Стефано Бенни - Комики, напуганные воины

Лучо Ящерица— учитель на пенсии

Волчонок— его оруженосец, одиннадцати лет

Ли— призрак кунг-фу

Лючия Стрекоза— королева квартала

Роза— ее задушевная подруга

Артуро Рак— друг Лучо, глава компании из бара «Мексико» }

Элио Слон— бывший мясник }

Джулио Жираф— выселенный }

Тарквинио Крот— специалист по межпланетной технике }— члены компании

Алиса— кассирша в баре

Вела и Атала— старые велосипеды

Карузо— кенар

Моттарелло— бродячий торговец деревянными слониками

Кролик Жретпшенодоколик— трусоватый друг Волчонка

Лис— тренер футбольного клуба «Жизнь за родину»

Джаньони— центральный защитник

Газелли— защитник

Франко Термит— босс пищевой отрасли

Кочет— из блатных

Пьерина Дикообразина— привратница СоОружения «Бессико»

Джанторквато Крыса— муж Пьерины

Федерú— сын Пьерины

Рэмбо-Сандри— крупный финансист, жилец «Бессико»

синьора Варци— дама с косметической маской на лице, жиличка «Бессико»

Эдгардо Клещ— коммерсант, жилец «Бессико»

Паоло Летучая Мышь— известный в светских кругах фотограф, жилец «Бессико»

Лемур— таинственный жилец «Бессико»

типы из «Видеостар»— известные киношники, жильцы «Бессико»

комиссар Порцио— интеллектуал, страж порядка

солидный Олля— полицейский

Манкузо, Ло Пепе, Пинотти, Сантини— прочие полицейские

Карло Хамелеон по прозвищу Немечек— репортер газеты «Демократ»

Главный Тормозила— начальник Хамелеона

Брюнетка Касатка— королева ночной жизни

Джорджо— вышибала

Чинция Аистиха— медсестра клиники Святой Урсулы

Оресте Белый Медведь— санитар клиники Святой Урсулы

Джильберто Филин— главный врач клиники Святой Урсулы

Серджо Камбала— пациент клиники Святой Урсулы

Рокко Овчарка— старший санитар клиники

Чиччо Сорока— пресловутый мэр

Заслон и Ракушка— бандиты

Брум и Бунт с Бухвоста— инопланетяне

а также при участии Джозуэ Кардуччи, Публия Вергилия Марона и пса Бронсона

Пейзаж сильно отличался от нашего. Жилые конгломераты, под названием «города», состояли из высоких однотипных домов, в которых жили миллионы людей. Складывается впечатление, что в эпоху Старика с кофеваркой (по названию древнего экспоната, обнаруженного во время раскопок) плотность населения была выше во внешнем кольце «города», носившем название «Периферия». В одной из книг той эпохи о вышеуказанных крупных сооружениях сказано следующее: «Если внимательно приглядеться, то в каждом из них просматривается тонкая продольная полоса, предопределяющая его гибель, — в этом направлении произойдет разлом конструкции».

Лучо Ящерица отметил свое семидесятилетие пробуждением. Он считал, что засыпать и просыпаться одинаковое число раз — главное таинство жизни. Стоит проснуться всего на один раз меньше, и уже не наверстаешь, случай упущен, consummatum est, итог подведен, говаривал Лучо, бывший преподаватель латыни и итальянского, изучавший и многие другие науки: естествознание, философию, зоологию (в частности, бактерий), урбанистическую ботанику, китаеведение, а также концепцию «завершающего начала». И вот Лучо с трудом восстал от сна под протестующий скрип своих суставов. Его пробуждение сопровождается мелодичными, задорными трелями. Те же самые клетки, что бесцеремонно засоряют вены и суставы старика Лучо, стимулируют радостное пробуждение его желторотого кенара. Протянув руку к стакану на тумбочке, Лучо возвращает себе белозубую улыбку, с которой расстается на ночь. Ласково проводит гребенкой по уцелевшим на черепе волоскам и героически мочится. В былые времена Лучо опасался, что золотистая радуга-струя забрызгает пол вокруг. А сейчас, склоняясь над белой бездной, он озабочен тем, чтобы жалкие, вертикально падающие капли не попали на шлепанцы. Журчали струи резвые когда-то, а нынче, берегись, грядет абсцесс простаты. По утрам его тянет на поэзию. Лучо надевает очки. Подходит к окну, отдергивает занавеску. И являет себя миру, а мир предстает перед ним.

Теперь Лучо Ящерица висит на высоте тридцати метров над землей — он вышел на террасу, прилепившуюся к северной стене Башни номер Три, входящей в состав периферийных строений: шесть тысяч жилых помещений с унылыми террасами занимают пространство от квартала Фасоль на востоке до идентичного квартала Четыре Бензоколонки на западе. Квартал, который Лучо рассматривает в ракурсе «вид с самолета», обязан своим названием реке Фасоль, чьи воды по чистоте напоминают суп из вышеназванной бобовой культуры. Теперь от реки остался лишь ручей, и единственное его назначение — терпеливо сносить бесчестье сбрасываемого мусора и отходов канализации да изредка служить приютом какой-нибудь лягушке, прежде чем ее размажут по асфальту автомобили аборигенов. Из ручья вылавливают ужасающе горбатых рыб с выпученными глазами, кажется, они вот-вот прошамкают: спасибо, что вытащили!

Сегодня (лето, июль) квартал обезлюдел. Облокотясь о перила, словно на китайской картинке, где человек созерцает в реке карпа, Лучо обнаруживает, что в этот жаркий день внизу копошится совсем мало существ. Две бродячие собаки породы дворняги-бедолаги, мусорщик — навозный жук, толкающий перед собой большую тележку с картонными обрезками, одинокий мойщик машин да Моттарелло, малорослый негр, торгующий вразнос деревянными слониками. Чуть подальше, в небольшом парке Кеннеди, устроился на скамейке старик — то ли на полуденный отдых, то ли на вечный покой. Типичную периферийную терраску Лучо Ящерицы украшают желтый базилик и зеленый кенар (мутация, следствие загрязнения окружающей среды). Здесь же выставлены великолепные разнообразные экземпляры герани. Цветок, который жильцы любовно, как новорожденного, вскармливают из бутылочки, — неотъемлемая принадлежность наших городских террас и садов. Зимой на террасах северные и восточные ветры раздувают лепестки грубошерстных Свитеров, а летом пейзаж облагораживают букеты Трусов. Нежные чувства к герани запечатлены на стенах в виде длинных вертикальных потеков, ведь известно, что каждый жилец поливает цветы соседа с нижнего этажа.