Дан Цалка - На пути в Халеб

— Мне надо с тобой поговорить.

— Конечно, Исмар, если ты того хочешь…

Он натянул вязаную шапку, хотя на улице было не особенно холодно.

— Пойдем лучше в сад, — предложил он.

Исмар рассказал об исчезновении Ханана и о полученном от капитана письме.

— Понимаешь, — начал Хаимке, — у меня сейчас полно работы в хозяйстве. И еще… я собираюсь жениться. Жить в деревне — это не то что в городе. — Шапка почти полностью скрывала его лицо.

— Ты уходишь от нас, Хаимке?

— Чего ты добиваешься, Исмар? Ведь если Ханан ушел…

— А как же Бретке?

— Ноам сказал, что полной уверенности на его счет нет.

— Он коллекционирует бабочек и старые карты…

— Этого я не говорил. Я только сказал, что полной уверенности нет. Мы точно не знаем, а англичане и вовсе с ним работают. Один ты всегда во всем уверен, Исмар.

— А я скажу тебе, что хуже предателя ничего быть не может. Достаточно предать один раз, и ты уже предаешь бессчетно. Где Ноам?

— Ноам в Иерусалиме, но он вот-вот уезжает в Америку… если еще не уехал. В мире есть и другие вещи — не только твои немецкие обломки.

— А как же твоя клятва? Не боишься, что у тебя рука отсохнет?

— Послушай, Исмар… — Исмар Леви нервно рассмеялся. — …будь благоразумен. Все изменилось.

— Всего лишь за год?

— Всего лишь за год. Почему бы и нет?

Исмар с силой сдернул шапку с головы Хаимке.

— Я хочу видеть твое лицо!

— Позволь мне хотя бы сказать тебе пару слов…

— Знаю я, что ты собираешься мне сказать.

Вечером Исмар позвонил Ноаму, но Хаимке оказался прав. Тот уже отбыл в Америку. Исмар написал письмо Лене, но Леня болел. Он предложил встретиться через две недели в гостинице против Шхемских ворот.

Приступить к подобной операции, не имея ни гроша?! Исмар ломал голову над тем, где раздобыть большие деньги. Одолеваемый сомнениями, он обратился к своим прежним приятелям в хайфском порту, и те предложили провезти контрабандой военное снаряжение, украденное с британских складов Палестины и французских складов Сирии, обещая солидный куш после благополучной доставки груза в Пирей.

По возвращении в Тель-Авив Исмар получил известие о том, что едет в Париж.

На следующий день он сел в такси на железнодорожной станции в Хайфе и сразу прикинулся спящим. Водитель затормозил у небольшой сосновой рощицы на горе Кармель.

— Приехали. Вот эти дома.

— Подождите меня здесь. Я только вручу посылку и вернусь.

Исмар вышел из машины и глубоко вдохнул запах сосен.

— Приятней, чем рыба? — усмехнулся водитель.

— Что верно, то верно, — согласился пассажир.

Он пересек рощицу и увидел человека, делающего гимнастику у открытого окна застекленной веранды. Человек, одетый в синюю домашнюю куртку, стоял нагнувшись и громко дышал. Он был почти лыс. Казалось, усы мешают дыханию. Лицо его выглядело болезненным и бледным. Завидев Исмара, он распрямился, приподнялся на цыпочках и уставился на черный морской китель незнакомца, брюки-клеш и походку враскачку. Отер лоб.

— Господин Бретке?

— Да.

— У меня для вас посылка из Порт-Саида.

— Из Порт-Саида?

— Да, господин.

— Зайдите с левого крыльца.

— Да, господин.

Ступени были рассохшиеся, узкие. Из-за двери послышалось звяканье ключей и скрип засовов.

— Ваша посылка, господин. — Исмар протянул к узкой щели.

Бретке растворил дверь, все еще держась за цепочку.

— Прошу прощения, но прежде чем вручить ее, мне необходимо удостовериться в вашей личности. Документ с фотографией, паспорт… Так мне было велено.

Бретке смотрел на посылку с недоверием и любопытством. Он снял цепочку и направился к письменному столу скользя тапочками по каменным плиткам пола.

— Такое удостоверение вас устроит?

— Да, господин, вполне.

— Посылку.

— Австралия, — пробормотал Исмар Леви.

— Кто вы?

— А вы как думаете?

— Давайте посылку и убирайтесь.

Исмар вынул пистолет и приблизил его к лицу Бретке. Он нажал на курок дважды: в лоб и в сердце. Несколько капель крови брызнули ему на ботинки. Дулом своего «уэмбли» он сгреб с полок какие-то вещи. На пол рядом с Бретке упал маленький узкий череп, вроде тех муляжей, что выставлены в витринах магазинов, продающих пособия для студентов-медиков. Низкий лоб, нелепые глазницы, выеденный нос. Исмар отфутболил череп, и тот разбил стекло небольшого комодика. Он быстро выдвинул ящики стола, разбросал по полу их содержимое, вспорол ножом диван и кресла, опрокинул лампы и этажерку, в спальне вывалил из гардероба одежду.

На столе лежал старинный фолиант, сочинение какого-то арабского географа: «Книга земель и дорог». Исмар вырвал из нее несколько страниц и обтер ими свои башмаки. Затем накрыл тело ковром, запер дверь на ключ и опустил его в почтовый ящик.

— Нет дома? — спросил водитель, увидев посылку в руках у Исмара.

— Нет дома. Не повезло. Вернусь завтра.

— Куда теперь?

— В мечеть. Я покажу дорогу.

— В мечеть? Это то, чем вы занимаетесь в отпуску?

— А вы знаете лучшее место? — ответил Исмар Леви.

Он ожидал во дворе. Старые розовые кусты покачивались на ветру, желтеющее банановое дерево, маленькая пальма. Исмар неожиданно различил притаившийся в кустах мрак и почувствовал озноб и тошноту. Яма под краном для поливки покрылась зеленоватой плесенью, наполнилась палыми листьями и черной травой. На пороге мечети показался старик и медленно-медленно принялся завязывать шнурки на ботинках. Прикрыл глаза от беспощадного солнца, увидел Исмара Леви и встрепенулся в волнении — или то был обыкновенный приступ беспричинного слезливого старческого страха? Исмар улыбнулся ему. Старик легонько кивнул. Его лицо было худым и усталым.

Исмар Леви тронул старика за рукав и сел рядом на сканью.

— Мне нужно дружественное судно для военного снаряжения.

Старик окинул его взгядом.

— Я давно уже покончил со всем этим.

— Это вопрос жизни и смерти, Абу Эднан. Вы единственный, кто может мне помочь.

— Больше не могу.

— Вы помните, кто я? Кто спас вас от тюрьмы?

— О таких вещах не забывают.

— Докажите, если так.

Старик вздохнул.

— Вы стары, и память вам изменяет, — проговорил Исмар Леви и поднялся, собираясь уходить.

— Постой. Военное снаряжение куда?

— В Пирей.

— Погоди. Знаю я тут одного. Может, справимся, если Аллах нам поможет.

Исмар Леви улыбнулся.

— Абу Эднан, — сказал он, — вы и лежа в гробу сумеете распорядиться, чтоб обеспечить славную контрабанду. — Он снова ласково тронул старика за рукав.

— Ты рассуждаешь как ребенок, Исмар, — вздохнул тот.

Дома Исмара ждала открытка от Ханана, он сообщал свой новый адрес в Париже и просил прощения. В ту ночь Исмар не спал, его мутило, рвало, несло, с губ помимо воли слетали какие-то слова.