Никола Юн - Всё на свете (ЛП)

Телефон звонит, и его отец подходит к нему.

Олли сглатывает горячий шоколад и прислушивается.

Сначала отец говорит серьезным, как на работе, голосом — одновременно злым и расслабленным. В итоге его голос становится сердитым:

— Вы меня увольняете? Вы только что сказали, что эти придурки вычеркнули меня из подозрений.

Олли обнаруживает, что тоже злится, в интересах своего отца. Он отставляет чашку и слезает со стула.

Его отец расхаживает по комнате. Выражение его лица — возмущенное.

— Мне плевать на треклятые деньги. Не делайте этого, Фил. Если вы меня уволите, то все подумают…

Он перестает двигаться и отводит телефон от уха. Ничего не говорит долгую минуту.

Олли тоже перестает двигаться, надеясь, что то, что скажет потом Фил, все исправит.

— Господи. Вы, ребята, не можете так поступить со мной. Никто после такого не будет иметь дел со мной.

Олли хочет подойти к отцу и сказать ему, что все будет в порядке, но не может. Он очень боится. Он выскальзывает из комнаты, забрав с собой горячий шоколад.

Впервые пополудни отец Олли пьян, агрессивно пьян, пьян так, что кричит на пределе своих легких, пьян так, что не помнит на следующий день, что произошло, что не происходило за несколько месяцев до этого. Он находился дома весь день, спорил с биржевыми новостями по телевизору. Один из ведущих упомянул название его прежней компании, и его отец взорвался от злости. Он налил виски в высокий стакан, а затем добавил водку и джин. Смешал это все длинной ложкой, пока смесь не утратила светлый янтарный цвет виски и не стала выглядеть как вода.

Олли наблюдал, как цвет исчезает в стакане, и вспомнил тот день, когда его отца уволили, и как он боялся успокоить его. Что если бы он успокоил его, было бы сейчас все по-другому? Что если?

Он вспомнил, как его отец сказал, что одно не всегда ведет к другому.

Он вспомнил, как сидел за барной стойкой и смешивал молоко и шоколад. Как шоколад стал белым, а молоко стало коричневым. И что иногда нельзя не сочетать вещи, и неважно, насколько ты этого хочешь.

— Твоя мама хочет знать, замечала ли я в последнее время, что что-то в тебе изменилось, — говорит Карла с другого конца гостиной.

Я смотрю первый фильм "Миссия невыполнима" с Томом Крузом. Он играет супершпиона, Итана Ханта, который ведет двойную, иногда тройную, а иногда и четверную игру. Фильм подходит к концу, и Итан только что разоблачил себя, в буквальном смысле, чтобы поймать плохим парней.

Карла повторяется, в этот раз громче.

— А ты замечала? — спрашиваю я, отвлекаясь на том моменте, когда Итан снимает невероятно реалистичную маску, чтобы явить свое настоящее лицо. Я склоняю голову на бок для лучшего ракурса.

Карла выхватывает у меня пульт и нажимает на паузу. Затем кидает пульт в угол дивана.

— В чем дело? — спрашиваю я, чувствуя вину за то, что игнорировала ее.

— В тебе. И в этом парне.

— Что ты имеешь в виду?

Она вздыхает и садится.

— Я знала, что ошиблась, когда позволила вам видеться.

Теперь она завоевала все мое внимание.

— Что сказала моя мама?

— Ты отменила вечер кино с ней?

Я знала, что не стоило этого делать. Она выглядела такой задетой и разочарованной, но мне не хотелось ждать девяти часов, чтобы пообщаться с Олли. Мне не хватает общения с ним. Меня переполняют слова. И никогда не иссякнет то, что я хочу сказать ему.

— И она сказала, что ты все время отвлекаешься. И заказала много одежды. И обуви. И она практически побила тебя в какой-то игре, в которой ты всегда побеждала.

Ой.

— Она подозревает?

— Это все, о чем ты беспокоишься? Послушай, что я тебе говорю. Твоя мама скучает по тебе. Ей одиноко без тебя. Ты бы видела ее лицо, когда она спрашивала меня.

— Я просто…

— Нет, — говорит она, поднимая руку. — Ты больше не можешь его видеть. — Она поднимает отброшенный пульт и сжимает его в руках, смотря куда угодно, но только не на меня.

Мое сердце колотится от паники.

— Карла, пожалуйста. Пожалуйста, не отнимай его у меня.

— Он не твой!

— Я знаю…

— Нет, ты не знаешь. Он не твой. Может сейчас у него есть время на тебя, но скоро он вернется в школу. Он встретит какую-нибудь девушку и станет ее Олли. Понимаешь меня?

Я знаю, что она просто пытается защитить меня, как я пыталась защитить себя несколько коротких недель назад, но благодаря ее словам я осознаю, что сердце в моей груди — такая же мышца, как и все остальные. Оно может болеть.

— Я понимаю, — говорю я тихо.

— Проведи какое-то время с мамой. Парни приходят и уходят, а мамы остаются навсегда.

Я уверена, что она говорила те же самые слова своей Розе.

— Ну ладно. — Она возвращает мне пульт. Мы вместе смотрим на неподвижный экран.

Она опирает обеими руками о колени и встает.

— Ты это имела в виду? — спрашиваю я ее, когда она уже на полпути из комнаты.

— Имела в виду что?

— Ты сказала, что любовь не сможет убить меня.

— Да, но она может убить твою маму. — Она выдавливает небольшую улыбку.

Я задерживаю дыхание в ожидании.

— Ладно, хорошо. Ты все еще можешь видеть его, но тебе стоит набраться ума. Понимаешь?

Я согласно киваю и выключаю телевизор. Итан Хант исчезает.

Остаток дня я провожу на застекленной террасе, подальше от Карлы. Я на нее не злюсь, но и не не злюсь. Все мои сомнения насчет того, чтобы скрыть Олли от мамы, испарились. Не могу поверить, что одна отмененная встреча с ней привела к невозможности снова увидеть Олли. Сначала я волновалась, что у меня есть секреты от нее. Сейчас я волнуюсь, что секретов больше вообще не будет. Знаю, она не расстроена, что я купила новую одежду. Она расстроена, что я не спросила ее мнения и купила те цвета, каких она не ожидала. Она расстроена из-за перемен, которых не предвидела. Я одновременно и негодую, и понимаю ее. Ей приходится многое контролировать, чтобы удержать меня в безопасности моего пузыря.

И она не ошибается. Я отвлекаюсь , когда нахожусь с ней, мой разум постоянно настраивается на волну Радио Олли. Я знаю, что она не ошибается. Но все равно негодую. Отдаление друг от друга является частью взросления? Разве я не должна получить хоть кусочек этого соответствия стандартам?

Даже так я чувствую вину. Она посвятила мне всю свою жизнь. Кто я такая, чтобы отказаться от этого при первом признаке любви?

В конце концов, Карла находит меня перед нашей проверкой в 4 часа.

— Есть такая штука, как внезапно появившаяся шизофрения? — спрашиваю я.

— А что? У тебя она есть?

— Возможно.

— Я сейчас разговариваю с хорошей Мэдди или с плохой?