Крас Алин - Чужая. Книга первая.

- Это дозорный лагерь с десятью воинами, на побережье пролива Океана, в том месте, где орки могут преодолеть пролив. Редко, но они предпринимают такие попытки, пересекая пролив в узком месте на плотах, в одиночку или группой. Нам ни в коем случае нельзя, чтобы они попали на наш материк и поняли, как нас мало. Дозор длится месяц, это пятьдесят дней, и приблизительно двадцать дней, иногда немного больше, уходит на дорогу туда и обратно. Затем два месяца ты свободен, а потом снова в Дозор. Так вот, во время охоты, я задумался о посторонних делах, и, из-за своей невнимательности, пропустил атаку Рицинулея. Это огромный паук, хищный и опасный. Его железы вырабатывают паралитический яд, вместе с которым он впрыскивает в жертву пищеварительные соки. Они разъедают ткани и образовывают питательный раствор. Рицинулей всасывает этот раствор приспособленным для этого ротовым отверстием. Вот, в процессе моей схватки с ним, он успел укусить меня за ногу и впрыснуть яд. Когда я его завалил, то сразу же, не теряя времени, иссек себе кусок мышцы в месте укуса, иначе зараза распространилась бы дальше и, через некоторое время, из меня получилась бы лужа органического сиропа.

Его рассказ вызвал у меня омерзение от опасной твари, здесь обитающей, и радость, что у меня есть боевой костюм. Ладно, теперь поговорим на другую тему:

- Вы знаете орочий язык?

- Конечно, мы же не раз брали орков в плен.

- Дозор на границе с орками единственный?

- Нет. Стационарный Дозор - один, но передвижных дозоров много, потому что основная задача воинов охранять города от диких животных, не давая им приближаться, а тем более сделать рядом кладку яиц.

- Значит, ваши враги орки и опасные хищные животные. А гномов вы не опасаетесь?

- Гномам не нужна наша земля. Они могут жить только внутри гор, потому что плохо переносят солнечный свет. Но, на всякий случай, на границе с гномами тоже регулярно проходит дозор, хотя там пролив гораздо шире и его трудно преодолеть без помощи магии, а гномы, как и орки, магией не владеют.

- А гномий язык вы знаете?

- Знаем. Один раз в год, когда Красное солнце не поднимается в зенит, а стоит над горизонтом, мы этот день называем Новый Год или день Желтого Солнца, наш торговый караван, на плотах, переправляется на гномий материк для торгового обмена. Все, кто участвует в этом, и торговцы, и воины знают гномий.

- А что за город, в который мы с тобой идем?

- Идем мы в столицу Эльфийского Леса, город Асмерон. До него, от Источника Силы, полтора дня пути.

Вокруг нас летали и жужжали какие-то жучки, мотыльки, под ногами проскальзывали маленькие змейки, большая черепаха пересекла дорогу впереди.

- Адаминэль, а почему не видно больших животных, и почему ты сейчас не опасаешься хищников?

- Травоядные и насекомоядные очень пугливы, слышат нас с тобой издалека и разбегаются во все стороны, поэтому охотиться на них не просто. А хищники бродят в поиске пищи, как правило, ночью, когда добыча вялая. Но ты напрасно считаешь, что я расслаблен и не обращаю внимания на то, что происходит вокруг. Вон, слева от тебя, застыла черепаха, не успевая убежать, она изображает из себя большой камень.

Потом мы поговорили о временах года и погоде. Оказывается, здесь нет времен года, всегда лето. Колебания температуры ежесуточные. Утром - тепло, днем - жарко, вечером - прохладно, ночью - холодно. Дожди бывают не часто, но регулярно и только в виде грозовых ливней.

- Берегись! - закричал Адаминэль, и я шарахнулась в сторону, но, видимо, недостаточно проворно, раз спикировавшая откуда-то сбоку и сверху громадная змея сумела меня зацепить и своим большим весом сбить с ног.

Мысленно проклиная себя за то, что согласилась не надевать шлем, я руками и ногами отбивалась от прилипшего ко мне тела змеи, стараясь увернуться от нацеленной мне в голову широко раскрытой пасти, с трепещущим языком. Эльф, кинувшийся мне на помощь, молниеносно вонзил свой кинжал ей в глаз. Змея медленно начала ослаблять свою хватку, и я сумела ее отбросить.

- Как ты? - с тревогой спросил Адаминэль.

- Все в порядке, не волнуйся, - поспешила я его успокоить, восстанавливая сбившееся дыхание.

- Не могу не волноваться, эта змея могла и отравить тебя ядом, и задушить. Страшно представить, что я могу тебя потерять, - со вздохом облегчения, что со мной все в порядке, ответил он.

Это было приятно услышать, только вот, что именно он во мне ценит?

- Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, двинули дальше? - предложила я.

- Нет, видишь, всходит Красное солнце, скоро будет очень жарко, и мы, сойдя с дороги, найдем подходящее место и отдохнем. Но вначале, я разделаю эту змею, ее мясо очень вкусное. А еще, надо забрать ее шкуру и яд, их можно продать, - и эльф принялся за дело.

Я внимательно наблюдала, как Адаминэль, раскрыв змеиную пасть, на что-то надавил, и в подставленный маленький пузырек, который он вынул из своей сумки, скатилось несколько капель ярко-желтой жидкости. Затем, он аккуратно снял кожу, скатал ее в плотный рулон, завернул в листья какого-то растения и убрал в сумку. Отрезав восемь больших кусков мяса, он уложил их на кусок ткани, замотал, перетянул веревкой и, закинув на спину, где, кстати, болтался большой лук. Закончив дела, он сказал:

- Теперь надо отойти от этого места подальше, скоро здесь будут падальщики.

В быстром темпе пройдя приличное расстояние, мы разбили лагерь недалеко от ручья, где умылись, попили водички и, надо сказать, эта вода не вызвала у меня такого восторга, как вода из озера.

- Жарко, может быть, ты снимешь свою одежду, - спросил эльф, когда мы расположились в тенечке.

- Нет, потерплю, - ответила я, не собираясь объяснять ему тайны моего костюма.

- Ты что, боишься меня? - возмущенно спросил он. - Хочешь, поклянусь, что не причиню тебе вреда?

Какой наивный, сама могла бы причинить тебе вред, если бы понадобилось. Одна шприц-ампула со снотворным чего стоит, а он не опасается меня с момента знакомства, и я все время ощущаю его чувство превосходства.

- Нет, я не боюсь и доверяю тебе, но одежда мне не мешает, она сделана из особого плотного материала и защищает от укусов, уколов, порезов, а такая опасность для меня кругом, ведь я еще не умею жить в вашем мире.

Отдыхая, мы обсудили, как хронометрируется здесь время. У эльфов десятичная система измерения всего, в том числе и времени. В одной минуте - сто секунд, в одном часе - сто минут, в сутках - шестнадцать часов. Обычно эльфы двенадцать часов бодрствуют и четыре часа спят. В самое жаркое время дня - сиеста, два часа отдыха, когда все прячутся по домам, отложив все дела.

В году четыреста дней, которые условно делятся на восемь месяцев по пятьдесят дней каждый. Месяц делится на пять недель, в неделе десять дней.