьями. Полковник иногда поглядывал на часы, он сказал, что брать бандитов будут в половине первого, когда начнутся новогодние тосты и пойдет большая пьянка. Охранника у самой дачи не выставили, очевидно, эту роль выполняли «кожаные» парни в машинах. Да и кому в голову придет, что к даче кто-то подберется со стороны леса? Там ни дороги, ни тропинок. И не так уж в наше время много врагов у распоясавшихся бандитов. Кого им бояться, если вместе ними поднимают бокалы с французским шампанским судья, дорогой адвокат, милицейский работник из управления в звании майора? Всего на даче собрались десять человек. Недавно были выпущены на свободу несколько довольно крупных воротил преступного мира. Надо полагать, приглашенные сюда майор, судья и известный адвокат немало приложили сил, чтобы помочь бандитам и убийцам выйти на свободу. Селезнев полагал, что главари банды нынче вручат новогодние подарки своим и без того давно купленным благодетелям. И скорее всего это будут большие конверты, набитые крупными зелеными купюрами. А прихватить народного судью и милицейского майора с поличным — это показалось полковнику Селезневу весьма заманчивым. Потому, надо полагать, он сам и возглавил команду своих «орлов». Лучших из лучших. Была и еще одна очень веская причина...

Но того, что позже произошло, не могли предполагать начальник спецподразделения, его ближайшие помощники и даже наводчик, рисковавший своей головой, — ведь в первую очередь мафия будет искать того, кто навел на них, а месть их всегда ужасна. Со своими предателями они расправляются еще более изощренно, чем с жертвами рэкета — банкирами, бизнесменами, кооператорами.

Артур, лежа на снегу за молодой разлапистой елкой, взглянул на светящиеся часы: пять минут первого, прозвучало новогоднее приветствие президента народу, пробили двенадцать раз кремлевские куранты, а они мерзнут в засаде и терпеливо ждут, когда вся эта сволочь выпьет и закусит... Бледная луна то пряталась за небольшими черными облаками, то снова появлялась на звездном небе, скупо серебря вершины высоких деревьев. Неожиданно прямо перед ними возник белый заяц-русак, встал на дыбки, казалось, взглянул прямо в глаза людям и, сделав свечку, исчез, растворился в снежной белизне. Не заяц, а летучий новогодний призрак.

— Видел? — шепотом спросил Романов.

— Теперь очередь за Дедом Морозом и Снегурочкой, — так же тихо ответил Князев.

Он попал в самую точку: дверь сеней распахнулась, и на крыльцо высыпали одетые люди. Высоченный парень в дубленке дубинкой подталкивал в спину... Деда Мороза в красном одеянии и при такой кудрявой бороде, что лица его было почти не было видно. Высокая красная шапка, отороченная белым, была сбоку примята, будто по ней ударили этой самой дубинкой. По-видимому, так оно и было: вышедшие из теплого помещения люди ничуть не проявляли к Деду Морозу почтения, да и смеху было мало. Парень в дубленке бесцеремонно подталкивал его дубинкой к огромной сосне. Артур обратил внимание, что снег вокруг нее притоптан, виднелись рядом припорошенные снегом сухие ветви.

Двое мужчин остановились метрах в тридцати от того места, где укрывались спецназовцы. Впрочем, заметить их было невозможно: следов от дачи в сторону леса не было, а заваленные сугробами молодые елки надежно укрывали сидящих в засаде.

— Обрати внимание: президент ни слова не сказал о борьбе с преступностью! — с удовлетворением заметил мужчина в распахнутом кожаном пуховике и сбитой на затылок пыжиковой шапке. — Зато лягнул копытом своих проштрафившихся чиновников, с которыми, по-видимому, хочет счеты свести. Мрази-то всякой вокруг него хватает.

— Президент? — презрительно откликнулся коренастый мужчина в светлой куртке и шерстяной вязаной шапочке. — Счеты будут сводить те, кто за его широкой спиной командует в стране парадом, Леша! Что ему написали, то и прокуковал...

— Говорил без бумажки.

— Им, политикам и дикторам, на экране перед глазами прогоняют запись текста, чудик! Смотрят вроде бы на зрителя, а на самом деле читает медленно двигающийся по зеленой полосе текст, написанный большими буквами. Неужели не знал?