Крас Алин - Чужая. Книга первая.

- Мамочка, я даже не успела с тобой попрощаться...

Все. На этом мои воспоминания обрывались.

- Ева, почему ты молчишь?

- Я вспоминаю... - ответила я хриплым голосом, с трудом ворочая языком.

- И что помнишь?

- Мои воспоминания заканчиваются аварийными сигналами на нашем борту, - с каждым произносимым словом говорить становилось все легче и легче.

- Ясно. Ретроградная амнезия после стазиса, - констатировал компьютер.

Я мысленно согласилась с диагнозом. Все медики знают, что при длительной потере сознания, невозможно вспомнить события, предшествовавшие этому.

- Я расскажу тебе, что было дальше, но вначале, нужно постараться встать. Если тебе будет комфортнее, можешь одеться, одежда в контейнере, он стоит на консоли, у тебя над головой. Обязательно выпей восстанавливающий энергетический коктейль. Плоские фляги с ним, закрыты оранжевой крышкой и находятся в контейнере на другой консоли, той, что у тебя в ногах.

Выбиралась я из стазисной капсулы со стонами и кряхтением. От слабости в ногах хваталась за все что можно, помогая руками удерживать себя в вертикальном положении. Спасало то, что гравитация здесь была создана меньшая, чем на Земле. Нашла одежду - белье, шорты и майка, которые были на мне еще в каюте на корабле, и стандартный, стерильный, тонкий, нательный комбинезон в вакуумной упаковке. Решила надеть комбинезон, он безразмерный, эластичный, годится на любую фигуру. Эти простые действия дались мне с трудом, забрав последние силы. Опустилась на четвереньки, подползла к флягам с коктейлем и, взяв одну, отвинтила крышку. Первый глоток долго держала во рту и еле протолкнула его в себя, казалось, что я просто забыла, как надо глотать. Дальше дело пошло лучше, коктейль оказался очень вкусным, кисло-сладким, пахнущим апельсинами. Когда я его допила, физически почувствовала себя как заново родившаяся. Ушла дрожь вызванная слабостью, тело стало послушным. Встала с пола, где сидела, когда пила, подошла к креслу пилота, села и спросила свой комп:

- Как тебя зовут?

- Ты моя первая и единственная владелица и дала мне имя Каа.

- Почему Каа?

- Ты сказала, что так звали какого-то мудрого змея из детской сказки.

- Я не помню этого, Каа. Расскажи о том, что я забыла, и что стало с флагманским крейсером.

- Рассказ мой будет не радостным, но, как ты мне сообщила до стазиса, основной наказ своего отца - выжить, ты пока выполняешь. Что случилось с крейсером неизвестно. Ускорение, с которым мы от него удалялись, было многократно усилено взрывами на поле боя. В результате этих взрывов, у нас была выведена из строя вся навигационная система управления движением корабля. В общем, образно говоря, мы плывем без руля и весел. Хорошо, что уцелели реактор и двигатели. Это позволяет поддерживать систему жизнеобеспечения; при необходимости ускоряться, чтобы, например, избежать встречи с астероидом; и, наконец, сохраняет возможность опуститься на планету с атмосферой, включив защиту от опасности в ней сгореть. Двигались мы, к сожалению, в сторону периферии нашей галактики, где звезды и планетарные системы встречаются все реже и реже. Да и навигационных карт этого сектора у нас нет. В таких условиях можно и за многие тысячелетия не достигнуть ни одной планеты, где возможна жизнь. Осознав это, мы с тобой приняли совместное решение, что ты погружаешься в стазис, а я отслеживаю наш полет и, если найдется подходящая планета для высадки, вывожу тебя из стазиса. В космосе мы уже около ста лет, по земному времени. За все это время только один раз встретился гиперпространственный туннель, и я принял решение рискнуть и попытаться в него войти. С помощью включенных двигателей и сложных манипуляций с торможением и ускорением это сделать удалось. Но! Из гиперпространства нас выбросило еще дальше на периферию.

Реактор у нас маленький, маломощный, ресурс его ограничен, для экономии энергии я отключил двигатели и, после многократных подсчетов, пришел к печальному выводу, что шанс достичь планеты пригодной тебе для жизни один к ста миллионам.

Недавно, неожиданно, что-то невидимое, не определяющееся нашими приборами, как будто засосало нас в какую-то энергетическую воронку. Все бортовые приборы уронили показатели на ноль, но через некоторое время восстановили свои функции. После анализа их показателей, напрашивается однозначный вывод - мы оказались в другой галактике. А рядом с нами две, гравитационно связанные, звезды с планетарной системой. Как показал спектральный анализ, одна из планет размером немного меньше Земли, поэтому на ней чуть меньше сила притяжения, имеет кислородосодержащую атмосферу. У нее нет спутников, она пригодна для жизни и наш кораблик стремительно двигался к ней. Сейчас мы уже на орбите этой планеты.

Энергии нашего реактора хватит только на посадку, поэтому провести исследование ее поверхности фактически нет возможности. Единственное, что малозатратно и поэтому позволительно было сделать, это опустить в атмосферу три зонда, над каждым из трех континентов, с функцией улавливания звуков. Проанализировав записи с их показаниями, пришел к выводу, что на планете есть жизнь, в том числе разумная. По аналогии с Землей будем делить части света на север и юг, запад и восток. Ева, смотри на экран монитора, где я изобразил условную карту планеты, как мы видим ее с орбиты.

Все это время, слушая Каа, я с ужасом думала о том, что если бы здесь не было стазисной капсулы, то я, либо давно погибла от голода, вряд ли здесь есть такой большой запас ингредиентов, из которых так долго можно синтезировать еду, либо уже скончалась от старости. А, скорее всего, давно сошла бы с ума от безысходности ситуации, тоски по близким и родной планете, куда мне уже никогда не вернуться.

- Каа, подожди минутку. Судя по отсутствию в обозримом космическом пространстве станций, кораблей, даже орбитальных искусственных спутников, речь идет об отсталой, слаборазвитой цивилизации. Я не хочу оказаться в каком-нибудь диком племени, спать на земле, охотиться примитивными копьями на диких животных, одеваться в шкуры или грубые ткани, готовить скоропортящуюся еду на открытом огне. Или же оказаться в условиях, социальный уклад которых сродни нашему средневековью, где нет элементарных гигиенических удобств, а религиозный фанатизм сковывает прогресс и свободу личности до полного самоуничижения. Для того чтобы приспособиться к такой жизни, надо родиться в подобных условиях. Нет! Я этого не вынесу! Скажи, неужели ты считаешь, что я должна цепляться за жизнь на какой-то неизведанной планете, с какими-то неизвестными разумными, от которых я наверняка неслабо отличаюсь, а главное, после потери всего, что мне дорого? Может лучше отключить систему жизнеобеспечения, и я тихо усну навсегда?