Анатолий Власов - Бронзовая жужелица

Жуков в коробке было два. Увидев свет, они устремились выбраться наружу, но Агейкин не имел прав освобождать их, и кофейные, с сухими жесткими панцирями пленники снова были водворены на место.

В тот день, частенько даже, Игорка брал в руки коробок, вынимал жука, садил на просторную свою ладонь и смотрел на него. Жук полз, раскрывал с легким шорохом надкрыльники, собираясь совершить взлет. Игорка мягко смыкал пальцы и жучий аэродром превращался в темный и теплый ангар, где, как и полагалось, жук складывал крылья, после чего снова отправлялся в спичечную коробку.

Перед концом смены Игорка, вздохнув, выпустил жуков через форточку на волю, а коробок, в котором жуки нагадили, выбросил в урну.

Дня через три в новой коробочке, причем в нее была подложена чистая бумажка («Смотри ты!» — удивился Агейкин), квартировала жужелица с узким и изящным корпусом, с длинной головкой, окрашенная в зеленовато-медный, металлически отливающий цвет. Жужелица была куда как шустра, не то что увальни-жуки, и Агейкин чуть не упустил пленницу оплошно. Успел ухватить ее за жесткие бока, жужелка сердито со-щелкала головой: и этот фокус знал он с детства.

Именно в это самое жучье время, как выразился про себя Агейкин, заметил он, что враз вроде бы иной, хотя это и показалось, что враз, какой-то более тщательной стала работа Игоря. Он был так же необходимо тороплив, вяловат в движениях даже, но теперь все у него получалось лучше и спорее. Когда Агейкин, сдав в работу новый прибор, говорил, в какой последовательности разбирать, что смотреть, менять или исправлять, Игорка понятливо кивал. А сегодня, занимаясь уже в третий раз механизмом циферблатных весов, он сказал:

— А левый упор не к чему снимать.

Агейкин, как был обучен или утвердил такой порядок сам — уж не помнил, вдруг прикинул, что, действительно, левый-то упор можно и не трогать.

— Ну-ну, — сказал он Игору. — Это уж ты сам смотри.

На другое утро у жужелки в коробке появились травинка и пара мух: видимо, Игорка, не зная, чем питается насекомое, хотел подкормить его. Понятно было, что есть у него причины не освобождать пока жужелку.

Через три дня ослабевшая жужелка уползла в форточку, посаженная бережно на ее край. А на кофточке Тани появилась плоская бронзовая копия жужелицы.

Произошли кое-какие события и в других личных делах Игорки. Раз он появился на работе с припухшей губой и не очень чтобы ярким, но все же заметным подтеком под глазом.

— Хм, — удивился Агейкин. — Кто-то достал… Видно, тоже не обижен ростом. Синевицу, значит, схлопотал?

— Рассчитывался, — буркнул Игорка.

Однако эти расчеты потребовали некоторого участия и его, Агейкина, прогулявшегося по указу своего начальника до участкового инспектора милиции. Игорь Егоренков, как уяснил там Агейкин, сводил счеты со своими бывшими приятелями, а точнее — они с ним. Драчка вышла на танцах, и внешне все выглядело как элементарное нарушение общественного порядка.

Участковый, молодой и вообще-то зеленый, потребовал категорически вытащить Игорку на обсуждение, так сказать, применить к нему меры общественного воздействия. Агейкин возразил, участковый стал настаивать, мастер вскипел:

— Ты чего на меня кричишь? Чего кричишь? — хотя кричал-то именно Агейкин. — Я знаю, что делать. Ты мне тут не диктуй, тоже мне, диктатор! Я за парня больше твоего отвечаю, понял? Я знаю, как с ним надо!

Конечно, с Игорной пришлось поговорить, но парень все еще не выходил на откровенность, хотя выслушал Агейкина внимательно.

В ту же пору заметил мастер, что стала подмывать парнишечку какая-то маята. Если бы из-за лаборантки Тани — так нет, судя по всем признакам, у них складывалось хорошо, хотя по-прежнему за столовским обедом наши киповцы сидели порознь от химичек, но не надо было иметь особую прозорливость, чтобы видеть, как перестреливались они через тарелки глазенками. Да и жужелица медная не уползла с Таниной кофточки.

На верстаке у Игорки появились книжки. Агейкин полистал их. Парнишка был занят делом, но на руки старшего поглядывал. Были два учебника физики, в одном закладкой из алюминиевой хрусткой фольги был обозначен раздел «Рычаги», а в другом, техникумовском учебнике, — «Магниты». Обе книжки были из заводской технической библиотеки.

— Записался, что ли? — полюбопытствовал Агейкин.

Игорка тряхнул кудрями.

— Или в техникум надумал? Подзубрить…

Тот пожал плечом, не оставляя работы, продолжая карябать надфильком железную скобу.

Агейкин отошел, потому что никогда не любил торчать над душой у работающего человека, а уж Игорке-то и вовсе нечего навязываться с расспросами.

Еще заметил он, что появилась у работничка особая любовь к медным всяким деталям, ну и к сплавам ее — что к латуни, что к бронзе. Такие-то детали в приборах и истирались, может, больше, и подделывать их, а то и менять вовсе, приходилось чаще. Может, из-за мягкости сравнительной, из-за уступчивости этот металл больше стал притягивать Игорку или из-за блеска?

Не распространялся на такие темы Игорка.

Это вон Оленька щебетуньей была, с тою в мастерской все говорок ходил, и Агейкин все знал и весело ему было, а уж где заминка у девчонки случалась или, наоборот, где летучее что выходило — она все выговорит. А тут молчун. Да всяк по-своему живет…

Агейкин подсунул, ненароком вроде бы, справочники, заложив, где надо, обрезком жести. В свободную минуту Игорка долго листал пособие, а как наткнулся на закладку, так и увяз носом в странице.

Дело в тот раз что-то стопорилось, и он вынужденно отложил книжку, однако попросил домой. Справочник был его, Агейкина, собственностью, и мастер более по привычке — был он по возрасту осе-таки прижимист — разрешил взять всего на вечер.

Утром Игорка, возвернув справочник, спросил:

— А эвердур [1] Эвердур — кремнистая бронза, медный сплав с присадкой кремния и марганца. у нас тоже есть?

— Поискать — найдется.

— И томпак [2] Томпак — легко деформируемая латунь, медный сплав с присадкой цинка. ?

— Тоже есть. И полутомпаки есть. У меня много кое-чего есть, И мунц…

— Свинцовая латунь? — Парнишка, видно, хорошенько проштудировал справочник.

— Да. Тебе что именно надо?

Игорка посмотрел как-то растерянно и ответил:

— Да нет. Я так.

Однако Агейкин посчитал нужным сказать, что кое-что подкопил из дефицитных материалов, держит в угловом железном шкафчике, а ключ — вот он, в ящике верстака. Порассуждал еще, что листовая латунь и бронза на заводе не используются в технологии, равно как и прутки и бронзовая проволока, а в его деле бывает подчас в них нужда, И пружинные бронзы нужны, и мягкие, и вообще мало ли что может потребоваться?