Джессика Броди - 52 причины моей ненависти к отцу (ЛП)

Я вытаскиваю свой мобильный, открываю интернет-браузер и гуглю «Как включить пылесос». Несколькими минутами позже я наконец нахожу схему устройства, которое похоже на стоящее рядом со мной. На левой стороне небольшая педаль с надписью «Вкл».

Я хмурюсь на живую версию перед собой, нахожу идентичную педаль и давлю на нее ногой. Пылесос с ревом приходит в жизнь, кренится подо мной. Я скачу вперед, чтобы поймать его.

Так. С этим разобрались. Теперь. Как пользоваться им?

Еще несколько кликов приводят меня к видео в YouTube, на котором какая-то женщина на каблуках и в платье в стиле 1950-х годов с нарисованной улыбкой на искусственном лице толкает пылесос.

Выглядит не так уж и сложно. Всего несколько движений вперед-назад — и готово. Я смотрю на пол перед собой и морщусь. Ковер едва видно . Он весь завален каким-то барахлом. Одежда, безделушки, бумажки и аксессуары.

Ну, это не моя проблема. Если глупая девчонка не умеет за собой убираться, тем хуже ей самой.

С ворчанием и усилием я начинаю толкать гигантскую машину по полу. Это оказывается сложнее, чем показывала женщина на видео. Но с другой стороны, она имела дело с чистым полом. Мой же завален всякой хренью. Это все равно, что вести Порше по разухабистой дороге, на которой обычно ездят во внедорожниках. Но он выполняет довольно впечатляющую работу по всасыванию всего. Мелкие предметы вроде носков, нижнего белья, заколок и бумаги, сдаются без боя. Более крупные вещи — бюстгальтеры, юбки, DVD-диски и ювелирные украшения — требуют уговоров.

Я останавливаюсь и оглядываю свою работу.

Ахх... вот так-то лучше.

Теперь ковер уже виден. Он розового детского цвета. И по нему вразноброс несколько таинственных разводов.

В любом случае, это значительное улучшение по ср…

Хррррякккк!

Это что еще такое было? Ужасный звук. Похож на тот, что издавала Холли, после того как случайно проглотила крупного жука и затем пыталась прогрызть его.

Я разворачиваюсь и вижу, что звук исходит из пылесоса. Который начал биться в конвульсиях. И из которого начал испускаться дым. Окей, вот это уже может быть проблемой.

Я откапываю свой телефон и воспроизвожу видео на YouTube.

Я определенно не вижу там никакого дыма. И никакие звуки не издаются. Эта женщина до сих пор выглядит так, словно живет с этим пылесосом. Как будто ничего в мире не прервет ее от толкания машины вперед-назад.

Она, должно быть, пьяная.

Святое дерьмо, этот дым нехило так воняет. Запах жженой резины смешивается с запахом тела. Нужно что-то сделать, пока не пришла Катаржина и не начала снова на меня кричать. Я осматриваю комнату, и мои глаза натыкаются на чашку воды, стоящую на тумбочке около принцессо-розовой кровати.

Я хватаю ее и выливаю на пылесос. Дым мгновенно исчезает, и я вздыхаю с облегчением.

То есть, пока не начинают летать искры. И розетка начинает издавать странные трескающие звуки. А потом весь дом погружается в темноту.

Ну так вот, пылесос сгорел. А Катаржина реально взбесилась. Она минут пятнадцать проклинала меня на польском. По крайней мере, я предполагаю , что эти слова — проклятья. Единственное, что я сумела разобрать из кусочков на английском, это что не нужно пылесосить, когда на полу вещи, а сначала их собрать .

Ну и откуда ж мне было знать об этом? Она просто сказала: «Пылесось!». Я родилась, что ли, с этим врожденным знанием? Могла бы дать несколько советов перед тем, как бросать на съедение волкам.

Наверное, она сама пришла к аналогичному выводу, потому что после того, как у нее получилось найти выключатель, включить свет в доме и спасти засосанные вещички из пылевого мешка, остаток дня она не отходит от меня ни на шаг. Она стоит рядом со мной, выкрикивая приказы как сержант на плацу. Заставляя меня драить полы, раковины, туалеты и кофейные столики, снова и снова, пока на них не останется ни единого микроорганизма.

Около двух мы почти закончили. Катаржина наблюдает, как я протираю пыль в гостиной, когда я слышу хлопок закрывшейся двери и за ним стук шагов по паркету фойе.

Огромными глазами я смотрю на Катаржину, которая дала мне знак продолжать свое дело.

Открылась и закрылась дверца холодильника в ближайшей кухне, и потом в гостиную забегает маленькая девочка с волнистыми волосами и обручем на голове и прыгает на диван. Она укладывает свои грязные тенниски на кофейный столик, который я только что чистила около получаса, и начинает пить свой напиток.

Я снова смотрю на Катаржину, на этот раз с гневом в глазах, но она отвечает мне таким же взглядом.

Девочка берет журнал, открывает его и начинает читать. Я задерживаю дыхание, когда вижу последний выпуск «Tattle», самого популярного таблоида в стране. И кто, вы думаете, на хреновой обложке? Ага, именно так. Вы правы.

Фото снято сразу после того, как я вывалилась из своего разбитого Мерседеса на Сансет. Конечно, выгляжу я дерьмово.

Я замираю на месте, наблюдая за подростком с содой, с жадностью поглощающей журнал страницу за страницей.

И тогда, впервые с ее прихода домой, она смотрит на меня. Наши глаза встречаются, и ужасающая паника простреливает мое тело.

Вот он. Конец. Сейчас глупая девчонка достанет свой мобильный, позвонит лучшей подружке и начнется: «Ты не поверишь, но прямо сейчас Лексингтон Ларраби убирает мой дом! Нет... та самая Лексингтон Ларраби. Клянусь, это она! На ней форма горничной и все такое!» И не успеешь очнуться, папарацци заполонят это место как команда SWAT [12] Подразделения в американских правоохранительных органах, которые используют лёгкое вооружение армейского типа и специальные тактики в операциях с высоким риском, в которых требуются способности и навыки, выходящие за рамки возможностей обычных полицейских. в экстренную ситуацию, и потом БАМ! Моя фотография в этом ужасном виде на следующей обложке «Tattle».

Интересно, получится ли убедить их, что все это шутка. Что это постановка огромной шалости или что-то в этом роде. Или еще лучше — исполнение пари. Вот вполне правдоподобное объяснение этому.

— Что? — сморщив нос, ехидно спрашивает девчонка. И когда я не отвечаю — даже не моргаю, — она становится еще более раздраженной. — На что уставилась?

— Эм, — отвечаю я быстро, возвращаясь к своему занятию и низко опустив голову, внезапно очень увлекшись протиранием пыли, — ни на что.

Из-под ресниц я смотрю достаточно долго, чтобы увидеть, как девчонка закатывает глаза и возвращается к журналу, отчего меня словно в живот ударили.

Она меня не узнает.

Я стою прямо перед ней, а она, блин, даже не узнает меня.