Алексей Барановский - Жизнь В. Часть 1: Посвященный

— Здравствуй. А я думала, что ты не пьешь. Впрочем, все вы любите выпить, когда проблемы появляются.

Сколько сарказма.

— Какие проблемы? Нет у меня никаких проблем, — ляпнул я, — А ты куда, такая размалеванная намылилась?

Что я болтаю?! Заткните мне рот!

— На свидание с чудесным молодым человеком. Причем, у него нет от меня секретов, он еще ни разу не умирал, и еще он очень хорошо воспитан, в отличие от некоторых, — спокойно сказала она.

— А…ну бывай, — буркнул я и нырнул в открывшуюся наконец-то дверь.

— И шляпа у тебя дурацкая… — послышалось вдогонку.

Зайдя в квартиру, я все бросил и попытался успокоиться. Что я болтал-то? Надо было сказать, что она мне нравится и я хочу извиниться, а я начал чушь какую-то пороть. Впрочем, мало ли какие девушки нравятся, будут и другие. Вот, например, Лида, она же оставила мне визитку. Сразу звонить все же не стоит, а вот денька через два я обязательно позвоню. Но все же, я тут такую чушь порол, могли бы хотя бы друзьями остаться.

Я прислонился к стенке и медленно сполз по ней вниз.

— Идиот…

Что-то легче не стало.

— Дятел сибирский…

Только хуже.

Я еще немного посидел, и повысказывался на тему «ну я и…», через полчаса я решил, что достаточно восстановил свое внутреннее равновесие и отправился в комнату пить пиво. Остаток вечера я провел перед телевизором, щелкая по каналам и попивая пиво с сухариками, которые, кстати, оказались просроченными (да, и такое бывает).

Часам к десяти мне все наскучило и я, вырубив телевизор, начал собираться на ежевечерние посиделки в клуб.

Эти посиделки являлись неким мероприятием, которое сочетало в себе пьянку, работу, простое общение, плюс иногда еще поэтические вечера. Началось все это несколько лет назад, когда у Хаза была своя газета под названием «Мир, как он не есть». Глупейшая по содержанию газета, которая имела множество почитателей и вскоре переросла в целую сеть газет, книг и журналов на ту же тематику. А писались в них исключительно стихи и статьи с сомнительной информацией. Например: «Лох-Замоскворецкое чудовище загрызло трех человек» или «Появился двойник президента женского пола» и другая подобная муть, но людям эта муть нравится и по сей день. Так вот, по вечерам редакция газеты собиралась в этом баре для обсуждения новых статеек, а позднее редакция прикупила этот бар и назвала гордым названием «Литерхом». Название звучало весьма глупо, но люди уже привыкли, и менять его никто не стал. В этот клуб меня привел Чиж месяцев пять назад. Я еще на первом курсе написал несколько книг и стал членом местного союза писателей, но в этот клуб меня привели намного позднее, потому что попасть в него было довольно сложно. Позже он же меня перевел из писателей в художественные переводчики. Я был не против, ибо времени эта работа занимала меньше, чем написание книг, а денег платили значительно больше. Давненько я в клубе не появлялся, поди ж с месяц. Так что сегодня там будет весьма интересно.

В предвкушении веселого общения и философских бесед обо всем и не о чем, я умылся, вылил воду из наполнившегося за день ведра под раковиной, переодел джинсы и отправился в «Литерхом».

Находилось сие заведение во дворах возле метро Новогиреево. То, что оно находилось во дворах, весьма способствовало тишине и спокойствию наших в нем встреч. Все лишние элементы отсеивались по пути в клуб, теряясь в однообразных домах. Первое посещение клуба всегда было только по приглашению, а приглашения получали только хорошие знакомые, или известные в литературных кругах личности. Даже меня Чиж пригласил сюда только через два года знакомства.

Итак, я подошел к входу в клуб. Вход выглядел довольно таки простенько и незатейливо: обычная железная дверь без всяких вывесок. Подле входа, как обычно, толпился народ. В зале курить воспрещалось, и все выходили наружу, отсюда такое столпотворение. Из толпы тут же выделилось несколько человек.

— Какие люди! Руно! Где пропадал? Без тебя тут Хаз совсем от рук отбился, вот некому его приструнить.

— Да, тут Чиж тебя уже искал, он вниз пошел.

— Привет всем, — сказал я, пожимая руки. — Я тут проездом из Сибири. Вы разве не слышали, что меня сослали в ссылку?

— И за что же? — усмехнулся тот, что первым меня узнал.

— За антиобщественное поведение и разбитие носов в неположенном месте.

Оппа. А вот и Хаз.

Хаз, он же Константин Валерьевич Головян, весьма своеобразная, я бы даже сказал колоритная фигура. Весом в сто кило, в совокупности с ростом метр восемьдесят пять и густой черной бородой он смотрится весьма угрожающе. Вы спросите, как же я тогда ему нос сломал? Может, это вранье? Нет, это не вранье, просто кое-какие детали люди, по своему обычному свойству забывать то, что им не интересно, упустили. Такие, например, как мое бессознательное тело, уносимое Чижом в укромный угол клуба. Я не забыл сказать, что он бывший КМС по боксу? Так что после моего знаменательного удара я моментом ушел на скамейку запасных после первого же тычка справа (это он назвал это тычком, по мне, так это был удар, да еще какой). При этом, у нас с Хазом была хорошая дружба, которая только усилилась после того знаменательного происшествия. Мы оба в тот вечер немало выпили и на следующий день вместе смеялись над собой и рассказами «очевидцев». Однако ради веселья мы на публике поддерживали видимость вражды.

— Здравствуй- здравствуй, друг прекрасный, — пропел я, — Как твоя паршивая жизнь?

— Да все так же. Ты где шлялся? Мне как раз нужен переводчик…с японского.

— Шла бы ты Пенелопа… — проворчал я.

— Ладно, иди-ка ты вниз пока, а я тебя потом выловлю, у меня дела тут кое-какие.

Как обычно, ходит по клубу и пугает бедных новичков. Сам помню, как он подходил ко мне в мое первое посещение и спрашивал своим громким басом: «Вы кто? Кто вас сюда привел? Покажите пропуск». Кто есть кто, он знал прекрасно, да и пропусков никаких с роду не было, но надо же попугать новичков. Зачем? А просто так, ради интереса.

— Чао, — помахал я ему ручкой и отправился к входной двери, периодически пожимая руки и здороваясь.

Толкнув массивную дверь, я пропустил парочку незнакомых девушек и зашел в прихожую. Тут стоял все тот же пожилой охранник Вася. Вася тут стоял у прежних хозяев и достался клубу по наследству. Замечательный, бодрый старичок с веселой улыбкой на усатой физиономии.

— Вечер добрый сэр.

— С каких это пор ты стал называть меня сэром Васек? — удивился я.

— А, это ты. Ну, проходи, коль пришел, — ухмыльнулся старичок.

— Вот именно по твоей врожденной приветливости я и скучал все это время, — радостно сообщил я ему и, помахав рукой очередной знакомой парочке, отправился вниз.

Внизу помещались более тихие залы. Там обычно проходили поэтические вечера и посиделки поэтов-писателей, которые любили спокойно обсудить свои, или не свои, произведения за чашечкой кофе или бокалом вина.