То Хоай - Западный край. Рассказы. Сказки

А время потихоньку все шло да шло. И вот в один прекрасный день начались экзамены.

Свыше трехсот юношей из разных мышиных семей, с самых дальних Полей прибыли попытать счастья.

Издавна известна поговорка: «На экзаменах везенье важнее, чем знание». Ее наверняка сложили те, кто всегда и во всем полагаются на судьбу, считая, будто исход экзаменов все равно предопределен свыше. Молодой Нят, само собой, тоже волновался, собираясь на экзамены. Только тревожился он вовсе не из-за небесных предначертаний, ибо был убежден: ленивым и нерадивым даже судьба не поможет.

Но вот экзамены кончились, торжественно была вывешена Доска Отличий. Тут-то юные мыши, собравшиеся со Всех Четырех Сторон Света, увидели начертанные красивыми иероглифами слова «Мышонок Нят» среди имен трех самых талантливых и просвещенных мышей, удостоенных высшей ученой степени.

И понеслась, зашумела молва! Слух о Мышонке Няте — новоявленном Лауреате, так великолепно сдавшем экзамены, — стал переходить из уст в уста, минуя межи, с одного Поля на другое. И хоть верьте, хоть нет, все, кто вчера еще злословил и поносил Молодого Нята, сегодня просто слов не находили, чтобы воздать ему хвалу:

— Этот Молодой Нят — сущий Талант! Вы только взгляните на него — убедитесь сами. Голова у него золотая. Можете мне поверить: зо-ло-тая!

— А вы слышали, хи-хи… Он прекрасно учится!

— Приглядитесь: как он опрятно одет, да и вид у него очень достойный. Мех блестит, и благоухает он, как букет роз.

— А эти восхитительные родинки на шее! Жаль, ей-богу, что их только три!

— И усы у них в роду — лучше всех: густые-прегустые, и каждый ус длинный-предлинный. Какая прелесть!

— И нрав у него милейший. Стоит только посмотреть на честное и открытое лицо этого молодца, и сразу все становится ясно…

— И еще я хочу добавить! И еще я хочу добавить! Самая прекрасная и самая умная мышь на свете это — Молодой Нят!..

Вот тебе раз! Родители-мыши быстро намотали все это себе на ус и с утра до вечера ставили теперь Молодого Нята в пример своим детям:

— Доченька, выбирай себе хороших друзей, старайся, чтобы они были похожи на Нята. И ты, сыночек, должен скорей подружиться с Нятом. Из всех мышей он самый лучший. Дай вам бог стать такими, как Нят!

Все у этих болтунов не как у Порядочных Мышей: если хвалят кого, то уж взахлеб, без удержу, — точно так же как о нем злословили прежде, позабыв приличия. Хорошо, что мы с вами знаем: ни славословия их, ни суесловия не соответствуют Истине. Все это одно пустозвонство. Ну а Мышонок Нят — просто способный юноша, усидчивый и старательный. Потому он и сдал так блестяще экзамены. А сам он вовсе не изменился: каким был, таким и остался.

Весна всегда приносит добрые вести. Мы с вами давно уже к этому привыкли и, едва начинают распускаться цветы, все сильней жаждем и ждем известий о Разных Счастливых Событиях. Вот и нынешняя весна принесла добрую весть в наши края и поведала отцу и матери Нята, что сын их выдержал экзамены с отличием. А что может быть сладостней для родительских сердец, чем известие о том, что сбылась наконец их самая заветная мечта?!

Папа-Мышь и Мышиха-Мама прямо рехнулись от счастья. Соседи и знакомые валили к ним толпой. Всем не терпелось поздравить стариков, и Дом их с утра до вечера был битком набит гостями. Конечно, приходили настоящие друзья, от души разделявшие радость хозяев, но немало нашлось и двоедушных мышей — эти корысти ради подольщались и льнули к старому Няту и его почтенной супруге. Они славословили без меры, величая Папу-Мышь и Мышиху-Маму не иначе как «досточтимой четою, родившей и выпестовавшей славного Нята-Лауреата». Папа Нят, насторожив уши, выслушивал эти медоточивые речи, и в душе его разливалось приятное тепло, а усы сами собой начинали топорщиться. (Не будем судить его слишком строго, много ли и средь нас таких, у кого бы не таяло сердце от льстивых похвал?!)

Подхалимы прямо из кожи вон лезли:

— О досточтимая чета… ТРА-ТА-ТА-ТА (все — согласно вышеприведенному)… благодаря вашему сыночку Поле наше теперь Прогремит На Весь Мир.

— Какое там — Поле! Берите выше — ваш сын прославил всю Державу! Я думал с утра до вечера, даже взмок, но так и не вспомнил ну ни одного мышонка, который сдал бы экзамены столь же блестяще, как ваш замечательный Нят!

— Это настоящая Слава! Можете мне поверить: На-сто-я-а-ща-я!

— О досточтимая чета… ТРА-ТА-ТА-ТА… надо бы устроить Пир На Весь Мир, чтоб повкуснее отметить заслуги нашего дорогого Лауреата.

— А я говорю, одного Пира На Весь Мир мало. Триумфальное Шествие — вот что нужно! При таких его заслугах без Триумфального Шествия не обойтись.

— Это уж точно! Мы должны всенародно чествовать нашего любимого Пята-Лауреата!

— Да-a, слава вашей уважаемой семьи теперь превосходит…

Папа Нят блаженно щурил глаза, выпячивал грудь и горделиво подкручивал усы.

— Верно… Триумфальное Шествие в честь нашего сыночка будет в самый раз. Ну как, дорогая, устроим шествие?

И Мама Нят, робея от счастья, тихонько отвечала ему:

— Надо бы, дорогой, надо бы…

— Надо! Надо, о досточтимая чета… — вторили ей мыши.

— Непременно, совершенно необходимо! Сперва Триумфальное Шествие, а потом уж, само собою, Пир На Весь Мир!

Конечно, ликовали они вовсе не потому, что у стариков Нят сын вышел в Лауреаты, — просто блюдолизы и обжоры радовались случаю набить себе брюхо на дармовщинку и в процессии показаться — знай, мол, наших.

Сказано — сделано. Папа-Мышь и Мышиха-Мама назначили день и час Торжества. И тотчас отправили письмецо Молодому Няту, чтобы он не торопился домой. Пускай себе погуляет да позабавится, покуда за ним не придут земляки и родственники с Паланкином, Знаменами и всем прочим и не доставят его на Родное Поле.

Получив такое известие, Мышонок Нят сперва даже пригорюнился. Уж очень хотелось ему побыстрее вернуться домой и рассказать родителям, как усердно он учился и как блестяще сдавал экзамены. Тем более Нят уже получил от казны пособие на дорогу и собирался, не мешкая, отправиться в путь. Пешие переходы для него были делом привычным. И зачем только выдумали эту пышную встречу?..

Но такая наивная мысль ненадолго задержалась у него в голове — пока он еще по старинке считал себя обыкновенным школяром. Очень скоро Нят начал тешить себя воспоминаниями о том, как он всех превзошел на экзаменах, испытывая при этом великую радость и удовольствие. Мало-помалу он пришел к убеждению, что его прямая обязанность и даже долг — проехать перед народом в Паланкине: нельзя же лишать простых смертных возможности насладиться видом Мудреца и Лауреата. Справедливости ради заметим, что по натуре он вовсе не был таким тщеславным. Но разве не встречали мы даже среди Самых Великих Мышей любителей показного блеска? И многие ли, я вас спрашиваю, сумели удержаться от того, чтобы не проглотить сладчайшую приманку лести и почестей?