Джессика Броди - 52 причины моей ненависти к отцу (ЛП)

— И это тебя беспокоит? — мягко спрашиваю я. — Делать то, что не входит в твои должностные обязанности?

— Наверное, зависит от того, чего они касаются, — выдыхает он. Едва шепчет.

Слова завораживают меня, и я чувствую, как между нами сужается пространство. Я не до конца понимаю, что сейчас происходит. Как будто мой мозг опять отделился от тела. Прямо как тогда, в примерочной. Словно какие-то провода, что соединяют мозг с остальной частью тела, неожиданно оборвались, и в голове не осталось ничего, кроме пустой неподвижности.

Но по какой-то неведомой причине я обнаруживаю, что одобряю белый шум. Что благодарна за возможность не думать. Потому что, если вдруг мой мозг начнет снова работать, то, уверена, он скажет мне, что происходящее сейчас, чем бы оно ни было, неправильно. Очень, очень неправильно.

И в этот самый момент я не уверена, что хочу услышать нечто подобное.

Губы Люка всего в нескольких дюймах от моих. Я позволяю своим глазам медленно закрыться. Через сузившуюся щелку замечаю, что он поступает так же. И прямо перед тем, как блаженная темнота окружит меня, пронзительный звуковой сигнал пробуждает меня.

Я моргаю и качаю головой, с помутненным взглядом возвращаясь к реальности.

Что это за шум?

Когда я полностью прихожу в себя и понимаю, что творится вокруг, замечаю, как Люк достает из кармана свой телефон.

— Извини, — говорит он хрипло, после чего прокашливается. — Это напоминание в календаре. — Он смотрит на экран. — О, черт! Я совсем опаздываю на открытие галереи. А моя подруга ждет меня. Она сказала, что встретится со мной возле главного входа. Как долго ехать отсюда до Сильвер Лэйка?

Но я не отвечаю на его вопрос. Я едва ли его слышу, потому что слишком поглощена одним местоимением.

— Она ? — спрашиваю я в неверии и затем сразу жалею, что не держу рот закрытым, поскольку интонация вышла совершенно не такой, как планировалось. Теперь мой черед покашливать. — То есть, — продолжаю я, стараясь придать голосу надменный тон, — я не знала, что это свидание.

Люк неловко ерзает на месте, потирая ладони о свои новые джинсы.

— Оу, я не упомянул об этом?

Я качаю головой.

— О. Прости. Мне казалось, что упомянул. Точнее, это не совсем свидание. Вроде того. Вообще-то я не совсем уверен, так ли это. Я познакомился с ней на прошлой неделе в кампусе, и, знаешь, исходя из этого вроде как неизвестно, является ли оно им или нет...

Теперь он бессвязно бормочет, и мне действительно нужно заткнуть его. Ради нашего общего блага. Хотя все же больше для моего.

— Совершенно точно, что свидание, — поспешно отвечаю я. — И вообще, чем бы это ни было... это не моего ума дело. Тебе определенно пора уезжать, чтобы не... опоздать.

— Все нормально? — спрашивает он, потирая лицо.

— Конечно, нормально! — нетерпеливо лепечу я. — Даже больше, чем нормально! Я рада, что ты... ну знаешь, встречаешься. Или что ты там делаешь.

Ладно, предостерегаю я себя. Достаточно. Пора заткнуться.

Люк нервно посмеивается.

— То есть ничего страшного, если я уеду? Ты же сможешь кому-нибудь позвонить, да?

— О, конечно смогу, — щебечу я. — Я позвоню Кингстону. Он будет здесь в мгновение ока.

В мгновение ока?

О, боже, прямо сейчас я веду себя как придурошная. И каждое слово, что вылетает из моего рта, только усугубляет ситуацию. Мне нужно убраться отсюда. Мне нужно, чтобы он убрался отсюда.

Я хватаюсь за ручку, выхожу из машины и хлопаю за собой дверцей. Люк пересаживается на пассажирское сиденье, и по нему не скажешь, что он особо спешит.

— Что насчет той последней доставки? — спрашивает он, кивая в сторону задней части фургона.

— О, не переживай насчет него, — заверяю я его, оббегаю фургон, открываю дверь и отстегиваю букет из упряжки. — Я выброшу его. Можешь просто идти и заниматься своими делами.

— Ты собираешься его выбросить?

Произнося это, он выглядит, как потерянный щеночек.

— Да. Обычно так с ними поступают, когда не могут доставить. Завтра они сделают новый букет и попытаются еще раз. Иначе цветы завянут к тому времени, как их доставят.

Люк смотрит на меня, а затем переводит взгляд на землю.

— В таком случае, — начинает он нерешительно, — ты не против, если я заберу их?

Я смотрю на цветы в своих руках.

— Зачем? — спрашиваю я, не сообразив, что к чему. Но как только вопрос соскальзывает с моего языка, до меня доходит.

Он хочет взять их на свое свидание.

— О! — говорю я, хлопая ладонью по лбу. — Ну конечно же! — Я бросаю ему цветы. Ему удается поймать букет, прежде чем тот упал бы на землю. — Они в твоем распоряжении.

— Спасибо.

— Не вопрос.

А затем я наблюдаю, как он вырывает из связки одну из розовых розочек и протягивает мне.

— Держи, — говорит он.

Я осторожно протягиваю руку и беру ее.

— А это еще за что?

Он улыбается. И эта улыбка мгновенно осветляет меня изнутри.

— Я действительно был серьезен насчет того, что сказал. И считаю, что ты отлично справляешься. Продолжай в том же духе.

— Понятно, — говорю я вяло, чувствуя, как опускаются мои плечи и тускнеет свет. — Спасибо.

Я даже понятия не имела, к чему все это вело.

Ну и что с того, что Люк идет на свидание? Почему меня вообще должно это хотя бы на капельку беспокоить? Не должно. Так что я не переживаю. И не буду.

Просто мне кажется, что ему стоило быть честным и упомянуть об этом. Знаете, еще тогда, когда просил меня о помощи с выбором того, что надеть. Детали такого рода довольно важны при выборе одежды. Если бы я знала, что одеваю его для свидания, то могла бы выбрать что-нибудь другое. Возможно, что-то менее сексуальное.

Но только потому, что на первом свидании вы не должны выглядеть чрезмерно сексуально. Вам стоит так одеваться, чтобы вас приглашали на свидания, но затем стоит немного сбавить тон. Ну, знаете, построить из себя недотрогу. Оставить свою пару с желанием большего. Все об этом знают. В своде принципов свиданий это что-то вроде правила номер один.

Спустя двадцать минут после того как уехал Люк, приезжает Кингстон. Я миную заднюю дверь и сажусь с ним впереди. Он выглядит удивленным моим выбором места, но не задает вопросов.

Я не уверена, что в подходящем настроении, чтобы сидеть во мраке и одиночестве на заднем сиденье. И хотя мы с Кингстоном не разговариваем всю дорогу домой, просто сидя рядом с ним я каким-то образом чувствую себя безопаснее. Менее уединенной.

Когда мы приезжаем домой, то я замечаю, как возле подъездной дорожки стоит незнакомая мне машина. Я не знаю наверняка, кого (или что) ожидаю обнаружить, проходя через входную дверь, но как только глаза находят ожидающего меня человека, я признаю, что не страшно удивлена ее увидеть.